Наверняка, многие из вас проходили мимо этой престранной инсталляции и даже не разглядели в ней произведение искусства. Сооружённое перед олимпиадой 1992 года, как и лицо Барселоны и жопа на ножках, этот стеклянный куб с хламом всё же от них существенно отличается. Находится он на проспекте Пикассо (видимо, неспроста) за забором парка Сьютаделья. Когда проходишь мимо его грязных от дорожной пыли стёкол, испытываешь ощущение дискомфорта и беспорядка, как после стройки или ремонта, когда рабочие что-то корёжили, корячили, а закончив, побросали весь строительный хлам в кучу. Инсталляция так и видилась долгое время мне эдакой старательно отстеклённой от чудесного города помойкой. Но однажды мне удалось разглядеть в нагромождении хлама Замысел, проникнуться ужасом этого просто творения. Не знаю, то ли стеклянный куб попался мне на глаза, когда я был в нужном настроении, то ли вдруг подсознательно мне стало обидно за его неоценённого создателя, но после тщательного разглядывания монумент вызвал у меня довольно сильные экзистенциальные эмоции. Пробитая железной балкой софа, нагромождение домашнего хлама, бессмысленно бурлящая вода – интуитивно я прочувствовал заполняющий меня иррациональный ужас, как если бы я стал свидетелем последствий землетрясения или наводнения. Некой разрушительной стихии, смеющейся над нашим существованием, ставящей его под сомнение, оставляющей за собой вот такие леденяще безжизненные скульптуры, груды дерева, стекла и металла. Никому не нужные, заброшенные и мертвяще-вечные… Помедитировав на возгоревший в моём сознании монумент, я свернул в ворота парка Сьютадельи – лучшее место для тушения экзистенциального пожара путём соития с природой и наблюдения за себе подобными.

места, монументы

В отличие от русской традиции тостования, испанская традиция очень скудна, я бы даже сказал никаковская. Что довольно удивительно, учитывая богатство их винной культуры. Прежде чем выпить первый раз, испаноговорящие обычно произносят простой “salud” (исп. за здоровье), а далее вообще пьют не чокаясь. Настоящие пожелания произносят только изредка, на праздниках или за ужином тет-а-тет. Своей оригинальностью выделяются, как всегда, каталонцы. Их присказку здесь в Каталонии даже другие испанцы и латиноамериканцы используют. Когда каталонцы чокаются, они смесясь говорят “Salut i força al canut!” (“Здоровье и сила в кармане!”), что звучит особенно весело, потому что у многих “сила в кармане” ассоциируется в первую очередь отюдь не с деньгами, как задумывалось изначально…

каталанский, каталонцы, традиции, фольклор, язык

Заходим мы как-то с Паолой в автобус, а я свой месячный проездной дома забыл. К счастью у Паолы оказывается билет на 10 поездок. Мы пробиваем билет на неё и следом на меня. Через пару остановок Паола благополучно выходит, далее я еду на работу один. Отрешённо слушаю аудиокнигу, но минут через пять меня вдруг осеняет – я безбилетник!! Самое худшее – я тупой безбилетник. Проезд оплатил, а доказательства-то у меня нет – билет остался у Паолы. С этого момента я начинаю нервно рефлексировать. С одной стороны, думаю, проверки тут очень редки. С другой, штрафы сейчас повысили и, если поймают, по тупости подарю TMB что-то около 100 евро. Решаю ехать почти до конца, но сойти чуть пораньше. По мере приближения к цели, успокаиваюсь. Говорю себе, что нечего, мол, трусить. Надо воспитывать в себе стойкость и, как боязно бы ни было, ехать до победного конца. Неужели, именно сегодня вот возьмут и проверят? Смешно! Однако, на душе какое-то у меня какое-то гадкое предчувствие. В последний момент я спрыгиваю за одну остановку до моей. Уговариваю себя, что никакой трусости в этом нет. Лучше перестраховаться, заодно прогуляюсь немного, наслажусь летним утром. Двери за мной закрываются, но автобус трогаться с места не спешит. Я гляжу в сторону кабины и вижу, как водитель открывает передние двери, и в них входят два контроллёра, до этого протятавшиеся за навесом остановки. Лица у них по-охотничьи решительные. Они в боевом настрое. Видно, что попадись им заяц, они выпотрошат его голыми руками, оборвут ему уши и будут хлестать ими, разбрызгивая кровь, по лицам честных пассажиров – чтобы никому уже не взбрело деньгу жмотить! Автобус трогается. Я гляжу ему в след, расплываюсь в трансцендентальной улыбке и бодрым шагом иду в офис.

