Городишка Сан Бой в получасе от Барселоны вообще довольно скандальное местечко. Вечно кто-то шастает по улицам, что-то кругом происходит – занятие мирным писательством тут явно не принято. Как назло, я этим грехом там как раз и занялся. Заехал навестить друзей, да так получилось, что пришлось ждать, вот и решил воспользоваться моментом в пользу блога. Уселся на террасе, приготовил нетбук и подставил лицо солнцу в ожидании парящих муз в тёплом осеннем воздухе. Однако, музы в тот день были какие-то особо приземлённые. Вначале под балконом долго верещала семья мексиканцев: папа учил сынка играть в какую-то дурь в телефоне. Затем, когда батарея на телефоне села, и семейка умотала восвояси, послышалась гудение минивэна, и кто-то заовопил в громкоговоритель:
– Вилки-ложки! Ножи незатупилки! Налетай-покупай, разбивай свиньи-копилки!
Следом за испанской речью послышалась истошный вой сирены:
УИ-УИ-УИ-УИ-И-И-И!!!!
Такого мега-назойливого желания впарить товар я ещё не встречал.
– Вилки-ложки!! Ножи незатупилки!!
Где бы там ни было, на улице, в метро и особенно дома – непрошенные шумовые загрязнители, особенно в виде продавцов, меня очень раздражают. Я сжимал зубы и кулаки и с трудом сдерживался, как бы не сделать что-нибудь гадкое в ответ.
– Сеньоры и сеньориты! Прошу прощение за моё непрошенное второжение! Хочу предложить вам бумажные салфетки – то, о чём вы только и мечтаете в метро! А может, гибкий карандаш-сопля Хренпоймизачемнужен? Будьте милосердны, купите это говно в тридорога. Это мой единственный заработок. И тот никудышный. Безработица ударила по мне, такому здоровому и сильному детине, тяжёлой кувалдой, а потому я буду ходить тут и зудеть у вас под носом, пока не купите, пока не поделитесь…
Такого в нынешней Барселоне навалом. И чем глубже в кризис, тем чаще.

кризис, транспорт, улица

Карлито, сын Эммы, нашей бухгалтерши, стоял себе спокойно возле пешеходного перехода и ел мороженое.
Подъехало такси и переехало ему ногу.
Было так больно, что он даже не сразу понял в чём дело. Неловко взмахнув руками, он от неожиданности впечатал мороженым в стекло. Такси притормозило и сдало назад. Из машины выскочил водитель.
– Мальчик, у тебя всё в порядке?
Карлито сморщил лицо и часто задышал.
– Н-н-не знаю… кажется… кажется, да.
– Ну тогда я это, того… поехал?
Карлито, всё также морщась, неуверенно пожал плечами. В тот момент мальчика больше интересовала его нога, чем чужая забота. Таксист, выполнив свой гражданский долг, поспешил удалиться. Через пару минут выяснилось, что идти Карлито не мог. Пальцы ломило так, что хотелось упасть на тротуар и истошно выть. Превозмогая боль, он доковылял до скамейки и созвонился с матерью. Вскоре родители приехали за ним. В больнице выяснилось, что у Карлито буквально раздроблены три пальца и повреждена кость ступни. Срочно сделав мальчику операцию, ему наложили на ногу гипс и прописали постельный режим. На дворе стояло начало июня. Вот-вот закончилась школа. Впереди была свобода от занятий, пляж и игры с друзьями. Вернее, могли бы быть. Вместо этого Карлито сидел дома, иногда его возили на процедуры. Друзья заглядывали в гости, изо дня в день всё более загорелые, но это было так уныло и бессмысленно, как и ковылять на костылях во дворе. Деньги, предназначенные на поездки и увеселения, пошли на лекарства и процедуры. Взять их было не с кого – виновник травмы не оставил и следа. Впрочем, мальчик усвоил: случись подобное ещё, нужно требовать телефон, или хотя бы записывать номер машины.
– Мама, если меня в школе спросят, как я провёл лето, знаешь, что я скажу?
– Что, сынок?
– Это было блядское говно! (исп. ¡Ha sido una puta mierda!)
– Карлито, ну нельзя же так!
– А как ещё, мама? Восхитительное у меня вышло лето…

