Стою на углу дома в центре Эйшамплы Дреты, вечереет. Передо мной, прямо на тротуаре свалены все мои пожитки – чемодан, шезлонг и десять сумок. На самом деле, есть ещё пара коробок, но при перечислении они звучат громоздко… Чемодан, шезлонг и десять сумок – горка такая внушительная. А ведь в Барселону я приехал только с чемоданом, сумкой, да Умой в клетке. Всё остальное раздарил, выкинул, оставил в Томске. Но за три года в Барселоне опять насобирал хлама. Оседлая жизнь без переездов не способствует минимализму. Затовариваешься, заполняешь жизненное пространство, пока уже некуда пихать. Ведь даже не используемое выбрасывать жалко – вдруг пригодится? В чемодане и сумках – одежда, полотенца, обувь. В коробках – книги и разные полезные мелочи. Ещё есть пара надувных матрасов для гостей, электронные весы, особо нужные перед соревнованиями, миксер для “смуси”, маски и ласты, боксёрские перчатки и протекторы, гиря и потёртый коврик для йоги. Возьмись я писать историю каждой вещи, одной книгой, как у Довлатова, тут бы не обошлось. На часах уже без двадцати девять, служба перевозки опаздывает почти на час. Мимо ходят люди, с любопытством пялятся на моё добро. Много людей – возвращаются с глобальной забастовки (vaga general, катал.). Чувствую себя неловко, как если бы я развесил сушить трусы и носки посреди площади Каталонии. Подходит цыганка с тележкой.
– Что-нибудь выкидываешь, дорогой? – спрашивает она меня.
– Нет-нет, иди себе, давно выкинул всё ненужное…
Рядом притормаживает фургончик, громко сигналит. Я оживляюсь, думаю, наконец-то за мной.
– Перевезти вещи надо!? – кричит водитель. – Куда тебе?
– А… не, спасибо! Я уже жду машину!
– Ну, как хош… если не приедут, вот моя визитка!
Сзади ему сигналят, он всучивает мне бумажку и трогается с места.
“Где ты?” – приходит смска. На новом месте меня уже ждут. “Стою на улице, как дебил, – отвечаю. – На час машина опаздывает…”
– Извини, мужик, тут из-за демонстраций всё поперекрыли… – оправдывается водитель Юпи по телефону. – Сорок минут в пробке. Через двадцать минут буду!..
Небо полностью темнеет, зажигают фонари. Я сижу в шезлонге на перекрёстке, листаю книгу и поглядываю на своё добро. Чемодан, шезлонг и десять сумок… Много ли надо для жизни?.. Поднимаюсь с шезлонга и с книгой в руке начинаю проживаться туда-сюда. “Слишком много! Повыкидывать бы всё к чертям…” – пульсирует в голове. Именно в этот момент, с опозданием в два часа подъезжает мой фургончик и обрывает мои революционные размышления. На автомате я загружаю вещи в кузов, захлопываю дверь и усаживаюсь рядом с водителем. Мы катим по ночной Диагонали, перуанец Юпи тараторит без умолку, а я думаю, что даже без глобального избавления от вещей этот казалось бы банальный переезд открывает новый этап моей насыщенной барселонской жизни…

быт, самокопание

Ох… как же меняется настроение, как же хочется выбраться из бетонной коробки, где весна лишь едва ощутима, и бодрой походкой двинуться в парк. Вдохнуть март полной грудью. Гулять, наблюдать за людьми, наслаждаться всё ещё робким, но уже набирающим силу, весенним солнцем. Прохладный ветерок гоняет листья по дорожке. Вместе с ним все проблемы, ещё ночью порождавшие тяжелые образы, становятся какими несущественными и обязательно разрешимыми.
– Чута, чута.. ала! – кричит высокий мужчина худенькому мальчишке неподалёку.
Мужчина пинает серый мяч, и мальчишка ловко принимает пас. Рядом с ними неуклюже топчется девочка двух-трёх лет в коричневой курточке и белых нарядных колготочках. Во рту у неё соска, а в глазах неподдельный детский интерес к окружающему миру. Миру, пока ещё очень доброму и светлому, бережно охраняемому родителями.
Птичка свистит на одном дереве, на другом ей отвечает соседка. Позвякивают посудой в открытом кафе неподалёку. Едва уловимый запах кофе струится в пропитанным цветущей зеленью воздухе. Повсюду ходят счастливые, расслабленные люди. За последнюю пару недель они постепенно перелазят из пальто и курток в легкие водолазки, пиджаки, толстовки. Отличие от лета всё еще очень заметно – девушки по-прежнему в джинсах и брюках, лишь изредка встречаются смелые и отчаянные, уже оголившие побелевшие за зиму ноги. Старички ходят в куртках и с шарфами. Туристов всё ещё маловато. Даже на Рамблас – куда меня тянет после парка – не так чтобы не протолкнуться. Места хватает всем. Высоко в лучах солнца сияет Колумб, люди загружаются в прогулочный катер, а я думаю, что все-таки здорово чувствовать себя словно в отпуске, при этом никуда не уезжая. Вместе с Паолой мы идём по мосту в сторону торгового центра Мэри Магнум и порта Велл. По пути, для пущего погружение в отдых, я делаю туристические фотографии. Мы сливаемся с толпой счастливых приезжих. В торговом центре народу не много – скидки уже закончились. Очередь наблюдается только в кафе “ешь, сколько сможешь” Fresc Co, даже несмотря на то, что оно замуровано на первом этаже. Мы поднимаемся наверх, на терассу, в ресторан с видом на море и на Монжуик. Там пакистанцы подают нам зелёный салат с креветками, паэлью, белое сухое вино. Счастливые и яркие моменты в цветении мартовской Барселоны… Так хочется запечатлеть, прочувствовать, запомнить, нести их словно талисман, защищающий от каких бы то ни было ненастий, обязательно ещё поджидающих нас на долгом жизненном пути.

