Па Ламин прилетел в Испанию из Гамбии. В Африке ему жилось тоже неплохо, но уж очень хотелось посмотреть мир и поучиться за рубежом.

Поучиться не получилось — обучение Па Ламину оказалось не по карману. Денег едва хватало на аренду комнаты и еду. Работал он, где придётся, испанский осваивал с нуля из разговоров с людьми.

Путешествовать по Европе, как мечталось, тоже не выходило. Самая его длинная поездка была из Севильи, где он прожил год, в Барселону. В столице Каталонии ему понравилось больше, не покидая города, он мог окунаться в самые разные культуры, заводил друзей со всего мира. С кем-то он говорил почти родном английском, с кем-то, спустя три года в Барселоне, уже на вполне сносном испанском. С земляками, которых везде уйма («Мы, гамбийцы очень любим путешествовать, ха-ха, у нас ведь в стране диктатор») он говорил на родной мандинке.

— У меня русские друзья тоже есть. Одного зовут — Роберт…
— Роберт?
— Да, Роберт, мой русский друг. И ещё Sweetlana, она из Москвы.

Читать далее

гамбийцы, люди

В декабре в концертном зале библиотеки Саграда Фамилия состоялся необычный концерт. Каталонская певица Маричель Родес в компании русских музыкантов исполняла русский авангард, городские романсы и блатные песни по-русски. “Увяли розы”, “Костюмчик новенький”, “С одесского кичмана”, “Утомлённое солнце” выходили у неё и ребят так залихвацки здорово, а порой пронзительно печально, что уже на первых пятнадцати минутах я ностальгически забалдел, перестал прислушиваться к акценту и погрузился в полуторачасовую музыкальную нирвану, очухавшись только к концу.

Через неделю мы встретились дома у гитариста группы, Павла Рыжакова, втроём с Маричель. Они поведали мне свою барселонскую историю…

Читать далее

интервью, каталонцы, люди, музыка, русские

Настя заканчивала факультет международных отношений в СИМОиР в Новосибирске. Учила английский и испанский. Подступал 2011 год, и они с Костей задумались о новогодних каникулах. Хотелось чего-то поинтереснее, чем Турция или Тайланд. “Может, Англия?” Костя был не против. Зато в визовом центре на них посмотрели, как на детишек, проспавших визит Деда Мороза. “Новый год в Лондоне?? Ребята, декабрь на дворе!” Оказалось, только рассмотрение визы длится 45 рабочих дней. Настя подумала, что на то она и учила два языка – чтобы был выбор. “Поедем в Барселону? И посмотреть на что есть, и море рядом.” Костя согласился, да и испанцы оказались проще к сиюминутным решениям и махом выдали визы. Поездка вышла судьбоносной. Читать далее

ваша история, люди, русские

(начало здесь)

Состав творческой группы непрестанно менялся. У кого-то не было времени, кому-то надоедало. Кто-то ушёл, чтобы создать свою компанию. Иногда к работе подключались вообще подростки, бесплатно учились делать кино. Группа раздулась до 60 человек. Провели чистку, чтобы избавиться от людей случайных, мало вовлечённых. Осталось только 30.

С годами киношный проект AVED превратился в серьезную продюсерскую компанию (исп. productora), стали зарабатывать деньги. Читать далее

испанцы, кино, люди

Джорди Монторнес Соле приехал в Барселону из каталонского провинциального городка Лериды в 2001 году учиться на программиста. Успешно поступил в Каталонский политехнический университет (UPC). Однако, чего-то для полноты жизни ему не хватало. Какой-то творческой струнки. Всё началось с того, что на доске объявлений кампуса UPC Nord он обнаружил объявление такого содержания: “Хочешь поучаствовать в создании короткометражки? Приходи к нам! Сделаем кино вместе!” На объявление также откликнулся его будущий лучший друг Хави Руэда с телекоммуникаций и другие компьютерщики. Всего человек восемь. Объявление было от некой ассоциации AVED, которая организовывала университетские праздники в Барселоне. Возникла потребность в цифровых видео для этих праздников, а специалистов не было. Впрочем, не откликнулось таковых и на объявление. Всем хотелось делать кино, но никто толком не знал, как именно. Кое-кто умел держать камеру, не более. “Ну чё, запишем?.. Эй, кто знает как свет ставить? Какой свет? У нас ламп-то нету!” Сделали первую короткометражку. Вышло не так плохо. Стали тренироваться на простых видео, учились по ходу. Книги, интернет, смотрели много фильмов, говорили с людьми, вместе анализировали работы. Позднее стали приходить люди со знаниями, из ECIB, ESCAC, были и те, кто уже зарабатывал этим. Получалась смешанная группа – не дилетанты, но ещё и не профессионалы. “В творческом плане границ нет! – пояснил мне Хави. – Можно сделать что-то убогое (исп. cutre) в визуальном плане, но с очень хорошей идеей, и наоборот. В нашем коллективе у каждого есть свой голос, равноправный со всеми. Главное, способствовать творческой работе (исп. fomentar labor artistica), делать интересное кино, которое показывает оригинальный взгляд на мир…” (продолжение в среду)