испанцы, транспорт, улица

– Простите, а на каком языке вы говорите? – поинтересовался я у мужчины.
Он обратился ко мне первый. Мы стояли на остановке трамвиа. Время давно перевалило за полночь. Мужчина и трое его друзей пытались добраться до остановки L’illa. Им нужен был кто-то, понимающий английский, кто бы объяснил, как купить билет на трамвай.
– Мы говорим на греческом, – пояснил мужчина.
Греческий для меня был ни на что не похож. Вроде бы в русском у нас много греческих слов, но в оригинале различить их было трудно. Греков я вообще в Барселоне видел впервые. На вид они ничем от других европейцев не отличались. Их легко можно было принять за венгров, словаков или датчан.
– Ты отсюда? – поинтересовался мужчина на английском.
– Не, я из России.
– Сколько ты тут живёшь?
Я ответил, что три с половиной года.
– Хорошо тебе, – подытожил мужчина.
– Да как сказать, экономика тут с каждым годом всё лучше и лучше, прямо как у вас, судя по новостям…
– Да, нас сейчас ЕС сильно прижимает.
– Но раз путешествуете, значит, видимо, жить можно.
Мужчина пожал плечами.
– Кто-то путешествует, кто-то нет, но вообще всё далеко не так плохо, как показывают по BBC. Это всё игры политиков. Нами играют, а мы ничего и сделать не можем…
Подъехал бело-зелёный футуристический на вид поезд. Открылись двери.
– Как говоришь, всовывать билетик? Сюда?

греки, транспорт, улица

В Барселоне почти все дороги, кроме проспектов, односторонние. Говорят, к этому пришли не сразу. Одно за другим движение на дорогах перепланировали так, чтобы на узких улицах машины никогда навстречу друг другу не ехали. При таком обилии односторонних дорог быстро привыкаешь на переходах смотреть только в одну сторону. То есть, если дорога не проспект, угрозу ждешь только с одной стороны. Однако, часть узких дорог почему-то до сих пор коварно двусторонние, и вот там-то зазевашегося пешехода ждёт – сюрприз! Одно такое место есть на площади Тетуан в пересечении с Гран Бией. Раза два я по привычке, не увидев машин, смело шагал на красный свет и тут же с бешено бьющимся сердцем отпрыгивал назад. Мимо меня пролетал какой-нибудь отчаяно сигналящий Пежо. Другая ловушка расставлена возле станции метро Таррагона. Там вообще чудесно: ближайшая полоса заметно уже дальней и к тому же она автобусная. Возле самого перехода густо насажены деревья, так что автобуса, приближающегося слева на полной скорости, не видно. Один раз меня так чуть не сшибло. Я успел отскочить и меня обдуло ветром пролетающей махины. Теперь я всегда там останавливаюсь и послушно жду светофор. В ожидании я размышляю: “Неужели нельзя обезопасить эти чёртовы переходы? Или это такой изощрённый способ контроля за ростом Барселоны? ‘Дарвинские’ переходы – естественный отбор??”

транспорт, улица

Едем как-то с тренером Джорди ранним утром на соревнования по дзюдо в Льорет-де-Мар. Движемся по платному автобану. Видим впереди затор.

— ¡Me cago en el mar! — беззлобно восклицает Джорди. — Опять перекрыли дорогу.
— А что там такое? — спрашиваю.
— Да, тут с утра постоянно кордон полиции — проверяют на алкоголь. Заставляют проезжать медленно, всматриваются в лица пассажиров.
Читать далее

