В прошлом году фонд Barcelona Comercio затеял продвигать Барселону как шоппинг-город мирового уровня необычным способом. Прямо посреди площади Каталонии соорудили крытый каток. Желающие покататься получали скидки в тысячах барселонских магазинах фонда, и наоборот – покупатели в магазинах получали скидки на каток. Место посетило более полмиллиона катальщиков, и в этом году затею решили повторить – вбухали в проект BarGelona 850000 евро. Под эту лавочку президент каталонской федерации зимних видов спорта заявил, что Барселона – город спорта на льду, и изъявил желание увеличить число мест для катания. Как-никак Barcelona-Pirineus – кандидат на проведение зимних олимпийских через десять лет… Каток открыли 30 ноября. До меня слишком поздно дошло, что бесформенная теплица посреди главной площади Барселоны – это не очередная выставка, а, чикануться, каток. Заявился я туда в своём духе – в последний день, 7 января, за полчаса до закрытия. Пятью минутами позже и пришлось бы ждать до следующего года. Пошёл я туда с питерскими друзьями – Леной и Юрой. Покататься полчаса стоило 7 евро, плюс по евро с нас слупили за обязательные шерстяные перчатки. Коньки жёсткие, козырёк впивается в кость, не хуже шипов испанского сапога, но приноровиться можно – вскоре мы выползли на лёд. Поскольку на коньках я лет десять не стоял, первые минуты я взялся размахивать руками, арафаткой и полами моего любимого серого пальто, лишь бы не ударить лицом в лёд. Мои питерцы тем временем устроили парное катание по кругу. Найти их в толпе из пары сотен человек было не просто – Лену я высматривал по чёрным кудрям, Юру по бежевой куртке. Довольно быстро я вошёл в форму, помчался шустро, хотя и без пируэтов, намного лучше многих местных. Конечно! Я, можно сказать, во льдах родился, а тут многие снег только по телевизору видели. Впрочем, было понятно, что с такими чудо-фондами они к олимпиаде точно подтянутся, тем более, что на катке проводились занятия по фигурному катанию (patinaje artístico), хоккею и керлингу. Когда Юра показался у меня по курсу, я ускорился и слегка подтолкнул его – он чуть не впечатался в долговязого паренька, тот замахал руками и хлопнулся на зад. Поначалу мне стало неловко, но потом я увидел, что паренёк спотыкался каждые пару метров даже без нашей с Юрой помощи. Я хотел повеселиться ещё, например, раскрутиться втроем на месте или устроить мега-паровозик, но увидел, что за нами следили специально обученные люди. Если кто-то устраивал веселуху, они громко дули в свисток и сердито махали руками: “низзя!” В колонки долбило техно, по катку гонял фотограф с надписью “Pídeme tu foto” (попроси у меня своё фото) на спине. В тот момент я отчётливо понял, что хотя всё было богато, и в центре площади Каталонии, но всё же с хоккейной коробкой на улице Партизанская в Томске этому было не сравниться. Там мы с друзьями до соплей гоняли в полутьме, как сумасшедшие, без всяких правил, почти никого больше, всё такое настоящее. Здесь – в огороженном центре одинокий фигурист выписывает пируэты, вокруг него сотни людей движутся по кругу в одном направлении, над ними баннеры, мельтешение картинок на огромном экране, туц-туц-туц, и за всем этим некий фонд, который хочет, чтобы ты тратил ещё больше денег на одежду, еду, и развлечения… Впрочем, массовый сервис и капитализм, фигли – в следующем году опять пойду.