испанцы, кино, люди

Мы видели его на соревнованиях в Реусе, Бильбао, Милане, Лиссабоне. Тощий ботаник, типичный нёрд. Казалось, что с самолёта он прямиком ехал в спортивный комплекс. Входил в зал, катя за собой чемоданчик. Равнодушно осматривался вокруг. Медленно снимал очочки, пальто, переодевался в кимоно. Спокойно дожидался своего выхода. Мочил всех оппонентов. Забирал медаль. Переодевался. Аккуратно складывал кимоно в чемодачик. Уходил, так и не перекинувшись ни с кем ни словом. Недавно я узнал немного больше об этом загадочном персонаже.
– Ха-ха, такой он наш Пабло! – рассказывал мне венесуэлец Густаво. – Он сам из Милана, живёт в Барселоне и тренируется с нами в “Анаконде”. Пабло вообще странный… на тренировках так себе. Ничего особенного. Даже не подумаешь, что он кого-то выиграть может. Зато потом едет на соревнования и всех там рвёт. Сейчас он в Бразилии. Поехал туда на полгода тренироваться. Уже на нескольких соревнованих победил… Самое забавное, что без очков он почти вообще ни хрена не видит. На ощупь борется. Я вот думаю… может, это и есть секрет его успеха? Может, именно поэтому он такой невозмутимый? Потому что ни хрена не видит, вот и не волнуется! Ничто его не тревожит. Как бы там противник страшно ни выглядел, нашему Пабло всё поровну. Каждый бой для него одинаков: опять нужно победить уже знакомое мутное пятно…

венесуэльцы, джиу-джитсу, итальянцы, люди

Как и известный голливудский актёр Даниэль Брюль, барселонец Патрик наполовину немец, наполовину испанец. Он в полный рост использует своё интернациальное происхождение, работая в немецкой адвокатской конторе в Барселоне, а также профессионально выбирает культуру то одного, то другого своего родителя в зависимости от ситуации.
– Эти испанцы, такие неорганизованные, всё у них, как попало… тяп-ляп, слишком расслабленные, пофигистичные.
В другой раз:
– Эти фашисты.. да-да, фашисты! Всё бы им упорядочить, всё доведут до нудятины. Совсем не знают, как расслабиться. Не умеют отдыхать совершенно. Какие-то напряженные постоянно.
Казалось бы последние несколько лет он живёт в Испании, а значит испанская сторона должна постепенно начать перевешивать. Вроде бы и девушку он нашёл себе не немку, а чилийку, и жил с ней четыре года. Ведь что, как ни выбор, особенно в таком важном вопросе, как отношения, говорит лучше всего о истинном характере человека? Но если приглядеться, для испанцев Патрик всё же немец. И акцент у него немецкий, и поведение, да и девушка, если копнуть глубже, всё детство провела в Бельгии. К тому же они недавно расстались, и Патрик уже нашёл себе англичанку. Что будет дальше? Сбалансируются ли две его сущности, или детство и юношество в Германии всё же не дадут ему сделаться испанцем?

