В этом году корпоративная рождественская вечеринка в фирме, где я работаю, обещала быть особенной. Эмма, наш бухгалтер, отправила письмо всем сотрудникам, предлагая организовать веселуху под названием «невидимый друг» (amigo invisible). Эта традиция пришла в Испанию, судя по всему, из Штатов (invisible friend), русским она, насколько я знаю, не очень знакома. Суть ее в том, чтобы заранее, до проведения вечеринки, разыграть между участниками, кто кому дарит подарок. При этом каждый знает только то, кому должен сделать свой подарок. О других ничего не известно. Как и о том, кто сделает подарок тебе. Идею Эммы все радостно поддержали. Кроме технарей. Я единственный, кто оказался среди программистов исключением.

Читать далее

англичане, бары, рождество, традиции

(начало здесь) Теряетесь поначалу. Местные отвечают тебе на каталонском, но на испанский переключаются легко, объясняют, где вкусное дают. Повсюду на площадях жгут костры, прутики потрескивают. Зеленеют вязанки длинного и пока не очень аппетитного лука. Куча фотографов, репортёров протискиваются в первые ряды. Казалось бы, каждый год тут Кальсотада проходит, как им еще не надеоло её освещать? Но нет, такой неподдельный у них интерес к своей собственной культуре, что прямо завидно. Начинают позже графика, поэтому есть время пошататься по средневековым улочкам, потолкаться в толпе, попялиться на древние фасады, внюхаться в провинциальную старину. Подходит время и тебе выдают белый пакет. В нём двенадцать подпалённых на огне кальсотов, баночка соуса ромеску, поллитровая бултылка вина. Площадь оживляется разговорами на самых разных языках, шуршанием пакетов, шипением мяса на огне под боком – бутифара, антрекот… Ощущение того, что не зря выбрался из дома достигает своего пика, когда в животе уже теплится пара-тройка кальсотов. Берёшь ещё, внюхиваешься в подпалённую зелень, чистишь – пальцы чёрные и маслянистые – макаешь в рыжий соус, жуёшь со смаком, вытираешь грязные губы салфеткой, тянешься за новым. Всё это запиваешь красным вином из горла. Добреешь прямо на глазах. Много смеёшься. Болтаешь на русском вперемешку с испанским и английским. Дышишь прохладой. Пропитываешься атмосферой праздника. Последние кальсоты из пакета запихиваешь в себя уже насилу. Слышится стук барабанов, гудение труб – из улочки неподалёку появляется процессия, с ними кабесуды – огромные куклы в три человеческих роста. Среди них головастые женщина-крестьянка с мужем и полоумный кальсот. Вслед бешено скачет символ Каталонии – осёл. Народ бросается в стороны при его приближении. За ослом остаётся пустой коридор, устремляешься туда, на другую площадь, где проходит конкурс по поеданию кальсотов. Около двадцати человек усиленно пихают в себя лук. Кто-то полушутя заглатывает кальсоты целиком, кто-то неторопливо жуёт с кончика. У кого-то уже глаза на выкате, в него не лезет, он делает большие паузы, шумно пьет красненькое, отрыгивает, берёт очередной кальсот. В итоге, выигрывает здоровяк из Барселоны – совсем не толстый, даже атлетически сложенный, широченная улыбка. Троекратный чемпион по обжорству! Он съел 3.4 кило чистых кальсотов, двести с лишним штук, с большим отрывом от остальных. После конкурса по пути к машине заходишь с женой и друзьями на рынок. Просто, чтобы пошататься, поглазеть, что предлагают. Хороши торговцы, забалтывают, предлагают попробовать. В итоге, покупаешь эвкалиптовый мёд и ароматный сыр. Домой возвращаешься уже под вечер – ноги еле передвигаешь, глаза закрываются – но довольства полный кузов. Жуёшь сыр и думаешь, надо бы почаще выбираться. Хорошо так.