отношения, погода, самокопание, туризм, улица

– Ты прав, – говорит Алексис. – Сейчас совершнно иная, сознательная эмиграция. Народ движется, потому что ищет что-то, жаждет познать мир.
По бумагам Алексис – француз, родился и вырос в Париже. Мать у него однако марокканская испанка, с севера Африки, где в в Марокко вкраплено несколько городков, принадлежащих Королевству Испании. Его двоюродный дед – известный польский композитор и политик.
– Мои предки переезжали по вине Франко, Гитлера, арабов у власти. Никогда у них это не было сознательно, всегда под давлением. Уедь и живи, останься и умри? Когда ты переезжаешь, потому что сам того хочешь, ты уже не иммигрант. Мы, современная мигрирующая молодежь – меньшинство, должны осознавать это и не заявлять направо и налево, что “иммиграция – это хорошо”. После всех тех переездов из-за войн, диктаторов или революций моя семья такого не понимает. Как часто говорит моя мать: “en mi mesa hay varias culturas” (исп. “на моём столе найдутся всякие культуры”), однако никакой гордости, как можно было бы подумать, в её голосе не слышится.

испанцы, самокопание, французы

Зубы по ночам я, похоже, сжимал уже давно. Коренные дальние у меня то и дело болели, мне их вылечивали, а потом они начинали болеть опять. Но в России бруксизм у меня не обнаружили. Впервые об этом расстройстве я услышал от барселонского дентиста.
– У тебя задние зубы сточены, – сказала врач, обследовав мою челюсть. – Ты, когда спишь, неосознанно сжимаешь их по ночам. Мало того, что зубы портятся, так еще и голова от этого может болеть, и не выспаешься из-за этого.
Как выяснилось, причинами бруксизма могут быть разные стрессы, неисполненные желания, другие ментальные тромбы. Вместо того, чтобы срываться на других суровые люди бруксисты избавляются от напряжения, сжимая по ночам зубы. И не спасает их то, что живут они в прекраснейшем городе на земле, в чудесном климате. Даже хорошо устроенная личная жизнь и та от бруксизма не уберегает.
– Ты не переживай, в Барселоне чуть ли не половина взрослого населения бруксисты. Правда, многие этого не знают, – успокоила доктор.
Вылечить от бруксизма современная дентология не в силах. Растройство скорее лежит в области психологии. Впрочем, устранить негативные эффекты просто. Правда, недёшево и ни фига не удобно. Чтобы высыпаться по ночам, мне пришлось заказать специальную капу (исп. “férula”) за 250 евро. Кусочек пластика, но чётко по форме моей верхней челюсти, защёлкивающийся на зубах. Вместо того, чтобы во сне портить эмаль, я стал грызть капу каждую ночь и почувствовал себя действительно лучше. Не знаю, правда, когда я смогу избавиться от бруксизма… едва ли раньше, чем опубликую книгу с заметками о Барселоне.

