Ещё одна история от Татьяны Ефимовой (T-Island), иллюстратора блога!

“

Все две недели, которые я провела в Барселоне меня точила мысль — на море, надо на море! Такие чудесные сентябрьские деньки, и море рядом, а я не на пляже!? Нужно немедленно бежать. Не должно быть ни одного дня без моря. День без моря — пропащий.

Мне понравилось ходить на пляж по вечерам. Я нашла множество способов добраться до него: и на метро до разных станций, и пешком — различными маршрутами.

Как-то раз я наблюдала восход огромной полной луны. Читать далее

море, русские

Как бывает? Кто-нибудь съездит в Барселону и друзья у него начинают расспрашивать:

— Миша (Гриша, Таня, Валя) вода в июне (июле, августе — нужное подчеркнуть) в Барселоне тёплая?

Валя начинает рассказывать:

— Девчата, там такая морозяка была, что я разок окунулась и больше меня в воду не тянуло!

Но Гриша её перебивает:

— Да не слушайте её. Отличная была водица! По сравнению с нашей Обью, просто парное молоко! Конечно, Валька, меня каждый день первым делом по магазинам волокла, да и вообще плавать она не умеет, вот оттого и плохо у неё все с морем.

Кому верить?

Читать далее

графики, море, пляжи, туризм

В этом году я совсем заделался барселонцем. До моря добрался, страшно сказать — в августе! Когда я только приехал в Барселону, в 2009 году, купался я тут с мая по декабрь. Так хотелось насладиться южной жизнью вдоволь. И вот, прошло четыре года, накупался, пресытился…

Лето в этом году началось поздно, в мае-июне шли дожди, поэтому на море я не спешил. В июле я был занят с книгой, выставкой и покупкой квартиры. В августе у меня начался ремонт. В десятых числах августа я спохватился — как же так, лето-то уходит! Пора, пора!

Читать далее

море, самокопание, улица

Вот уже несколько минут я вишу на поверхности воды. Болтаюсь на волнах. Голова у меня под водой. Я разглядываю блики солнца на дне, огромное водное пространство подо мной. Я словно парю над этим бирюзовым желе, наслаждаюсь ощущением невесомости. Кажется, что вода бесконечно уходит во все стороны. Пустота. Рею я над ней в сладком одиночестве. Какое успокоение после забитых машинами автострад и сотен людей на пляже… В маске и с трубкой я чувствую себя намного увереннее, чем без экипировки. С трубкой во рту я один из подводных обитателей этого безмолвного морского царства. Понятие “утонуть” кажется каким-то неуместным. Как и они, я дышу под водой. Чтобы двигаться в море, сил я совсем не трачу. Скольжу бесшумно, плавными лёгкими толчками раздвигаю гладкие водные слои. Невдалеке появляется стайка мелких серебристых рыбёшек вроде анчоусов. Я зависаю над ними и подолгу разглядываю узоры их движения. Затем медленно сжимаюсь и, распрямившись вниз, быстро скольжу вглубь. Рыбёшки разлетаются в разные стороны. Они чувствуют мои движения заранее, задеть и уж тем более поймать их руками немыслимо. Какое-то время я плыву по дну и смотрю на поверхность воды снизу. Она переливчиво-серебристая, волнистая и дышащая. Где-то там на воздухе человеческий мир, городок Сагаро. Чтобы приехать в этот уголок Коста Брава на машине, понадобилось два часа. Желающих удрать из суеты каталонской столицы в провинцию в субботу предостаточно. Они набиваются в рестораны, заполоняют пляжи, бросают в воду пластиковые бутылки и использованные прокладки. Первые десять метров моря у берега загажены. Даже здесь в милом курортном Сагаро не без этого. Но дальше заплывают немногие. За десятиметровой границей вода чистая, прозрачная, дальше мы с рыбой на “ты”. Самая красота начинается у скального берега. Здесь расщелины, камни. Бирюзовые волны омывают жёлто-коричные скалы. На крупных камнях скалистой части побережья случаются люди. На плоских валунах сидят дамочки с книжками. С пятиметровых обрывов в воду с криками сигают мальчишки. Словно беляевский Ихтиандр я появляюсь из морских недр и, оставляя за собой водный след, карабкаюсь по скользким скалам на берег. Осторожно, чтобы не пораниться, я перепрыгиваю с камня на камень, пока не добираюсь до земли. От скал вдоль побережья бежит узкая тропинка с деревянными перилами. По ней я выхожу к крепостным укреплениям и оттуда окидываю необъятную морскую гладь свысока. Переполняясь каким-то странным ощущением ликования, спокойствия и уверенности, я думаю, что, пожалуй, это и есть то самое заветное “единение с природой”, достичь которого последнее время удаётся так редко.