загород, культура, традиции

Воскресенье, и просыпаешься в 8 утра, по будильнику. Бурчишь спросонья. Что это за дела такие? Будто украли выходной. Подтыкаешь одеяло, накрываешься подушкой, но всё это самообман — знаешь, что все равно встанешь, что с друзьями уже договорились. Пообещал, дурак. Уговариваешь себя тем, что будет зашибано, фотографий наделаешь, заметку напишешь, но в комнате зябко, душ по другую сторону коридора, только и хочется, что превратиться в пушистого кота и зарыться под одеялом до обеда. Но ответственность шкребёт душу… даже жену умудряешься растолкать, и вместе, собранным, притащиться в намеченное время к подъезду друзей. Вялые мысли вращаются вокруг часовой поездки в какую-то каталонскую тьмутаракань. Друзья спускаются с опозданием, тоже помятые. Она так вообще полночи не спала. Он пободрее, но глаза прокислые, движения неловкие. В машине тепло, за разговорами просыпаешься, бодришься. Он поёт в полный голос. У многих есть поющие друзья, но он поёт хорошо, душевно. Начинаешь обращать внимания на виды за окнами, думаешь о кальсотах, что ожидают впереди. Активно щёлкаешь новенькой зеркалкой зимние поля виноградников знаменитого винодельного региона Пенедес. На горизонте плывёт неровная линия Пиреней. У дорог розоватые блямбочки на деревьях. Оказывается, так цветёт миндаль. Шуршат колёса. По пути останавливаетесь на колонке у Вильяфранка. Там же высаживается куча пожилых из программы «Имсерсо». Тихие, неторопливые, они заполняют кафешку, несут свои подносы к столам, бряцая чашками, шаркая ногами. Пахнет кофе и булочками. За столиком, потягивая чай с молоком, наблюдаешь за пожилыми со стороны, задумываешься о том, что не сидится же им дома, кряхтя, но нет, путешествуют. А тебя, такого молодого, фиг из дома выцарапаешь. Но не сегодня. В это воскресенье ты сделал титаническое усилие и в общем-то чувствуешь, что уже не зря, что начинаешь наслаждаться поездкой. Хотя на улице прохладно и небо, фигли, серое с дымчатыми пельменями облачков, на душе совсем не пасмурно – это чувствуется по тому, как начинаешь впитывать окружающий мир. С энтузиазмом щёлкаешь камерой по сторонам. Велосипедисты на шоссейниках пронеслись – чик-чик! Вот там пруд с покрякивающими утками – чик! – плакучими ивами и морковкой-пальмой – чик! Средневковые башни вдали – чик! – и живая изгородь – чик её заодно! В одну ноздрю пахнет свежестью, в другую – бензином. На подъезде к Вальсу слышится народный предпраздничный гул… (продолжение в среду)

загород, культура, пожилые, традиции

– Ола! Я уже говорила с вашим коллегой по делу “Casa Juan”, у нас осталось…
– Секундочку, как ваше имя?
– Мм, Cерена. Серена Мемео (исп. “me meo” – “я писаюсь”).
– Э, кхм. Как, простите?..
– Алло. Слышите меня? Ме-мео! (Я-писаюсь!)
Итальянке Серене не повезло приехать в Испанию. Испанцы заслышав её фамилию не могут удержаться от сдавленного смешка, разве что не писаются в ответ. Более изощрённые сюрпризы получаются при комбинации испанских фамилий. В испаноязычных странах ребёнок берёт две фамилии – первая от отца, вторая от матери. По отдельности они звучат безобидно, но вместе…
– Здравствуйте! Рада, что в первый день и вас так много. Я буду преподавать вам римское право. Меня зовут – Мария Роза Пенетра Дуро (penetra – “проникает”, duro – “жёстко”). Пенетра Дуро! Запомнили?
Cтуденты, давясь от смеха, съезжают под парты, некоторые не, выдерживая, мчатся ржать в корридор. Впрочем, сеньора Пенетра Дуро из UAB не смущается. Она нарочно делает ударение на фамилии, чтобы к ней поскорее привыкли.
Эти люди, а также Хосе Груесо Буено (Хосе Толстый Хороший), встречались моим друзьям в Барселоне. В интернете можно найти и другие забавные комбинации испанских реальных фамилий и имён: Армандо Паредес Рохас (Сооружая Красные Стены), Золя Бака дель Боске (Золя Лесная Корова), Гордийо Рико (Толстячок Богатый), Паскаль Конехо Энаморадо (Паскаль Кролик Влюблённый), Ампаро Лоро Раро (Ампаро Попугай Редкий), Эваристо Пьернаабьерта Зас (Эваристо ОткрытаяНога Бац), Рамона Понте Алегре (Рамона Развеселись), Педро Трабахо Кумплидо (Педро Работа Выполнена), Роза Печоабьерто и дель Качо (Роза ОткрытаяГрудь и Шутница), Фернандо Коко Квадрадо (Фернандо Кокос Квадратный), Фелисидад Пас Амор (Счастье Мир Любовь). Но еще забавнее, когда веселухи получаются на стыке фамилий и имён. Об этом в среду.