испанцы, люди, немцы

Есть люди, которым противопоказано заниматься боевыми искусствами. Наш Энрике один из них. Совершенно не запоминает движения, да ещё и с самоконтролем проблемы.
‒ Ты знаешь, до чего он сейчас додумался?? ‒ тяжело дыша, в раздевалке говорит Антон. ‒ Я его ловлю на треугольник, а он начинает меня долбить кулаком в солнечное сплетение! Он как на удушение попадает, то думает, что по меньшей мере сейчас умрёт!
На другой день к нам подходит Алессандро.
‒ Я с Энрике хренею… ‒ шепчет нам итальянец. ‒ Он мне сейчас двумя коленями на грудь сиганул. Думал, придушу его там же…
Со мной Энрике обычно поспокойнее. Я в лобовую атаку не лезу. Работаю на защите, подлавливаю на ошибках. Но однажды Энрике мне достаётся после Антона, особенно злой. Начинает с какого-то перепугу со стойки. Принимает позу кунг-фу, делает странные пасы руками. Мужику 45 лет, 85 кг веса. Ладно, думаю, хрен с тобой. Подкатываюсь к нему. Ловлю на треугольник. Готов. Заново. Ещё двадцать секунд и хватаю на удушение воротом. Он глаза пучит, пыхтит и тычет мне пальцами в горло. Закипаю внутри, но терплю. Додушиваю. Начинаем опять. Ловлю на залом ноги. Тут Энрике делает запретный перекрест ног, опасный для моего колена. На этом моё терпение кончается. Отстраняюсь.
‒ ТАК! Пальцами душить нельзя. ЭТО РАЗ. За такой вот перекрест ноги на соревнованиях дисквалифицируют. ЭТО ДВА. Ну и ТРИ ‒ начинаем с колен!
‒ А? Э? ‒ очухивается от одури Энрике. ‒ Ладно, ага, ладно…
Опять встаёт на ноги. Грозно смотрю на него снизу.
‒ С КОЛЕН! КО-ЛЕН!
И откуда он взялся такой?.. Да ещё, как назло, ходит регулярно. Упорный.

джиу-джитсу, люди

— Наш вокалист немного запаздывает, — объявил весёлый толстяк со сцены, — но концерт продолжается!

Проходил один из еженедельных концертов “What the fuck?!?” в клубе Джамбори. Музыканты начали с фанка. Довольно бодро отыграли несколько песен на бразильском. Потом перешли на джаз и как-то завяли. Толстяк-организатор пытался немного развеселить публику, но концерт не шёл. Всё ждали какого-то вокалиста, который наглым образом опаздывал.

“Чего его все так ждут? — думалось мне. — Опаздывает на собственное выступление!”

Читать далее

бары, клубы, люди

Оля приехала в отпуск в Амстердам. На город она смотрела через объектив своей новенькой ломо-камеры, концепцию которой придумали в Ленинграде, а современное производство наладили в Австрии. Согласно лучшим традициям “ломографии” Оля запечатлевала жизнь во всех её проявлениях такой, какая она есть. Однако, Амстердама ей оказалось мало. В кино она посмотрела фильм “Вики, Кристина, Барселона” и жадно захотела в столицу Каталонии. Не раздумывая, она купила билет и к вечеру следующего дня уже была там. В хостеле Оле рассказали, где есть живая музыка, и вот с “ломо” на шее Оля очутилась в джаз-клубе Джамбори. Всё ей казалось таким волшебным, нереальным. В полутьме она щелкала наугад, без оглядки на резкость и цветопередачу. Тут в кадр попало чье-то небритое испанское лицо. Впрочем, довольно симпатичное.
‒ Ух-ты, ломо! ‒ сказало лицо по-английски. ‒ А меня Кристиан зовут.
‒ А я Оля… из Украины.
Кристиан оказался специалистом в “ломографии”. Он часами мог говорить о своих творческих экспериментах, кроме того был настоящим испанцем и без труда покорил сердце украинской путешественницы.
‒ Быть ломографом, значит быть экспериментатором, ‒ учил Кристиан. ‒ Быть внимательным к окружающей тебя действительности, быть любопытным и отважным.
Оля отважно кинулась в испанский роман и барселонские дни прожила у Кристиана. В Киев возвращаться не хотелось. Но отпуск закончился, а жизнь продолжалась. Оля решила спокойно отнестись к этому и в душе навсегда попрощалась с Кристианом. Как же она удивилась, когда Кристиан позвонил ей, а через две недели приехал к ней в гости. С того момента они встречались в разных уголках Европы каждый месяц. Так длилось на протяжении года. А потом они поженились. Сказка Оли стала жизнью. “Оля, Кристиан, Барселона”. Здесь она и рассказала мне свою историю.

испанцы, люди, отношения, украинцы