Жозеп с интересом копается в новостях.
‒ О, сегодня вышла новая Nintento 3D! ‒ вдруг восклицает он.
‒ Будешь покупать? ‒ спрашиваю.
‒ Чёрт, даже не знаю… Хочется, но только вот недавно на память потратился. Слишком много бабла в компы. Надо бы экономить. Ё-маё, я ведь каталонец! (Soy catalan, ostia!)
Испанка Эмма, наш бухгалтер, ходит по офису в цветастом сарафанчике и шутя приговаривает:
‒ Soy la uniqa chica. Nadie me quiere. Nadie me ve. (Я единственная девушка. Никто меня не любит. Никто меня не замечает.)
Хотя и тяжело ей в исключительно мужской компании угрюмых технарей, она никогда не унывает. Всегда приветлива, весела. За день хотя бы раз да услышишь её заливистый смех.
Когда мы обустраивались в новом офисе, на одном из туалетов мы повесили значок с мужчиной, а на другом какой-то остряк предложил просто прилепить фотографию Эммы. Ведь это будет исключительно её комната.
‒ Ха-ха, ну вот уже наймите мне какую-нибудь девушку! Я хоть с ней о туши, платьях и детях смогу поговорить. Думаете, легко вас сутки напролёт выносить?
Но девушки у нас почему-то не приживаются. Практикантки приходят и уходят, а новые долговременные сотрудницы к великому сожалению гетеросексуальной части коллектива не проходят дальше собеседования.
Конец рабочего дня. Чувствую, медитативная музыка new age уж слишком убаюкивает, решаю немного встряхнуться. Врубаю в наушники альбом “The System Has Failed” Megadeth. В такт музыки потрясываю головой, притопываю ногами. Работа закипает. Смотрю, в стороне каталонец Жозеп тоже в наушниках, тоже головой трясёт. Ловит мой взгляд, смеётся, старается еще сильнее. Показываем друг-другу козу. Смотрю, в другой стороне француз Алексис тоже в музыкальных конвульсиях бьется. И ему козу! Тут подходит начальник отдела, итальянец Даниэль. Внимательно смотрит, то на меня, то на Жозепа, то на Алексиса. Улыбается.
‒ Working hard, mates? (Трудимся в поте лица, пацаны?)
‒ Yeah!! ‒ отвечаем мы в один голос.
– В новом торговом центре “Арена” на площади Испании проходит акция – купи один билет в кино, а получи два, – говорит испанка Эмма, наш бухгалтер. – Ещё четыре дня будет длиться.
– Круто! – восклицает итальянец Даниэль. – Идёшь с девушкой, а платите только за одного.
– До конца акции ещё четыре девушки можно сводить! – шучу я.
– Не знаю, не знаю, – замечает Эмма. – Боюсь, в глазах девушек такая экономия не в вашу пользу будет. Особенно, если вы ещё напополам предложите билет оплатить.
– Ну это смотря какая девушка, – смеясь, говорит каталонец Серхио. – Каталонка так наоборот впечатлится. Мол, какой молодец, кариньо-дорогой, меня в кино сводил, да ещё сэкономить умудрился.
– Ходил я как-то в один ресторан здесь в Барселоне, – рассказывает немец Герхард. – Там была вывеска со множеством языков. Среди них испанский и каталанский, конечно, а ещё английский, итальянский, французский, арабский, китайский, японский, даже русский, а немецкого нет! Представляете? Ну как так?
– Хы-хы! – слышится мультяшно-гаденький звук от француза Алексиса. – Your language is dying, dude! (Твой язык умирает, чувак!)
На обеденном перерыве захожу в гипермаркет FNAC, нужно купить кабели для новых рабочих компьютеров. Хочу уточнить, какие именно. Звоню итальянцу Даниэлю на мобильник.
– Хей! Даниэль? Ты в офисе? – говорю на английском.
– Ола! Что? Что? – отвечает кто-то на корявом английском.
– Даниэль? Это ты?
– Да, это Даниэль… – говорит совсем незнакомый голос с сильным испанским акцентом. – Кто это?
– Даниэль? – переспрашиваю. – Это Олег. Ты в офисе?
– Кто? Не понял?
Вообще странный голос. У Даниэля идеальное произношение, а тут испанец какой-то. Бросаю трубку.
Прихожу в офис.
– Даниэль, это я с тобой говорил?
– Так это ты был? На улице так плохо слышно. Мне показалось, это какой-то испанец мне звонит. Даже спросил у Жозепа, не он ли это был.
Хохочу, говорю:
– Так и ты мне испанцем показался!
– Но у тебя сильный испанский акцент был…
– Так и ты с акцентом разговаривал!