транспорт

Самый яркий, на мой взгляд, фильм о жизни молодёжи в Барселоне сняли французы. Называется он “L’Auberge espagnole” (франц. “Испанский постоялый двор”, 2002 г.). В нём рассказывается история французского студента Ксавьера, который по программе обмена Erasmus приехал в Барселону на год изучать испанскую экономику. К теме его подтолкнул отец, пекущийся о будущей занятости сына. Он не напрасно считал, что вскоре Испании понадобятся хорошие специалисты по их же экономике. Кроме того, после обучения Ксавьеру обещалась работа в франузском правительстве. Впрочем, парня экономика как-то не влекла. Гораздо больше его восхищала его новая барселонская жизнь. Он поселился в квартире с интернациональной компанией студентов и всё вокруг него забурлило-завертелось. Сексуальные меньшинства, мультиязыковая среда, пьянки-гулянки, натянутые отношений с дожидающейся во Франции подружкой (Одри Тату), роман с чужой женщиной. Но что важнее, исследования Барселоны изнутри человеком снаружи, настоящие барселонские улицы, барселонские квартиры, барселонские персонажи – все вы это найдете здесь, а не в каком-нибудь “Вика, Кристина, Бареслона”, где Барселона ограничивается показом красочных открыток местных достопримечательностей (фильм в общем-то неплохой, Вуди Аллена я люблю, но к Барселоне он относится также как Эрмитаж к Тутанхамону – вроде бы и есть связь, но какая-то засушенная и гаремная). Помимо всего прочего в “L’Auberge espagnole” здорово показаны взаимоотношения различных наций евросоюза и терзания молодых людей до 30 лет, ищущих свой жизненный путь. “L’Auberge espagnole” – это также расхожая французская фраза, означающая место, где едят только то, что принесли с собой… Фильм на французском, но в нём также много диалогов на английском и на испанском. Смотреть лучше всего в оригинале. Причём, чем больше языков вы знаете, тем лучше, поскольку много шуток завязаны на игре слов. Но оригинал с английскими субтитрами тоже сойдёт. Не советую смотреть фильм в русском дубляже – мне однажды довелось, ощущение блеклое, шутки стираются. Хотел как-то порадовать русского приятеля фильмом, но только расстроился… У фильма есть продолжение “Красотки”, которое мне даже больше нравится. Там один из друзей Хавьера влюбляется в русскую балерину, и часть фильма происходит в Питере. Однако, к Барселоне вторая часть отношения уже не имеет.

фильмы, французы

Один чёрный пояс по бразильскому джиу-джитсу, давний приятель нашего тренера Хави по Академии Грейси, как напьётся так начинает буянить. И хотя никому вреда он не причиняет, шумит за десятерых.
– За мной тут две недели назад полицию пригнали, – рассказывает он воодушевлённо. – Пытались меня на халяву повязать, я их пораскидал. Веселуха была! Так они напрыгнули на меня вчетвером! Как в фильмах: один за одну руку держит, другой за другую, ещё двое за ноги уцепились. Ха-ха! Так я их за собой всех четверых волочу. Упираюсь, что есть мочи… Думаю, голыми руками хрен меня возьмёте! Тут краем глаза в нескольких шагах позади замечаю тётку в форме – ну подумаешь, а в руке у неё пушка! Да тут как блеснёт молнией. И меня всего как перекорёжит. Искры из глаз сыпятся и боль острая такая в пояснице. Я ещё шаг делаю. И меня второй раз молнией – ж-жах! Остальные-то вокруг меня расступились. Меня дёрнуло резко и я, как стоял, так и упал плашмя на асфальт. Оказалось, у тётки тазер был. Полиция тут недавно на вооружение взяла эту штуку. 5-10 метров вдаль бьёт. Смотри, бля, какие следы оставляет…
Он приподнимает рубашку и показывает поясницу. На ней две почти уже зажившие ранки, словно от вампира извращенца, который вместо нежной шеи предпочитает мясистый бочок.