медицина, самокопание

Суббота у меня тоже рабочий день. Как и в другие дни, просыпаюсь я по будильнику, в восемь, быстро умываюсь, принимаю душ, съедаю пару фруктов и выхожу из дома. Только в отличие от других дней, иду я не офис, а в ближайший Старбакс. С девяти до двух я успеваю написать 3-5 заметок на ближайшие недели. Сижу я на втором этаже, с балкончика обозреваю немногочисленных посетителей заведения: кто-то читает газетки, у кого-то свидание, кто-то пришёл выпить в одиночку утренний кофе и немного взбодриться. Играет ненавязчивый джаз, слышится негромкая испанская, английская, а порой и русская речь, и тут…
– АААААА!!! ААААА!!!! АААА!!!!
В кафе врывается семейка – молодые папаша и мамаша с тремя пацанятами по пять-семь лет. Один из карапузов орёт:
– ААААА!!!! АААА!!!!
Могли бы и успокоить своё чадо, прежде чем входить. На улице тепло и солнечно, не умерли бы. Тут люди вообще-то отдыхают, а некоторые даже работают.
– ААААА!!!!
Прооравшись, ребёнок, наконец, успокивается. Но три пятилетки – это всё же хардкор. Сидеть спокойно они не могут. Семейка грубо разрушает атмосферу заведения. Я сосредотачиваюсь на ножке стола: “спокойствие… они всего лишь дети”. Но ладно бы дети, их родители, видимо, привыкли к непрестанному шуму и тоже не напрягаются, базлают во весь голос. Словно, раз с детьми, так всё можно.
БАМ, БАМ, БАМ! Молодая мамаша, громко топая, поднимается на второй этаж. Ломится в сортир. Там закрыто. Старбакс не Макдональдс, кто не в курсе. Чтобы воспользоваться туалетом, нужен код с чека.
– ГРЭГ!! КАКОЙ ТАМ КОД? – сверху орёт мамаша мужу по-английски.
Папаша роется в чеках и громко диктует ей код. Всё кафе уже в курсе – мамаше приспичило на толчок. Девушку, тем не менее, чужое внимание не смущает, что такое falta educación (исп. “недостаток воспитания”) она явно без понятия. Пару раз переспросив цифры, она разворачивается и опять ломится в сортир. Возвращается.
– ГРЭГ!! НЕ РАБОТАЕТ! СРОЧНО СКАЖИ ЕЩЁ РАЗ!
Посетители и персонал следят за душераздирающей драмой и желают, чтобы мамаша поскорее уже справила свои нужды. Грег, чуть более чувствительный своей супруги, слегка конфузится и заново диктует номер. На этот раз чуть потише. Мамаша опять безрезультатно ломится в сортир, в гневе спускается вниз, берёт чек из рук непутёвого мужа, поднимается, опять ломиться в уборную, и опять только целует дверь.
– ОТКРОЙТЕ! КОД НЕ РАБОТАЕТ! – орёт она персоналу. – ИДИТЕ СЮДА!
На её оклик спешит официантка. Пока она поднимается, мамаша пробует код ещё раз и – о-чудо, он срабатывает! Мамаша запирается в туалете, а официантка останавливается на полпути. Мы перекидываемся с ней возмущёнными взглядами. Девушка, изображает пантомиму удушения назойливой клиентки, я понимающе улыбаюсь. Не знаю точно, откуда была семейка, похожи на американцев, но я рад, что не русские. Тех наших, что я тут видел, вели себя куда пристойнее!

дети, кафе, самокопание

Не люблю туризм для галочки. Свесив язык на плечо, обежать все достопримичательности, сфотаться “я и Саграда Фамилия”, “я и Люся (мутный Торре Агбар на фоне)”, “Люся на Рамблас”, “мы и какой-то кучерявый дом (говорят Гауди)”. В чём радость? Похвастаться друзьям, что я там был? Места, помеченные флажками на карте, стоит прочувствовать. Выделить достаточно времени на их посещение…

На улице темнеет, и перед Саградой Фамилией включают огни. Мощные прожектора высвечивают словно песчанную громаду остроконечного собора. Я сижу за озерцом на лавочке. Передо мной высится фасад Рождества, самый первый, который строил ещё сам Гауди. У основания фасада три портала — Вера, Милосердие и Надежда. Я не фанат этих добродетелей, предпочёл бы что-нибудь поактивнее, но мне нравится, что за архитектурой творения есть идеи, над которыми можно помыслить. Читать далее

места, монументы, самокопание, улица

Почему-то повсеместно и особенно тут в благополучной Испании считается, что боевые искусства чрезвычайно опасны для здоровья. Да, травмы на джиу-джитсу и дзюдо случаются, я об этом много пишу, но всё же они в основном, мелкие. С реально опасными видами спорта ни дзюдо, ни особенно бразильское джиу-джитсу и рядом не валялись.
Погуглим список спортивных забав, опасных для жизни. Вариаций “топ 10” множество, но почти все сходятся на том, что самое опасное – это бейсджампинг (прыжки с фиксированных объектов со специальным парашютом). Затем, как правило, идут скуба-дайвинг и ныряние в пещерах. Далее, опасны хели-ски (прыгание с вертолёта в лыжах на снежные склоны), мотокросс, street luge (катание на специальных скейтбордах на заднице по улицам), верховая езда, катание на быках, сёрфинг на больших волнах, регби, рафтинг, сноубординг, BMX, скалолазание, рыбалка (на скалах!), футбол, и… как ни странно, черлидинг. Многие выдвигают черлидинг вообще на первые места, потому что травм там реально много, девушки проделывают акробатические трюки (пирамиды, и т.п.) и постоянно что-то себе вывихивают, растягивают, ломают.
Боевые искусства ни в одну десятку не попали (травм в три раза меньше, чем в регби), подозреваю, что и в двадцатку они не попадут. Разве что MMA (бои смешанного типа), которое в Барселоне резко набирает популярность, но это уже совсем другая история.

