Наш тренер Хави перешёл в другой спортзал и заодно команду, мы ушли с ним. Теперь у нас два тренера, больше бойцов и тренировок, лучше условия занятий, а главное – появился дух.
– Мы – Атос! – выкрикивает Густаво Гальвао, второй тренер, в конце тренировки.
– Ос!! – громогласно отвечаем мы в шеренгах напротив.
– Мы лучшие!! – продолжает Густаво. – У нас свои чемпионы – Андре Гальвао, братья Мендес, Клаудио Каласанс… Нам не нужно оглядываться на Робина Грейси, Яна Кабрала и прочих. Мы солдаты! Как на войне, мы бьемся до последнего. Когда после пяти боёв, в финале, другие еле живы, мы, Атос, полны сил и мощи! Мы внушаем страх! Мы чемпионы! Мы – Атос!!
– Ос!! – взрывается зал.

джиу-джитсу

Хожу вечерами в парк автобусной станции Норд. Голова перегружена мыслями. Работа, блоги, спорт… Все перемешано, бурлит, ест серое вещество. Даешь повариться этому котлу минут десять. Не хватаешься за конкретные мысли. Даже подталкиваешь их – проходите, проходите мимо. Пялишься по сторонам. Стихает мозговая активность. Смотришь на деревья, плитки, скамейки, людей с собаками. Слушаешь отголоски загадочной каталанской речи. Думаешь о сделанном и решённом. О прошлом, о будущем. О победах и поражениях. В какой-то момент останавливаешься. Быстрым шагом идёшь к выходу из парка. Живешь дальше.

парки, самокопание, улица

Начальник притащил в офис чёрный шкафчик с ящиками и с моей помощью поставил его в главной комнате.
– Пуф, что за уродство, аж в нос бьет! – говорит на испанском Эмма, наш бухгалтер.
Я слегка подвисаю, обдумывая фразу, и затем смеюсь.
– Обожаю тебя слушать, Эмма. Постоянно новые фразочки узнаешь.
Эмма смеётся в ответ, упирает руки в бока и говорит:
– Вообще-то, в оригинале это звучит как “что аж по яйцам бьет” (Que feo hasta los cojones), но поскольку я весьма уточнённая персона (fina), то заменяю “яйца” на “нос”.

испанский, офис, язык

Недавно смотрел фильм “Барселона”. Режиссёр Вит Стиллман. Действие фильма происходит в начале восьмидесятых в Шанхае… Шучу, в Барселоне, конечно. Конец холодной войны. По Европе витают антиглобалистские настроения. В клубах танцуют диско. Иностранцев ещё совсем мало, а потому к ним повышенный интерес. Барселона старенькая, обшарпанная, но хорошо узнаваемая.

Главный герой – американский служащий барселонского филиала штатовской корпорации. Затюканный, замороченный, какой-то нетипичный американец. К нему “на пару дней” приезжает кузен, куда более простой парень из ВМС США. Вместе они шатаются по Барселоне, знакомятся с испанками, но главное – много говорят, как между собой, так и с местными. Диалоги местами шикарные (слушайте в оригинале!), а-ля “Залечь на дно в Брюгге”. Изысканный юмор с серьезными лицами. Множество дискуссий о природе женской красоты, мировой политике американцев, о столкновении культур, свободе отношений. Героини в фильме тоже не простые, они – женщины-хищники, а мужчины здесь жертвы. В фильме показаны типичные барселонские квартирки, бары, больницы; события – ночь на Сан Хуан, коррефок.

В ответ на низковатый рейтинг на IMDB рецензоры в голос заявляют, что фильм чрезвычайно недооценен. Примечательно, что режиссёр сам американец, в 80-х жил в Барселоне, и жена у него испанка.

история, фильмы

В метро разглядывал чернокожую женщину лет 35. Уж очень у неё лицо было примечательное. Крупные черты, выдающиеся скулы, гордый тяжелый взгляд, полные красивые губы.
В ту же ночь она мне приснилась.
Захожу в совдеповский раздолбанный троллейбус. Зима. Она за баранкой. Уверенно передёргивает рычаги. Передаю ей деньги и робко спрашиваю:
– А куда мы вообще едем?
– На Мира и Интернационалистов, куда ещё? – отвечает, глядя на меня свысока.
И действительно, куда ещё?