загород, криминал, транспорт, улица

Заходим мы как-то с Паолой в автобус, а я свой месячный проездной дома забыл. К счастью у Паолы оказывается билет на 10 поездок. Мы пробиваем билет на неё и следом на меня. Через пару остановок Паола благополучно выходит, далее я еду на работу один. Отрешённо слушаю аудиокнигу, но минут через пять меня вдруг осеняет – я безбилетник!! Самое худшее – я тупой безбилетник. Проезд оплатил, а доказательства-то у меня нет – билет остался у Паолы. С этого момента я начинаю нервно рефлексировать. С одной стороны, думаю, проверки тут очень редки. С другой, штрафы сейчас повысили и, если поймают, по тупости подарю TMB что-то около 100 евро. Решаю ехать почти до конца, но сойти чуть пораньше. По мере приближения к цели, успокаиваюсь. Говорю себе, что нечего, мол, трусить. Надо воспитывать в себе стойкость и, как боязно бы ни было, ехать до победного конца. Неужели, именно сегодня вот возьмут и проверят? Смешно! Однако, на душе какое-то у меня какое-то гадкое предчувствие. В последний момент я спрыгиваю за одну остановку до моей. Уговариваю себя, что никакой трусости в этом нет. Лучше перестраховаться, заодно прогуляюсь немного, наслажусь летним утром. Двери за мной закрываются, но автобус трогаться с места не спешит. Я гляжу в сторону кабины и вижу, как водитель открывает передние двери, и в них входят два контроллёра, до этого протятавшиеся за навесом остановки. Лица у них по-охотничьи решительные. Они в боевом настрое. Видно, что попадись им заяц, они выпотрошат его голыми руками, оборвут ему уши и будут хлестать ими, разбрызгивая кровь, по лицам честных пассажиров – чтобы никому уже не взбрело деньгу жмотить! Автобус трогается. Я гляжу ему в след, расплываюсь в трансцендентальной улыбке и бодрым шагом иду в офис.

транспорт

Особенно на Гран Бие большинство светофоров спроектированы не иначе как для спринтеров. Время от времени, когда я спешно перебегаю широкую проезжую часть со страхом, что добродушно-зелёный вдруг сменится кроваво-красным, я задумываюсь о пожилых барселонцах. Пересечь основную дорожную артерию города для них должно быть всё равно, что преодолеть бурный горный поток – задача столь же утомительная. Апогей пешеходного сюрреализма в этом смысле достигнут на площади Франсес Масиа. Чтобы перебраться от Старбакса на другую сторону проспекта Диагональ или обратно, нужно пересечь три участка дороги. Так вот, светофор ждать приходится ровно три раза. Причем средний участок следует перебегать трусцой. Что я всегда и делал… пока однажды ни постиг всю глубину задумки местных дорожных проектировщиков. Пересечь все три участка одним махом ВОЗМОЖНО! Намёк для тупых: с северной стороны дороги имеется станция Бисинг. Замерев с велосипедом на низком старте перед пешеходной дорожкой, рванув точно, когда загорится зелёный, и очень быстро крутя педали, можно достичь противоположной стороны Диагонали точно в тот момент… когда вспыхнет гневно-красное око трёхглазого регулировщика.

транспорт, улица

Хосе – высокий и тучный, уже в годах. На груди у него красуется жёлтый значок “Seguridad”. Стоит он в сторонке от турникетов, безразлично поглядывает за проходящим мимо народом.
– Каждый год нам платят меньше и меньше, – рассказывает. – Особенно этот гавнюк Рахой, как пришёл к власти, так всё нам порезал. В этом году мы получим на 2000 евро меньше. Никакого уважения к простым работникам. Для меня всё тут ясно: с такой зарплатой напрягаться я не стану.
Он скрещивает руки на груди и напускает на себя демонстративно скучающий вид.
– Раньше, помнится – дух команды, инциатива и всё такое. Сейчас – чем меньше возни, тем лучше. Помнится, звонит мне как-то недавно напарник, говорит в рацию, запыхавшись: “Там двенадцать мексиканцев балагурят, в твою сторону едут”. Я ему: “Двенадцать?? А, ну что, в самый раз…” Про себя думаю, что два ещё бы куда ни шло, но двенадцать… пошло всё в жопу! Повалят, как насядут сверху всё толпой. За то, что мне платят, я уж как-нибудь пропущу эту развлекуху. Появляются, проходят мимо меня. Я на них ноль внимания. Напарник опять звонит: “Ну что? Как там?” Хмыкаю в трубку и отвечаю: “Их там не двенадцать, а двадцать четыре было! Совсем долбанулся что ли?” Так и бежит время. Мне бы сейчас ночь тихо переждать, да день не потея перетерпеть. А до того, что вокруг творится – пусть за такие деньги других дураков ищут!