испанцы, традиции, язык

Переезд в Барселону заметно повлиял на мой ежедневный рацион. Новые продукты и блюда, о которых я раньше вообще не слышал, теперь стали для меня чем-то повседневным и привычным.
Гаспачо. Суп из свежих томатов. Почти каждый день я выпиваю по поллитра… Он очень сытный, полезный и как-то не надоедает.
Мексиканские лепёшки (исп. Tortitas mexicanas). Их продают упакованные по 8 штук в любом барселонском супермаркете. К лепёшкам в отдельных тарелках подаются наполнители. Например, какая-нибудь зелень, смесь из свежих или варёных овощей, кукуруза, иногда морепродукты, варёное мясо, сыр. Лепёшки разогреваются в микроволновке. Каждый сам накладывает себе по вкусу наполнитель и заворачивает в лепёшку. Я обычно ем наполнитель из магазинного салата, с добавлением свежего лосося или крабовых палочек – быстро и сытно.
Энсебойадо (исп. Encebollado, “приправленное луком”) – эквадорское блюдо из тушёной рыбы (обычно тунец), бульона, варёной картошки или юкко и колечек из красного лука. Подаётся с рисом в качестве гарнира. В исполнении настоящей эквадорки – блюдо, перед которым не устоит даже фанатичный сыроед.
Рыбные эквадорское севиче и каталонская эскейшада, о которых я писал ранее, плюс касуэла (Эквадор, cazuela de pescado) и кальдерета (Каталония, caldereta de pescado) – тоже нередкие блюда в моём барселонском пищевом рационе.
Оливки. Не маленькие и суховатые из маленькой консервы, а крупные, жирненькие в литровых стеклянных банках. Я частенько подкладываю их в салат.
Молюски “сердцевидки” (исп. berberechos) в лимонном соку хороши на закуску.
Оливковое масло и бальзамический уксус. Салатов я стал есть здесь гораздо больше. Майонез в салаты тут практически не кладётся, кроме как в “русский салат”, масло всегда оливковое (подсолнечное только для жарки). Уксусом приправляется практически любой салад. Мне больше всего нравится бальзамическая его разновидность в виде чёрной густой массы.
Карпаччо. Блюдо итальянское, но тут довольно популярное. Сырое мясо (чаще всего говяжье) нарезанное сверхтонкими кусочками. Можно купить как в супермаркете, так и заказать в ресторане.
Креветки. Не маленькие обмороженные уродцы, а большие средиземноморские красавцы. Не повседневная моя еда, но ем я их намного чаще, чем раньше.
Черимойя. Зеленоватый плод размером с крупное яблоко с белой мякотью и твёрдыми чёрными семенами внутри. Оболочка и семена не съедобны, зато мякоть… Влюбляет в себя с первого укуса. Кисловато-сладкая – её вкус не похож ни на что ранее мной испробованное. Родина черимойи – запад Южной Америки – Колумбия, Эквадор, Перу, Боливия. В Испании её продают весной и осенью. Другие экзотические плоды в мой повседневный рацион не вошли. Зато некоторые известные, как например, клубника, арбуз, дыня, персики, летом я стал есть чаще.
Гуакамоле. Пюре из авокадо с разными растительными добавками. Много не поешь – дорого, но в супермаркетах продаются уже готовые смеси, что выходит дешевле, хотя и не так вкусно.
Есть и другие продукты, о которых я напишу как-нибудь в другой раз.