метро, сны

Три года назад. Антон только приехал в Барселону. Пошёл в какую-то кафешку с азиатским персоналом. Решил заказать там национальный испанский напиток.
– Орчата, пор фавор, – говорит китаяночке на ломаном испанском.
– Комо? – переспрашивает официантка.
– Орчата. Бебида, дринк… пор фавор. Ду ю ноу?
– Пердона, комо? Но те энтьендо.
– Орчата. Ту дринк. Фром саус. Ду ю ноу?
Официантка в отчании отходит в сторону и на чистом русском говорит своей коллеге:
– Оля, ты понимаешь, чего этому придурку надо?
Антон смотрит на них в недоумении, а затем начинает громко ржать. Как выяснилось, девушки из Бурятии. Орчаты Антон так и не попил, в кафе этого напитка не оказалось, зато мило пообщался с соотечественницами.

буряты, кафе, русские

– Знаешь, когда я ездил в Россию, заметил странную вещь, – говорит венесуэлец Федерико. – У вас уйма сногсшибательных девушек лет до тридцати, но глянешь постарше и – бац! – словно какой-то провал, и дальше одни бабушки. Куда деваются прелестные женщины средних лет??
Хотя Федерико и преувеличивает, в чём-то он прав. Возникает впечатление, что в Западной Европе и правда побольше ухоженных женщин старше тридцати, с топовой фигурой, с огоньком в глазах. В России до сих пор популярно отношение к женщинам как к домработницам, перегруженным непосильным бытом. Причем не столько со стороны мужчин. Женщины нередко сами себя таковыми видят (от неумения заняться чем-то другим?). Неудивительно, что к среднему возрасту на лице многих пролегает БелАЗный след мировой скорби, в потухших глазах читается страх за будущее и нескончаемый ToDo домашних дел, тело распухает от недоспорта (некогда!) и собственных же пирожков, которые не влезли в детей и мужа.
Конечно, сейчас всё круто меняется. В продвинутых российских городах видишь все больше и больше энергичных и привлекательных женщин. Будем надеяться, что среднее поколение ещё подтянется, а нынешняя двадцатка окончательно выправит положение, и уже ни одному венесуэльцу не придёт в голову, что у нас не хватает привлекательных женщин средних лет.

венесуэльцы, русские

Внедряем в наш поисковик новую технологию хранения данных. По ходу возникают проблемы со стабильностью. На собрании решаем заплатить авторам технологии, чтобы проверили наши сервера. Шеф (каталонец) морщится, но согласен, что без этого не обойтись.
Вскоре после собрания Марк, наш админ, радостно объявляет: “Они заинтересовались нашей конфигурацией! Идеальная среда для обкатки их говна. Хотят сделать проверку бесплатно!”
Шеф: “Может, тогда они нам заплатят??”

каталонцы, офис

Играли в пейнтбол мультинациональной компанией из 22 человек, около 12 стран. Каталонцы, испанцы, шведы, австралиец, румын, русские, иранец, мексиканец, латвийка и др. Организаторы предложили игру “Высадка в Нормандии”.
– Вон там, наверху в крепости, будет сидеть команда фашистов, они обороняются. А снизу высаживаются союзники. Их задача – захватить флаг.
Я начал с фашистами, союзники нас перестреляли. Когда был союзником, фашисты открыли чудовищную пальбу. Меня буквально изрешетили, когда я полз к флагу. В итоге мы всё же победили. Итальянская девочка промчалась под шквальным огнём и схватила флаг. Давид, швейцарский еврей, активно участвовал в обсуждении боя.
– Удивительно, но, кажется, Давиду доставляет особое удовольствие играть за фашистов, – ехидно заметил венесуэлец Федерико.
– Мне-то? Да ну! Даже хорошо, что мы проиграли!

венесуэльцы, евреи, загород, игры, мероприятия, пейнтбол

Было время, когда чуть ли не каждый день по пути на работу я встречал одного и того же грустного азиата. Он слонялся по Гран Бие, подходил к людям и совал им свои визитки. На визитке предлагался секс с тайскими, вьетнамскими и китайскими женщинами. В Испании, надо сказать, проституция – законный вид экономической деятельности с 2005 года. Каждый раз азиат пытался впарить визитку мне. Каждый раз я думал, это он так плох на лица или у меня настолько похотливый вид? Это в будний-то день ранним утром??

проституция, улица