Последнее время в Барселоне было довольно пасмурно и временами всё же случались дожди вопреки моей излишней оптимистичности.
К концу одного рабочего дня барселонское небо особо нахмурилось и пошёл сильнейший ливень. А у меня как раз встреча и прогулка намечалась. Коллеги собрались у окна, чтобы попялиться на непогоду и обсудить, как будут добираться домой. Зонтиков ни у кого не оказалось. Француз Алексис, как самый умный, время у окна решил не терять и стал шариться по углам и столам.
– Ага! Кто ищет, тот всегда найдет! – победоносно воскликнул он и вскинул руку с подозрительно знакомым зонтиком. – Я спасён!
– Ну-ка, ну-ка… – заинтересовался я. – Ну точно, это ведь мой зонтик! А я его потерял неделю назад. Везде обыскался.
Алексис как-то заметно погрустнел.
– Yeah, yeah, man, just today!.. – сказал, смеясь, Даниэль. – Вот именно сегодня нашёлся. Поглядите, какая фантастическая удача!
– Чё вы, я серьезно. Вот открой его, Алексис. Его хрен откроешь, он весь разваливается. Я его у китайцев за 2 евро купил.
Алексис с трудом открыл это чудо китайской экономии. Покрутил зонт в руках и без слов передал его мне. Я, счастливый что не придётся мокнуть под дождём, похлопал Алексиса по плечу и двинулся к выходу.
– Ага! – воскликнул за спиной Алексис. – Ещё один!
Я обернулся и увидел в его в руках другой, белоснежно-белый зонт. Его тучную фигуру обступили коллеги.
– Руки прочь! Этот я уже никому не отдам!
В нашем барселонском офисе только три испанца чтут сиесту: немец Томас, француз Алексис и русский я. Причём Томас с Алексисом лишь изредка, а я регулярно. Три года назад я освоил технику кратковременного сна (Power nap) и с тех пор почти ежедневно её применяю.
Кратковременный сон — это 15-30 минутное расслабление в середине дня. Идея состоит в том, чтобы активировать быстрый сон (БДГ) и выйти из него до того, как провалишься в медленный и глубокий, который длится более часа (столько времени днём на релакс обычно нет, а если фазу не завершить, то будет состояние разбитости).
Кратковременный сон по исследованиям Nasa эффективно восстанавливает рабочую память. Она позволяет держать несколько задач в голове – качество, необходимое в любой интеллектуальной работе.
Вот уж четыре месяца прошло с момента выхода испанского запрета на курение в общественных помещениях. Не знаю насчёт всех, но на кого-то он повлиял, в том числе на трёх моих коллег. Марк бросил курить, правда пожёвывает антикурительные пластинки. Джозеп отчасти из-за закона, отчасти из-за приступа стоматита, отучился курить совсем. Алексис покуривает только на вечеринках.
Однажды я увидел, что Джозеп с Эмилом посреди дня направляются на террасу. Хотелось отвлечься, пошёл посмотреть.
– А чё это вы тут делаете? Как будто курите! – сказал я.
– Курим? – рассмеялся Джозеп. – Ну да, мы тут курим свежий воздух! Присоединяйся!
Как-то наша компания устроила барбекю на террасе, и я разговорился с коллегой Герхардом, немцем, по душам. Речь зашла о самом сокровенном – мыслях.
– На каком языке я думаю? Хм. На немецком уж очень редко, контактов немецких у меня в Барселоне нет. Вот сейчас мы говорим на английском, и думаю я на английском. На работе я, вообще, по-английски думаю, потому что программы, документация, язык совещаний – всё английское. Мне даже трудно с коллегами по-испански говорить – не выходит. Зато дома наоборот. Весь запас домашних слов – испанский. Домой прихожу, целую Кармен и сразу переключаюсь. Вообще, заметил, что продолжаю думать на языке, на котором последний раз разговаривал. И сны на нём вижу.
– А я вот на испанском думаю! – хохоча, заявил каталонец Марк. – Каталанский только для общения.
У меня похожая с Герхардом ситуация. Я частенько ловлю себя на испанских и английских мыслях после длительных бесед на этих языках. Порой это даже не мысли, а вспышки каких-то фраз. Часто корявых, тогда я сразу в голове их правлю. На тренировках, вечером, говорю только по-испански, поэтому домой прихожу обыспаненный. В офисе в основном по-испански, но то и дело переключаюсь на английский и русский. Веду переписку на трех языках. Языки конкурируют за мысли. Мозг с виду бунтует, но исподтишка гложет: “Ещё, ещё мне языков! Много и разных!”