бюрократия, транспорт

Мой брат – высокий, широкоплечий парень. Большинству испанцев смотрит поверх голов. В свободной футболке, пляжных шортах с большими карманами и в сланцах, возвращался он вместе со мной с пляжа Нова Икария. Лицо у него было красное от загара, на лице красовалась блаженная отпускная улыбка, походочка расслабленная, настроение приподнятое…
– Пустите! Пустите! Пустите! – вдруг закричал щупленький небритый испанец, неопределённого возраста.
Он ломанулся из вагона поезда в самый последний момент. Расталкивая людей в проходе, он отчаянно пытался просочиться наружу, пока не закрылись двери. Моего брата, последнее препятствие паренька на пути к свободе, тот неловко толкнул в грудь, поднырнул под его рукой и ловко выскочил на платформу метро. Мы вошли внутрь.
– Кошелёк! – выкрикнул мужик рядом. – Парень! Он твой кошёлек выбросил!
Мой брат растерянно завертел головой:
– А? Что?
Я ему перевёл. Глянули на пол – действительно на полу вагона валялся его чёрный портмоне. Мой брат заглянул внутрь. Кредитки были на месте, но денег не было.
– Всё вытащил? – с сочувствием поинтересовался я.
– Да я ещё днём всю наличку потратил, – пояснил брат, пожав плечами, и тут же процедил сквозь зубы: – Но вот же гадина…
Остаток дня он проходил в подавленном настроении. Вроде бы и не потерял ничего – но сама мысль, что он, как последний лопух, развесил уши, и какой-то сопливый карманник даже на секунды завладел его бумажником, никак не давала ему покоя.

русские, транспорт, туризм

– На сколько дней планируете брать машину? – поинтересовалась у нас сотрудница Europcar. – Страховка нужна? Франшиза, которая покрывает урон от 550 евро обязательна, а полная – по желанию, смотрите сами.
Августом 2010-го мы собирались с русскими друзьями в путешествие из Барселоны в сторону Италии, по южному побережью Франции. Арендовали машину на две недели. Выходило около 45 евро в день. Учитывая остановку в отелях, еду и прочие расходы, не дешёвый замышлялся отпуск. Дополнительные 10 евро в день за страховку показались излишней предосторожностью.
– Господи, да что с нами может случится? – отмахнулся Егор. – Если разобьем, и так возместят. А по мелочи – ничего страшного.
До Монако добирались по объездным, бесплатным шоссе. Дорога была хорошая, хотя и шла по глухим французским деревушкам. Изредка, правда, GPS уводил в живописные поля и виноградники. Там, конечно, шли неасфальтированные участки. Преодолели всё. И горные серпантины, и сложности городских европейских парковок, и ловушку переутомления единственного водителя (включать второго в аренду стоило денег). Накупались, насмотрелись достопримечательностей, устали в дороге. Назад решили не жаться и добираться по платным автобанам. Ехали полные впечатлений. Оставалось какая-то пара сотен километров. Счастливые, в предвкушении возвращения в Барселону… пока не послышался лёгкий “чпок”. Внизу лобового стекла по самому центру появилось мелкое гаденькое пятнышко. Смотрели мы на него отупело, ещё не до конца осознавая всех последствий случившегося.
– Су-у-к-ка… – наконец, протянул Егор. – От Пежо впереди отскочило…
Остановившись у ближайшего придорожного торгового центра, мы изучили урон. Малюсенькая выбоина от сраного прыткого камушка уже потянула свои щупальцы-трещины в стороны и явно не собиралась ограничиваться малым.
Купив в магазине клей, мы пытались замазать и зафиксировать, разрастающуюся стекольную опухоль, дотянуть до базы Europcar, а там – будь, что будет. Прикинув все наши расходы за две недели, решиться на честность мы не смогли. Когда загоняли машину в гараж компании, сердца наши стучали так, что в резонансе они бы могли потрескать и другие окна. Та же самая сотрудница, что оформляла нам аренду, с профессиональной улыбкой осмотрела машину со стороны. Затем села внутрь. Мы в смущении отошли в сторону.
– Вы стекло лобовое разбили, – уже без улыбки и с холодком в голосе сказала девушка, вылезая из машины. – GPS сверху наклеили. Думали, я не замечу?
Оправдываться было глупо. Потупив взгляды, мы прошли к стойке и спросили, сколько с нас причитается. Выкладывать 420 евро за замену подпорченного лобового стекла было неприятно. Но не менее гадко было попасться вот так, как прошкодившиеся ребятишки, на самой примитивной лжи. Не любят русских туристов, говорите? Так вот, было дело, мы тоже в это сполна вложились.

транспорт, туризм