русские, события, улица

(продолжение, начало здесь) Толпа, направляясь вниз по Брюк, размахивала яркими флагами и броскими транспарантами. Анархисты, коммунисты, каталонские сепратисты с радостными и решительными лицами – всех объединяла солидарная ненависть к правительству. Кое-кто тянул за собой ребёнка, у кого не было ребёнка – катил рядом велосипед. Они дудели, свистели, выкрикивали лозунги, взрывали рождественские петарды. Самый популярный транспарант – ножницы, вписанные в красный круг запрещающего дорожного знака. Бастующие – в большинстве своём молодёжь – припанкованная, прихипованная, совсем немного пенсионеров и ещё меньше людей среднего поколения. Кто-то из манифестантов и правда пострадал от правительства, которое нагло урезало зарплаты и льготы в попытке решить финансовые проблемы за счёт бедных. Верю, что таких было много. Но у самых скандальных зазывал всё же были лица бездельников, негодующих от того, что халява кончается, и им придётся что-то делать в своей жизни. И это портило всю картину. Замызганные одежды, рты с косячками в зубах, щёки слегка оплывшие от чрезмерного потребления “Xibeca”, глаза, в которых лично мне читалось: “Испания в жопе, и мы загоним её туда по самое говно.” В воздухе висел духан алкоголя и марихуаны, погружая ночь в атмосферу праздника и обидной несерьезности. Примкнуть к колонне мне не захотелось. Я просочился через толпу и попытался уйти с Брюк в сторону. Рядом раздались громкие хлопки. Проезд по спасительной Гран Бие перекрывали тёмно-синие фургоны “Mossos d’esquadra” с угрожающими мигалками. Тротуар перекрывала цепь спецназовцев в броне и с дубинками. Я упёрся в прозрачный щит одного из них. С переполненной людьми улицы меня не выпустили. Тогда я пошёл вверх по Брюк – против течения. Толпа сгущалась. Особенно активные группы долбили в бубены и распевали песни народного гнева. По дороге я обнаружил пару загаженных и изрисованных банкоматов. Рядом с ними красовались серпы и молоты, надписи “Lladres, lladres vosaltres sou els!” (кат. “Воры, воры вы!”), “Estafadores” (жулики), “¡Stop desahucios!” (исп. “Прекратить выселения!”), “Vaga general”, “Socialisme”. На некоторых транспарантах красовалась голова Рахоя, которой отрезают шею злосчастными ножницами. На примыкающих к Брюк улицах колонна с двух сторон была зажата полицейскискими фургонами – шаг вправо или влево и получишь дубинкой по дудке. Я шёл вверх до улицы Валенсия. Там колонна иссякала. За ней хищно кралось с десяток полицейских фургонов, мигающих сине-красными огнями, набитых “mossos”, каталонским спецназом, готовым выскочить по первому сигналу и разогнать толпу. Выйти из колонны было большим облегчением. Я вдохнул посвежевший ночной воздух и в свете фонарей потелепал в сторону дома. Вне зон, охваченных забастовкой, люди жили обычной жизнью – неторопливо ужинали в уличных ресторанах, покупали продукты в пакистанских магазинчиках, стриглись в китайских парикмахерских. Диагональ, однако, была частично перекрыта. Пешеходы сновали там необычайно оживлённо, особенно при приближении к Пассейж де Грасия. Там на площади-перекрёстке со стеллой развернулся настоящий “день пива”, по крайней мере так карикатурно это выглядело. По площади разъезжал грузовичок с транспарантами, из колонок лился разухабистый испанский рок. Молодежь тусила и оживлённо покрикивала протесты. Я шёл и шёл через всю Барселону. Прогулка отогнала усталость. Хотя я и не отказался работать в день забастовки, исторический момент испанского кризиса я всё же не упустил и воочию лицезрел могучие народные протесты.