джиу-джитсу, дзюдо, самокопание

– Терпи, Олег, немного осталось, – смеясь, сказала Сандра.
Как-то так получилось, что Новый 2012 год я отмечал в компании эквадорок. Были там и испанки и испанцы, но бодрые эквадорки уверенно овладели атмосферой праздника, и Новый год вышел знойно эквадорский. Одна из его особенностей в отличие от испанского: до полуночи есть категорически воспрещается. Я слонялся вокруг стола, постепенно наполняющегося явствами, истекал слюнями, и рефлексировал на тему “А в чём смысл?” Говорят, и в России некоторые не едят до боя часов, но я что-то такого не припомню. Мы всегда садились за стол часов в 22.
– Три минуты!! –выкрикнула Паола.
Мы спешно стали готовить блюдечки с виноградинками. Есть виноград под бой часов – общеиспанская традиция. Мало того, что с каждым ударом нужно съесть одну виноградинку, так на каждый удар ещё и нужно загадать желание. Итого, желаний на Новый год не одно, как в России, а целых двенадцать! Тут уж можно пройтись по всем темам… Вот только, если заранее не подготовишься, выдумывается всякая ерунда. С другой стороны, первое пришедшее в голову диктуется подсознанием и не исключено, что оно-то как раз самое важное. Бой часов закончился, и мы накинулись на еду. Однако долго за столом мы не задерживались. Довольно скоро наши эквадорки включили латинские ритмы и пустились в пляс. Сальса, меренге, бачата… Усидеть невозможно!

испанцы, самокопание, эквадорцы

Дорогие читатели, сегодня нам исполняется ровно год! Принимаются поздравления! За этот год было опубликована 371 заметка, что составило 85 листов A4 шрифтом Times New Roman 12 pt или 55 848 слов, 358 814 символов. Мы публиковались каждый день без единого пропуска, а с 14 апреля с каждой заметкой шла ещё и иллюстрация – всего 273 картинки! Мы затрагивали самые разные аспекты жизни в Барселоне, начиная с языковой адаптации и заканчивая сексом. Мы креативили от души. О плохом и хорошем, о добром и злом, о красивом и безобразном. Огромное спасибо всем, кто к нам захаживал, и особенно тем, кто высказывал свое мнение о прочитанном и поправлял! Спасибо за интерес и поддержку, дорогие друзья! Впереди вас ждёт ещё много весёлых историй и картинок о самой наиобыкновенной жизни в великолепной Барселоне…

обращение, самокопание

– В Южной Америке как-то по-умолчанию считается, что парень должен всегда платить, – озабоченно говорить уфимец Эмиль. – Я в общем-то не против… но когда это воспринимается, как должное, то совсем никакого удовольствия. Другое дело, если девушка желает разделить расходы, а я говорю: “Ну что ты, дорогая! Не волнуйся, я за всё заплачу.” Тогда совсем другое дело. Мне даже приятно.
Мне думается, что в Испании, да вообще Западной Европе, совсем не так. Здесь девушки независимые. Они обычно рвуться платить сами за себя. Дело даже до обратного доходит, они оскорбляются, если ты не хочешь брать с них деньги.
– А ещё в Южной Америке многие девушки мечтают о том, чтобы поскорее выскочить замуж, – продолжает Эмиль. – Потому что, если муж зарабатывает достаточно, то жена работать не станет. Жизнь домохозяйки многим по душе. Тут очень часты ранние браки.
Многие испанки наоборот очень независимые. Жениться до тридцати лет тут считается верхом глупости. Люди встречаются годами. Большинство женится под сорок. Съезжаются тут тоже крайне неохотно. Особенно пекутся за свою независимость, конечно, парни, но и девушки отнюдь не промах.
К сильным сторонам южноамериканок (latinas) можно отнести их исключительную страстность. Они действительно проникаются своим любимым, в отличие от западноевропейских женщин, которые порой уж чересчур независимы. Самое идеальное, на мой взгляд, это латиноамериканки, прожившие сколько-то лет в Европе. У них всё в меру. Они сохраняют лучшие черты своего латинского наследия, но и ценят независимость, не перебирая с ней. Хотя всё это лишь общие наблюдения. В конечном счёте во всех правилах всегда найдутся исключения!

испанцы, латиноамериканцы, отношения, самокопание