еда, культура, традиции

– Мне тут Катя недавно написала, – говорю я. – Помнишь, мы с ней в самолёте познакомились?
– Катя? Какая ещё Катя? – спрашивает Паола.
– Помнишь, она ещё в Москву летела. Мы потом ещё с ней гулять ходили.
– А! Дорогой, так её не Катя звали, а Катерина.
– Ну да, Катерина-Катя, одно и то же.
– Как же одно и то же, это всё разные имена!
Начинаем выяснять. Оказывается, в Латинской Америке имя Катерина и его испанизированные производные формы – Катья, Кати, Катьюшка – очень популярны. Только все они – совершенно разные имена. В паспорте, например, так и пишут: Katyushka. Одну мою знакомую мексиканку зовут Katia Gomez. Более того, поскольку в испаноязычных странах ребёнку всегда даётся два имени (произвольных) и две фамилии (одна от матери, другая от отца), отчего порой получается вообще курьезно…
– В Эквадоре вот у меня есть подруга Татьяна Катюшка! – заявляет Паола.
От такого креативного сочетания я уже выдержать не могу, мной одолевает тихий, но продолжительный ржач.

традиции, эквадорцы, язык

Гулять тут обычно начинают часов в десять. Если молодежь, то собираются где-нибудь на улице, чтобы никто не видел, и устраивают botellon – покупают дешевую выпивку, хорошенько подзаправляются, чтобы потом не тратиться в барах. Народ повзрослее встречается дома, на террасах. Часов в одиннадцать-двенадцать все выползают в бары. Ищут бар позаполненней. Чем теснее, тем считается круче место. В самых лучших барах на пути от двери к барной стойке чувствуешь себя сосиской, которую зачем-то заглотили целиком и отчаянно пытаются пропихнуть вглубь по пищеводу. В барах пьют популярные коктейли: мохито, космополитен, пина колада, иногда рюмочку водки (чупитос), пиво. За полночь, в час-два, когда бары начинают закрываться, народ потихоньку мигрирует в ночные клубы. Цены в Барселоне 10-20 евро за вход. Там продолжают пить, но больше танцуют. Одинокие сканируют взглядами противоположный пол, парные – балдеют от обстановки. Заканчиваются пляски под утро, на рассвете. Люди расползаются по своим или, если повезло, чужим квартирам. Несколько лет назад еще были афтерпати (раннеутренние дискотеки для самых оторванных или удобренных химикатами), но их запретили – мирные жители жаловались. Поэтому сейчас, кому не хватило, просто идут поглощать чурросы.

бары, испанцы, клубы, традиции

В отличие от русской традиции тостования, испанская традиция очень скудна, я бы даже сказал никаковская. Что довольно удивительно, учитывая богатство их винной культуры. Прежде чем выпить первый раз, испаноговорящие обычно произносят простой “salud” (исп. за здоровье), а далее вообще пьют не чокаясь. Настоящие пожелания произносят только изредка, на праздниках или за ужином тет-а-тет. Своей оригинальностью выделяются, как всегда, каталонцы. Их присказку здесь в Каталонии даже другие испанцы и латиноамериканцы используют. Когда каталонцы чокаются, они смесясь говорят “Salut i força al canut!” (“Здоровье и сила в кармане!”), что звучит особенно весело, потому что у многих “сила в кармане” ассоциируется в первую очередь отюдь не с деньгами, как задумывалось изначально…