испанцы, события, улица

Для моего друга Антона всеобщая забастовка началась ещё в ночь накануне 14 ноября. Живёт он прямо бок о бок со зданием одной из городских администраций. Когда часы на площади пробили полночь, к администрации подтянулась молодёжь с пивом и принялась орать:
– Вага! Вага! Вага женераль! (кат. Забастовка, забастовка, всеобщая забастовка!)
На следующий день он делился со мной впечатлениями:
– Не понимаю я этих крикунов… Ночью в здании администрации ни души. Кому они это орут? Зачем жгут мусор? Только соседей нервируют. После таких выходок мне что-то ни фига не хочется примыкать к их движению…
Встретились мы с Антоном на работе. В нашей компании в день всеобщей забастовки работали все. Шеф сказал: “Кто хочет бастовать, никаких вопросов. Только предупредите заранее. День этот, само собой, вам тогда не оплатится.”
Лично я к действиям правительства Рахоя отношусь отрицательно. Однако, я не видел, как моё непосещение работы в тот день что-либо изменит в масштабах страны, зато чётко представлял, как это повредит компании. Мы как раз находились в очередной фазе релиза сайта, дела шли из рук вон плохо, мне нужно было фиксить много багов. Паола с утра, смеясь, обозвала меня “esquirol” (исп. штрейхбрехер). Отметив её ремарку, я в целях безопасности оделся как можно более по-пролетарски – в кеды, джинсы и спортивную курточку с капюшоном. Отправился я на работу пораньше, поскольку движение транспорта было серьезно сокращено. На улице оказалось неожиданно много народу. Все куда-то привычно спешили и тоже подозрительно смахивали на гнусных “эскиролей”. Впрочем день всё же выделялся из привычных будней – автобус был заполнен лишь на треть обычного, а над городом непрестанно кружили вертолёты.
По иронии судьбы я вкалывал в день забастовки по полной. В качестве благодарности лояльным сотрудникам шеф заказал на всех шикарные пиццы со всевозможными начинками (Серхио отличился и попросил шоколадную). Мы устроили получасовой пир в офисе. Потом продолжили вкалывать. Я даже на тренировку не пошёл, всё пытался завершить чёртов релиз.
Когда я вышел на улицу, было уже темно. Прохладный воздух заполнил мои ноздри. Вдалеке слышался вой сирен. В чёрном небе неугомонно жужжали вертолёты, за ними можно было проследить по моргающим огонькам. Я дошёл до площади Тетуан. Центральный проспект, Гран Бия, был перекрыт, поэтому на автобус рассчитывать не приходилось. Не торопясь, я двинулся в сторону Пассейж де Грасия, где на пересечении с улицей Брюк… попал в самое жерло глобальной забастовки. (продолжение в среду)

офис, события, улица

Западно-европейцы в целом и испанцы в частности обычно очень осторожны и порой даже слащаво вежливы в общении (исключая, пожалуй, пожелание здоровья и мимоходные приветствия). Например, если здороваешься с приятелем достаточно одного “hola” (исп. “привет”, “здравствуйте”), но с малознакомыми людьми большинство здоровается с подстраховкой “Hola! Buenos días!” (исп. “Здравствуйте! Добрый день!”). В магазине тебе говорят “Gracias” (исп. “спасибо”), ты говоришь “спасибо” в ответ, и тебя благодарят опять, словно последнее “спасибо” непременно должно быть за продавцом. Занимаешь сиденье у прохода в автобусе, кто-то вылазит с соседнего сиденья у окна, ты его пропускаешь, и он тебя душевно так благодарит – словно не ты ему проход загораживал, а это он сглупил, сев к окну. В подъезде с каждым встречным принято здороваться, если это не общественное учреждение. Словом, почти за всё и про всё полагается “грасиас” или “пердон” (извиняюсь). На этом благожелательном фоне прямолинейные и порой топорно рациональные славяне – русские, украинцы, болгары, сербы – заметно выделяются своим поведением… Так однажды в Кастель-де-Фельсе проводился семинар по бразильскому джиу-джитсу. Понаехала куча народа с разных спортзалов. Все в основном западно-европейцы, из славян были только мы с Антоном, да серб Нéманья. В спортзале Кастель-де-Фельса мы никого не знали, приехали туда в первый и, скорее всего, последний раз. Стали перееодеваться. Какой-то левый мужик, из местных, наборот закончил тренировку. Одевшись, он собрался уходить.
– ¡Hasta la próxima! (До следующего раза!) – радостно выкрикнул он на выходе.
Неманья глянул на него с усмешкой.
– ¡Hasta NUNCA! (До НИКОГДА!) – выкрикнул он ответ.
Мужик аж опешил. Мы все так и полегли от хохота.
– Ну, а чего он? – спросил Неманья. – До какого ещё, на фиг, следующего раза???