загород, море, пляж, улица

– Сейчас ты это не ценишь, но когда-нибудь ты поймешь, насколько это чудесное место… – говорит колумбиец Эдисон своему сыну.
Они идут по набережной порта Олимпик в сторону пляжа Нова Икария. День перекатил за полдень и близится к вечеру. Небо чистое. Солнце яркое, но уже не обеденно-палящее. Вдоль асфальтированной дорожки высятся пальмы. Вокруг люди – гуляют, бегают, загорают. Матео глядит на отца и вяло морщится, еле тащится за ним с опущенной головой.
– Ну да, чудесное, ага…
Под мышкой у Матео “Гарри Поттер и Дары Смерти”. Ещё недавно, пока взрослые болтали о всякой ерунде, Матео сидел в сторонке и увлечённо читал роман. Но сейчас папаня с друзьями тащит его за собой по жутко знакомому и скучному пляжу, и ещё хочет, чтобы Матео этому радовался. Он родился в Барселоне и прожил в ней все свои десят с половиной лет. Поднадоевшей столице Каталонии сейчас он с удовольствием предпочёл бы Хогсмид – деревню волшебников…
– Ты послушай меня, – говорит Эдисон, выдёргивая Матео из размышлений. – Недавно мне предложили чудесную работу в мультинациональной компании. Такое предложение, которое бывает чуть ли ни раз в жизни.
– Ага… – поддакивает Матео и скучно глядит в сторону, на море.
– Что “ага”? Работать нужно в Южной Америке. Понимаешь? И хотя у компании множество отделений, и мы можем выбрать чуть ли ни любую страну там, я до сих пор раздумываю… Ведь, когда выбираешь где жить, столько мелочей играют роль. Тут и безопасность города, и в целом его удобство для жизни. Посмотри вокруг. Матео! Барселона настолько удобная для прогулок… И днём, и ночью чувствуешь тут себя человеком, а не бионачинкой железного гроба на колёсах… или чего хуже – движущейся мишенью. Пешеходный, животворный город!

дети, колумбийцы, море

– Самый необычное рождество у меня было на яхте, – рассказывает Арасели. – Представляете, прогуливаемся мы как-то под рождество с моим “экс” в порту Олимпик. Там яхты такие дорогие. Светятся красиво в ночи. Тут нам с одной из них как засвистят, закричат: “Эй! Эге-гей! Сюда!! К нам давайте!!!” Оказывается, друзья там тусили. Ну, мы с их компанией и остались на всю ночь. Хозяева яхты – немцы. Что меня поразило, так – они там оказываются живут… Зарабатывают тем, что изготавливают и продают декоративные марионетки. На жизнь им вполне хватает. В их “доме” места немного, но есть всё необходимое – кухонка, спальня, столовая, туалет, шкаф. Всё в идеальной чистоте, у каждой вещи – своё место.
– У меня тоже одни знакомые так живут, тоже немцы, – говорит Паола. – Говорят, довольно экономно выходит. Для небольшой яхточки место в порту что-то около 300 евро в месяц. С учётом, что квартиры сейчас нормальные около 800 евро в Барселоне, то вполне даже выгодно.
– А сама яхта во сколько приблизительно выйдет? – интересуюсь я, хотя уже заранее знаю, что ценами на квартиры, в 200-300 тысяч евро и выше, не сравнить.
– Самую простенькую, наверное, тысяч за 50 можно приобрести, – говорит Паола.
– И причём с удобствами проблем нет! – замечает Арасели. – В порту есть услуга – комфортабельный душ и туалет для “моряков”. Платишь небольшой абонемент и пользуешься, когда тебе удобно.
– И особенно, если удалённо работаешь – живи, где хочешь. Сегодня в одном порту, завтра в другом… – добавляю я.
Интересно, что хотя мысль о современном кочевничестве посещает многих, воплотить её в жизнь чаще всего, похоже, удаётся немцам. Помнится, когда я ещё жил в Черногории, мотался там один немец в мини-фургончике. Путешествовал он так месяцами. Всю Европу исколесил.