каталанский, каталонцы, традиции, фольклор, язык

Как-то я спросил у каталонца Жозепа, какая у них самая популярная скороговорка (исп. trabalenguas, букв. “языковая обуза”). Он без раздумий с радостью выпалил:
– Setze jutges d’un jutjat mengen fetge d’un penjat! (исп. “dieciséis jueces de un juzgado comen hígado de un ahorcado”, “шестнадцать судей из одного суда ели печень повешенного”).
Потом Жозеп всё же подумал секунду и добавил:
– Si el penjat es despengés, els setze jutges del jutjat, no mengerien fetge del penjat! (“Отцепись повешенный, и шестнадцать судей из суда, не ели бы его печень!”)
Как и некоторые другие странности каталонцев, эта слегка шокирующая фраза, оказалось, прочно пустила корни в национальную культуру. Пятьдесят лет назад она так приглянулась каталонским певцам за свой иронический дух, что они организовали группу под названием “El Setze Jutges” (кат. “Шестнадцать судей”). Целью группы было возрождать запрещённую каталонскую культуру во времена диктатора Франко. Они продвигали движение “Nova Cançó” (Новая песня) и хотели закрепить каталонские песни в музыке тех лет. Группу организовали Микель Портер и Мойш, Ремей Магарит и Жозеп Мария Эспинас. Позднее состав группы достиг заветной цифры из скороговорки. Успехи группы породили похожие движения революционно настроенных певцов в других областях Испании, таких как Страна Басков и Андалюсия.

испанский, каталанский, каталонцы, традиции, язык

– Какую колыбельную тебе пела мама? (исп. canción de cuna) – спросил я Паолу.
– Усни дитя, усни же… (Duérmete niño, duérmete ya).
– Что, так вот прямо, жёстко?
На ум мне тут же пришла наша советская и добрая “спят усталые детишки, книжки спят”. Почитав на тему испанской колыбельной, я прифигел и того больше. Полный текст самой известной, как в Испании, так и в Южной Америке, колыбельной звучал так: “Duérmete niño, / duérmete ya, / que viene el coco / y te comerá.” (исп. “Усни дитя, / усни же, / не то коко придёт, / и съест тебя.”) Вариант: “Duerme, niño, duerme, / duerme, que viene el coco, / y se lleva a los niños / que duermen poco.” (исп. “Усни, дитя, усни / усни, а то коко придёт, / который детей ворует / те что спят мало.”) или “¡A dormir! ¡A callar! / Mira, que viene el coco / y te va a llevar.” (исп. “Спать! Молчать! / Смотри мне, придёт Коко / и тебя уволочит.”)
Коко (Coco, также Coca, Cuco, Cucuy) – это такой мифический персонаж, которым запугивают детей. Типа нашего “бабая”. Он представляется в виде волосатого монстра или аморфной бесполой фигуры (см. картину Гойя “Вот придёт кока”, исп. “Que Viene el Coco”). Коко прячется в шкафу или под кроватью, он ворует и ест непослушных детей. Легенда о Коко пришла из Португалии и Галисии. Испанцы и португалы пугали им своих детей издавна. Вместе с колонизаторами Кока расселился и по Южной Америке. На испанском “coco” означает “башка”, также “боль” и “череп”. На эушкера (баскском) “coco” – жирное, чёрное насекомое. Латиноамериканский вариант “куко” возможно уходит корнями к африканскому дьяволу Куку и богу Кукулкану майя.
Петь о Коко детям на ночь – это, конечно, надо было очень догадаться… Впрочем в испанской культуре на этот счёт есть песенка с пояснением: “Con decirle a mi niño / que viene el coco, / le va perdiendo el miedo / poquito a poco.” (исп. “Говорить моему дитя, / что придёт Коко, / чтобы терял страх, / понемногу.”). Что и понятно, но мне больше нравятся жизнеутверждающие строчки поэтессы Исабель Эскудеро: “¿Sabes tú, niño, / qué quiere el coco?: / que tengas miedo / ni mucho ni poco.” (Знаешь дитя, / чего надо Коко? / чтобы его ты / боялся много.)

испанский, испанцы, традиции, эквадорцы, язык