джиу-джитсу, криминал

В сети много разной информации о главном творении Гауди, но вот откуда взялось имя “Саграда Фамилия” и что оно означает знают далеко не все. Перевод “святое семейство” очевиден. Однако вот мне человеку не регилиозному, он мало что объясняет. Оказывается, святое семейство – это конкретно три библейские фигуры: Дева Мария с младенцем Иисусом Христом и супругом Иосифом Обручником. Существует также расширенная версия Святого семейства, куда также “подмазались” родственница Марии преподобная Елисавета, её сын младенец Иоанн Креститель (не больше не меньше – троюродный брат Иисуса), Анна – мать девы Марии и священник Захарий муж Елизаветы, которого за какие-то видимо шалости упоминают лишь изредка.
Назвать храм “Святое Семейство” очевидно пришло в голову не самому Гауди. Он даже не был инициатором строительства. Базилику задумал и продвигал Каталонский книгопродавец Жозеп Мария Бокабейя, он же основатель и президент “Духовной ассоциации почитателей Святого Иосифа” (Asociación Espiritual de Devotos de San José), того самого Иосифа Обручника – супруга Девы Марии. Отсюда, видимо, и имя церкви – одному Иосифу посвящать церковь было сильно жирно, но и совсем без Иосифа президенту почитателей этого Иосифа было не обойтись. В 1872 Жозеп Мария Бокабейя сгонял в Ватикан и прибыл оттуда вдохновлённый на строительство неоготического храма по имени “Саграда Фамилия”. Поначалу, правда, Жозеп дал проект мурсийскому архитектору Франсиску дель Вильяру, который в своё время работал над горным монастырём Монсеррат. Но мурсиец почему-то с каталонским начальством не поладил и после некоторых мыканий проект передали своему, каталонцу Антонио Гауди, бывшему подмастерью Франсиско по Монсеррату. Гений же перелопатил все чертежи, оставив от изначальной задумки только название и превратив храм в главное творение своей жизни. Имя “Саграда Фамилия” в итоге – всего лишь абстрактное посвящение, а не основная тема храма. Хотя над левым порталом Надежды на фасаде Рождества и представлены сцены обручения Марии и Иосифа, завитушки церкви рассказывают больше о жизни самого Иисуса, чем о его “саградной фамилии”.