море, немцы, цены

Несмотря на вчерашнюю заметку, легенды о сверхлюдях из дремучих сибирских краёв не проходят поверку жизнью. Даже барселонской зимой мы, сибиряки, тоже мёрзнем, порой простываем, и вообще внешне слабо отличаемся от простых испанских смертных. Куда испанцам понять, что наши сверхвозможности активизируются лишь в условиях сверхтемпературных нагрузок на организм. Более того, требуют постоянной тренировки. Сибиряк, проживший в Каталонии более года, нешуточно рискует атрофировать свой эндодермный термо-щит, добытый годами суровой восьмимесячной зимы. Однако, есть народ, который суров на деле. Суров настолько, что своими поступками способен затмить даже легенды о сибиряках.
– Я раньше в американский футбол играл, – рассказывает мне как-то инструктор по фитнесу, каталонец Эдуардо. – Зачётное было времечко! Так однажды к нам на соревнования приехали две финки. Спортивные такие девчата…
– Здоровенные? – интересуюсь я, и мне представляются типичные такие из журналов для культуристов тёханы с бугристыми ручищами и сиськами-шутками.
– Не-е… – задумчиво отвечает Эдуардо, разрушая яркие образы в моей голове. – Мелкие, но брутальные.
– Мелкие? Да ну!
– Под метр восемьдесят.
– Херасе мелкие!
– По сравнению с двухметровыми мужиками по сто двадцать кило, эти девчата даже хрупкими смотрелись. Но это только на вид… Знаешь, чем они нас поразили? Лишь приехали, переоделись в шорты и футболочки и отправились на пляж.
– И?
– В январе!! У них-то в Хельсинки -13, а тут +12 было. Ёпть, жара… Гуляют такие по песочку босиком, полотенца через плёчо. А мы закутались потеплее и издалека шпионим за ними. Любопытно… Пока ждали, продрогли вусмерть. Там ветер на берегу. А белокурые финочки накупались, назагорались, обрумянились. Довольные такие уезжали. Чудесно на море отдохнули… в самый разгар зимы!

море, погода, русские, сибиряки, фины

‒ Так, сейчас опустись до дна, но сразу не всплывай. Я нырну следом за тобой. Посиди там, прочувствуй, как оно. Потом дай мне сигнал, и мы вместе поднимемся. Окей?
Я кивнул и принял релаксационную позу перед погружением. Мой гонконгский приятель Эд (на вид совсем европеец) предложил поучить меня основам фридайвинга. Вечерком после работы мы встретились на пляже Барселонета и отплыли подальше, к жёлтому бакену. На мне были маска с трубкой и ласты, Эд плыл не хуже и без ласт. Он ‒ почти рыба. Когда в заливе Кала Канейес я впервые увидел, как он погружается в бездну и подолгу резвится там со своими морскими приятелями, пока я уныло болтался на поверхности, мне стало ясно ‒ с Эдом море не страшнó. Его рекорд погружения (без акваланга!) ‒ 32 метра. Мировой рекорд ‒ 214 метров за 4 минуты, но мне даже страшно представить, что за существо способно на такое.
‒ Отплывать от берега надо медленно. Иначе сил на нырки не останется, ‒ учил Эд. ‒ Когда погружаешься, руками-ногами не размахивай. Береги кислород. Когда всплываешь, даже если воздуха не хватает, не паникуй. Больше дергаешься ‒ больше потеря кислорода.
Фридайвинг ‒ это вертикальное ныряние, как можно глубже, и затем вертикальный подъем. Мы попробовали вначале три метра, затем четыре, и, наконец, пять. После трёх метров одной рукой нужно затыкать нос и каждые десять секунд продувать уши ‒ стабилизировать давление. На пяти метрах уже страшновато. Особенно на закате, когда в глубине темно. Помедитировать там на дне у меня не получилось. Я дотронулся до дна и спирально (чтобы видеть происходящее на поверхности ‒ не дай бог лодка или человек) пошёл вверх. Вода сама выталкивала меня наверх. Легкий недостаток кислорода, ощущение парения вызывали необычайное чувство эйфории. Вуах! Я пересёк границу миров и очутился в привычной реальности воздуха, звуков, света. Весь вечер меня не покидали мысли о перерождении, полноте и ясности жизни.

море, пляж, фри-дайвинг