Обедаем вместе с начальником во Fresc Co. Начальник задумчиво тыкает вилкой в салат и говорит:
– Этот новенький немец такой сосредоточенный, усердный. Сидит, уткнулся в монитор – клик-клик-клик… Ни с кем не разговаривает. Ну прямо канонический немец.
– Странно, – говорю. – На вид очень общительный парень. А где он у нас сидит?
– Да прямо передо мной… спиной ко мне.
Как-то наша компания устроила барбекю на террасе, и я разговорился с коллегой Герхардом, немцем, по душам. Речь зашла о самом сокровенном – мыслях.
– На каком языке я думаю? Хм. На немецком уж очень редко, контактов немецких у меня в Барселоне нет. Вот сейчас мы говорим на английском, и думаю я на английском. На работе я, вообще, по-английски думаю, потому что программы, документация, язык совещаний – всё английское. Мне даже трудно с коллегами по-испански говорить – не выходит. Зато дома наоборот. Весь запас домашних слов – испанский. Домой прихожу, целую Кармен и сразу переключаюсь. Вообще, заметил, что продолжаю думать на языке, на котором последний раз разговаривал. И сны на нём вижу.
– А я вот на испанском думаю! – хохоча, заявил каталонец Марк. – Каталанский только для общения.
У меня похожая с Герхардом ситуация. Я частенько ловлю себя на испанских и английских мыслях после длительных бесед на этих языках. Порой это даже не мысли, а вспышки каких-то фраз. Часто корявых, тогда я сразу в голове их правлю. На тренировках, вечером, говорю только по-испански, поэтому домой прихожу обыспаненный. В офисе в основном по-испански, но то и дело переключаюсь на английский и русский. Веду переписку на трех языках. Языки конкурируют за мысли. Мозг с виду бунтует, но исподтишка гложет: “Ещё, ещё мне языков! Много и разных!”
Дороги в Барселоне запросто переходят на красный свет. Испанские бабульки и дедульки, мамаши с ребятенком на руках, полные дедячки в годах и даже инвалиды в колясках, не говоря уже о молодежи – все нарушают.
Если видите группку людей, зависших на красный свет, это, наверняка, немецкие туристы. Или австрийские. Или норвежские.
Французы и итальянцы скачут вперед испанцев. Даже через широкие центральные проспекты.
Общались как-то с коллегами в свободное от работы время. Зашла речь о пейнтболе. Англичанин Тим разом замолчал.
‒ Ты чего, в пейнтбол ни разу не играл? ‒ спросил я.
‒ Мне не нравится в людей стрелять, ‒ сказал Тим и поморщился.
‒ Я тоже не поклонник военных развлечений, ‒ согласился с ним немец Герхард.
Вот от кого-кого, а от представителей одних из самых агрессивных в мировой истории наций я такого не ожидал услышать.