культура, места

Около года назад я радостно писал, что три моих коллеги бросили курить благодаря испанскому запрету на курение в общественных помещениях (январь 2011). Так вот, закон или нет – однохренственно. Не прошло и полгода, как все опять закурили. Стоим мы как-то на террасе нашего офиса на одном из регулярных барбекю. Немец Томас неодобряще смотрит на курильщиков и в полушутку-полувсерьез говорит:
– Тут вот курят все… а в Германии только бедные.
И хотя я не уверен, что это правда, фраза мне его запомнилась. Поизучав вопрос, я обнаружил, что в Германии (как и во Франции) правительство действительно активно обедняет курильщиков, отказывая им в плановых операциях, пока они не бросят курить, а страховые компании поднимают цены на полисы для курящих людей. Однако слоган “Курят только бедные!” всё же пришёл из штатов, где его использовали для проведения широчайшей (и довольно успешной) антитабачной компании. Такое утверждение им пришло в голову вроде как на основе статистики местных учёных-психологов, которая показывала, что число курильщиков и частота курения обратно пропорциональна социальному положению. Самый высокий процент и самое большое число выкуриваемых сигарет – среди людей, выполняющих низкоквалифицированную работу. И наоборот – среди научной элиты, миллионеров и прочих наиболее одарённых людей число курильщиков меньше, а те что курят, делают это умереннее. Так это или нет, можно копать дальше, но посыл мне нравится. Прямо даже жалко, что испанцы до такого слогана не допёрли и не стали его продвигать, поскольку курят тут действительно все подряд. И особенно девушки. На улице, куда ни посмотри – каждая третья дымит. Спохватываться начинают обычно после тридцати, когда последствия курения начинают отражаться на привлекательности. Да и на приёме у врача выясняется, что поздно рожать курильщице (тут это особенно популярно – первого ребёнка под сорок) с её благополучно приобретёнными болячками не рекомендуется особенно. Поскольку шансы родить ребёнка с умственными сложностями выше. Вот и начинают стареющие курильщицы срочно искать себе “chico sano” (исп. здоровый мальчик), который помимо того, что физически здоров и без дурных привычек, так ещё и имеет здоровые помыслы в отношении семьи и брака. Вот только, чтобы заинтересовать таких всерьез, начинать хорошо бы с себя. А если никак, то переживать не стоит – парней курильщиков тоже хватает…
На испанцев мне в этом блоге не повлиять. Но если кто-то из русскоговорящих куряг хоть чуть-чуть проникся моей тирадой, почитайте отличный матерный отзыв Артемия Лебедева на книгу Аллена Карра “Лёгкий способ бросить курить”. Вдруг заинтересует?

испанцы, немцы, офис

Каталонский и испанский тесно переплетены в барселонской жизни. Все местные разговаривают по меньшей мере на этих на двух языках и порой даже ловко ими жонглируют. Латиноамериканцы, прожившие тут более 2-3 лет обычно к каталонскому легко приобщаются. Приезжие из неиспаноговорящих стран чаще всего каталанский учить ленятся, но всё же влияние его на свой испанский неприменно испытывают.
Например, почти все без исключения говорят “деу” (сокращ. от “adéu”, “до свидания”, катал.) вместо “adiós”, “bon día” (катал. “добрый день”) вместо “buenos días” (исп.). Нередко слышится “aprofiti” (катал. “приятного аппетита”) вместо “¡qué aproveche!” (исп.) В шутку многие латиноамериканцы вставляют в испанский каталанские фразочки типа “¡qui dius!” (катал. “да что ты говоришь!”), “no home, no” (катал. “нет, мужик, нет”, произн. “но ома но”) или “no cal” (катал. “не требуется”, “хватает”, исп. “no hace falta”), “cap problema” (кат. без проблем, произн. “кап прублема”).
Всё вышеуказанное – выкидыши осознаваемые и вполне управляемые, но ими влияние каталанского отнюдь не исчерпывается. Настоящие каталонизмы распознать иностранцу не столь просто. Среди них – использование артикля перед именами собственными: el José, el Ferran, la Maria. В испанском – это ошибка, в каталанском – норма. Кроме того, вкрапление некоторых коварных каталанских слов: “enchegar” вместо arrancar (исп. заводить), “lampista” вместо “fontanero” (исп. сантехник), “mandra” вместо “pereza” (исп. лень), “vaga” вместо “huelga” (исп. забастовка), и др. А также кальки каталонских фраз: “¿quieres decir?” вместо “¿estás seguro?” (исп. ты уверен?), “déjalo estar” вместо просто “dejalo” (исп. оставь в покое, не настаивай), “¡ya vengo!” вместо “¡ya voy!” (исп. уже иду), “sentir (un sonido)” (катал. букв. чувствовать звук) вместо “escuchar” (исп. услышать).
За чистоту испанского я особо не переживаю. Мне даже нравится смешивать два столь похожих языка. Однако делать это я предпочитаю всё же осознанно.