джиу-джитсу, испанцы, сербы, события

29 марта в Барселоне проводилась глобальная забастовка (на кат. “vaga general”). Выражалось организованное недовольство антикризисным мерам правительства, ущемляющим интересы простых трудящихся. Толпы народа вышли на демонстрацию. Весь день над городом жужжали вертолёты. Кто-то, правда, отсиделся в офисе, не желая терять день зарплаты. Кто-то удовлетворился коллективной прогулкой с транспарантами. Но были и те, кто творил революцию…
…Тройка косматых парней выскочила на площадь Риус и Таулет. Жертва священной миссии была яснее лампочки: прямо напротив башни с часами белела нарядная, с нахальным, словно оскал, балкончиком обитель зла, где располагалась городская администрация. Парни энергично выгребли ворох разной дряни из серого мусорного бака на углу, подтащили поближе к окнам ненавистного учреждения и, искренне веруя в высокии цели своей вендетты, подожгли вонючую кучу. Огонь расходился медленно. Маленькое пламя потихоньку лизало грязные тряпки, пластиковые мешки с отходами – до священного пожарища народного гнева мусорному костерку пока было далеко. Опалённая дрянь повалила густым белым дымом.
– ¡Pu-eblo u-unido, jamás será ven-cido! ¡Pu-eblo u-unido, jamás será ven-cido! (исп. “Сплочённый народ непобедим!”) – дружно принялась скандировать троица.
Взгляды их были направлены к восьмиглазой морде мерзотного капитализма, то есть… беленькому фасаду администрации. Вдруг из какой-то подворотни на площадь выскочила старушонка – седые растрёпанные волосы, халатик, тапочки, а в руках КЛЮКА. С неожиданным проворством она подскочила к троице.
– А-А-А-НУ-КА ПШЛИ ПРОЧ-Ч-ЧЬ! – хрипло заорала она им, да как огрела одного активиста палкой по башке.
БАМЦ!
– Да ты чего, бабуля!
БАМЦ!
– Ай! Да мы же за таких, как ты, радеем!
БАМЦ!
– Пошли прочь! Придумали же!! Мусор у людей под окнами жжжечь! Пшли! Пшли! Идиоты!!
БАМЦ! БАМЦ! БАМЦ!
Поджав хвосты, активисты бросились наутёк. БАМЦ! БАМЦ! – подгоняла их старушонка…

события, улица

“Это ведь для детей!” – заявил мой начальник, но меня его критика не остановила.
6 декабря вечером мы с Паолой стояли в толпе народа рядом с Университетской площадью. Вот-вот там должна пройти сказочная кавалькада с королями магами. Дети сидели на плечах родителей, с нетерпением всматривались вдаль светящейся разноцветными огнями улицы Пелай. Тут послышались звуки оркестра, народ оживился. Вскоре по улице проскакала конница. За ней потянулись самые безумные фантазии каталонских карнавальщиков: тут тебе и гигантский аист, и яркая светящаяся комета, и фургон с клоунами, и целое африканское племя, настукивающее залихватские ритмы на тамтамах, и японский садик на крыше фургона, с троном для японского владыки, и, конечно же, долгожданные короли-маги: в пышных ярких халатах, накидках, шляпах с перьями. Они сулили хорошим детям подарки, а плохим – коробки с углём. И хотя по словам Паолы многие декорации были взяты с прошлогодней церемонии, процессия смотрелась чрезвычайно роскошно, особенно с учетом плачевной экономической ситуации в Испании. Каталонцы явно решили не скупиться на детей. Мне подумалось, что у меня в детстве такого не было. Да что там, у родителей каталонских детишек на площади детство тоже было победнее. Мы все с удовольствием наблюдали за шоу и радовались, что с каждым годом жизнь всё-таки понемногу меняется к лучшему.
Каждый третий-четвёртый грузовик со сказочными героями разбрасывал в стороны карамельки. Некоторые герои сами швыряли конфеты в толпу, кто-то использовал пушки, кто-то катапульты. Мы стояли далеко и до нас ничего не долетало. В какой-то момент очередной персонаж швырнул горсть конфет достаточно сильно и точно в нашу сторону. Вместе с остальным народом я кинулся на землю. Там я подобрал две карамельки. Когда я поднял голову, то наткнулся взглядом на слегка опечаленный глаз. Маленькая испаночка на руках у высокого мужчины, выглядывала из-за его головы. Я улыбнулся.
– Tómalo! (Держи!) – сказал я и протянул ей карамельку.
Девочка поколебалась секунду и затем цепкой ручонкой выхватила сладость. В другой ручонке у неё было зажато письмо с пожеланиями к королям.

испанцы, события, традиции, улица

Фиеста де Грасия. По улицам района снуют толпы народа. Пьют, веселятся, танцуют. На каждой улице свои декорации. Куча концертов. Всё здорово, весело. Англичанин Тайлер жаждет разогреться поскорее. Купил всей нашей компании по пиву. Выпиваем. Шатаемся по округе. Тайлер подгоняет: ещё по одной? Думаю, куплю теперь я народу, порадую. Заказываю. Тайлер смотрит неодобрительно.
‒ Ты чего это? Давай я возьму.
‒ Релакс, всё окей.
‒ Вот ещё! ‒ возмущается он и обращается к бармену с жестким английским акцентом: ‒ Кватро мас, пор фавор! (Ещё четыре, пожалуйста!)
‒ И как мы всё это понесём?? ‒ недоумеваю я.
Лицо Тайлера расплывается в широкой улыбке.
‒ Дос манос, мейт! (Две руки, чувак!)

англичане, события

На прошлой неделе мне довелось наблюдать интересное зрелище. Более сотни человек промаршировали от площади Каталонии до чилийского посольства, чтобы устроить… концерт. Вернее, по задумке это был гневный протест, но, как и всё у южно-американцев, выглядел он очень живенько и весело. Чилийцы разрядились в яркие костюмы, водили хороводы, разухабисто танцевали, пели хоровые песни, дудели, свистели, играли на народных инструментах. Как и в обычном концерте, были композиции поживее, с бубенами, барабанами ‒ чшш-чш-чш, тум-тум-ба! За ними следовало что-нибудь более печальное с флейтами. Потом опять начиналась веселуха. Из плакатов следовало, что это была демонстрация в поддержку преподавателей и студентов Чили, которые выступали там за бесплатное образование, но были жестоко подавлены правительством. Сам факт, что испанские чилийцы активно поддерживали свою далёкую страну, проживая чёрт-те где за океаном в благополучной Европе, меня, честно говоря, заставил призадуматься. Не важно, как они это делали, но собрались ведь, заморочились, дудели и плясали часа полтора. Подобное выступление французские чилийцы провели в Париже.

события, улица, чилийцы

Два дня на Semana Santa (местный аналог пасхи) я провёл вместе со школой танцев в санатории неподалёку от Барселоны. Там впервые в жизни по-настоящему, не на занятиях, танцевал сальсу. Вообще, я – довольно асоциальный тип, поэтому мне стоило больших усилий пригласить кого-нибудь. Вначале я долго присматривался к танцующим, лихорадочно перебирал в голове выученные за два месяца движения. Затем изучал сидящих, выбирал какую-нибудь толковую, но толерантную девушку. Когда начал танцевать, понял, что застрял на базовых движениях. Покрутил партнёршу несколько раз без изысков. Хотел сделать что-нибудь эдакое – врезались в другую пару. Сбился с ритма – наступил на ногу. Десятки выученных движений куда-то улетучились (прямо как с джиу-джитсу в бою). С учителем-то легко. Смотри на него и повторяй, и то путаешь повороты. А тут – полная свобода, импровизация. Крутил одно-два, что вспомнилось, да отвлекал партнершу разговорами. Я думал, это будет мой последний танец в ту ночь. Решил понаблюдать за профессионалами, но вскоре пригласили уже меня. И потом ещё и ещё… краснеть приходилось много!

сальса, самокопание, события

В эту субботу на день Сан Жорди я всё же подарил свою розу. Моя приятельница и редактор английской версии нашего сайта о кинтупянах, Джорджина, в числе других авторов опубликовала книгу рассказов “Big Magic”. Всего в книгу вошло 7 историй. На развороте слева идёт английская версия, справа – перевод на каталанский. В день Сан Жорди Джордина и другие авторы подписывали свежие книжки на площади Испании. Я пришёл поддержать и поздравить друга, а также приобрести свою копию с росписями. Шарясь по прилавкам, я не удержался и купил ещё две книги. Одна – “Barcelona TM” – 33 иллюстрированные истории, произошедшие в Барселоне. Другая “Amor, Alcohol y Coca” Рамиро Лапиедра, бывшего порно-режиссёра, который, цитирую, “разочаровался в мире порно и телевидения и нашёл свою судьбу в писательстве”. В этой второй его новелле раскрывается жизнь типичных представителей Раваля: трансвеститов, проституток, бандитов. Рамиро долго переспрашивал моё имя (Оле? Олех?), затем пожал мне руку и подписал книгу так: “Для Олега. Надеюсь, тебе понравится. Крепко обнимаю.”

книги, события, улица