испанский, каталанский, язык

Как-то один мой барселонский знакомый, англичанин Хантер, признался:
– Мне за испанский даже браться страшно. Как представлю, что опять всё с нуля, как ребёнок барахтаться в словах… В английском у меня богатый лексикон. Я книги пишу, пьесы ставлю, читаю много… и тут, представляешь, вдруг даже попить не смогу правильно попросить. От бытовых разговоров голова будет кружиться… А пока научусь шутить, так и вообще годы уйдут!
Такой страх, как я заметил, переживают большинство образованных людей. Особенно писатели, журналисты и прочие текстотворцы. Ведь слово – их щит и меч, их хлеб и предмет мечтаний. Многие сбежавшие за рубеж писатели так и не смогли по-настоящему влиться в чужеродную языковую среду, не говоря уже о том, чтобы писать на чужом языке. Тот же Довлатов, эммигрировавший в Нью-Йорк, долгое время на английском вообще не разговаривал. Да и потом, насколько мне известно, в иностранном не блистал. Хотя были и другие. Бродский, например, английский освоил быстро и глубоко и даже сочинял на нём стихи. Главное, в этом деле, как мне кажется, много не переживать и слишком крепко не думать. Я вот, например, когда брался за испанский, наивно мечтал на нём романы писать. Настроился, что разговаривать начну через полгода. В итоге заговорил только где-то через год. И то на уровне пятилетнего ребёнка. Потом я преодолел постепенное языковое взросление. Ощущение было и правда тягостное. Помнится, через полтора года жизни в Барселоне я только с подростками мог комфортно общаться. И ощущал я себя опять первокурсником. Я неспешно карабкался, срывался и опять полз, обдирая язык об острые грамматические конструкции, подскальзываясь на произношении, голодая от недостатка словарного провианта. И вот, наконец, с пятилетним языковым стажем добрался я до прочного взрослого уступа. Некоторого, поросшего мхом, среднячка. Это, конечно, далеко не заснеженные вершины, где красноречивцы скользят по фразам, выписывая тройные сальто-мортале, и пускают мощные лавины в культурные массы. Но уже и не корявословное, полное неловкостей и малоприятных неожиданностей детство. Ползти дальше уже не так угнетающе унизительно. Тупым чувствуешь себя всё реже. Однако, чем выше, тем воздух более разреженный, стены отвеснее и площе, всё меньше тех, кто может тебя подсадить, подталкнуть, указать выступ, за который можно подтянуться.

англичане, испанский, самокопание, язык

Как-то я спросил у каталонца Жозепа, какая у них самая популярная скороговорка (исп. trabalenguas, букв. “языковая обуза”). Он без раздумий с радостью выпалил:
– Setze jutges d’un jutjat mengen fetge d’un penjat! (исп. “dieciséis jueces de un juzgado comen hígado de un ahorcado”, “шестнадцать судей из одного суда ели печень повешенного”).
Потом Жозеп всё же подумал секунду и добавил:
– Si el penjat es despengés, els setze jutges del jutjat, no mengerien fetge del penjat! (“Отцепись повешенный, и шестнадцать судей из суда, не ели бы его печень!”)
Как и некоторые другие странности каталонцев, эта слегка шокирующая фраза, оказалось, прочно пустила корни в национальную культуру. Пятьдесят лет назад она так приглянулась каталонским певцам за свой иронический дух, что они организовали группу под названием “El Setze Jutges” (кат. “Шестнадцать судей”). Целью группы было возрождать запрещённую каталонскую культуру во времена диктатора Франко. Они продвигали движение “Nova Cançó” (Новая песня) и хотели закрепить каталонские песни в музыке тех лет. Группу организовали Микель Портер и Мойш, Ремей Магарит и Жозеп Мария Эспинас. Позднее состав группы достиг заветной цифры из скороговорки. Успехи группы породили похожие движения революционно настроенных певцов в других областях Испании, таких как Страна Басков и Андалюсия.

испанский, каталанский, каталонцы, традиции, язык