Поезд бесшумно скользил на север. Никакого тебе привычного российского “тук-тук”. Сердце Люды и то стучало сильнее. Отрешённо глядя на проносившиеся мимо пальмы, постепенно редевшие, чем дольше ехал поезд, Люда достала мобильник. Сорок три пропущенных звонка. Перезвонить. Никогда ей не было так тяжело набирать этот знакомый номер. Прежде чем она успела сказать что-либо, трубка на том конце уже взорвалась нескончаемой словесной тирадой.
‒ Гектор… ‒ наконец, произнесла она по-английски, даже не пытаясь слушать, что говорил ей голос. ‒ Гектор, я уехала. Я так больше не могу…
Голос на мгновение замолк, а потом затараторил ещё быстрее, ещё неистовее. Он надрывался, кричал, но теперь он был всего лишь безвредным шумом из маленькой пластиковой коробочки. Люда отвела мобильник от уха, и шум стал ещё тише. Вот из закончилась её аликантская жизнь. Полгода супружества. Восторги и страсть поначалу, а потом затворничество, жизнь домохозяйки. В клуб на полчаса и только с мужем. К друзьям ‒ с мужем. Подруги? Какие подруги?
‒ Кариньо, а когда мы с тобой начнём говорить по-испански?
‒ Начнём, ты учи пока.
‒ Но мне нужно с кем-то говорить…
Опасался он её независимости. Ходил за красавицей женой по пятам. Даже друзьям своим и то не доверял. Они сторонились Люды. Заговоришь, и Гектор тут как тут. Себе дороже! А Люде нужна была свобода. Она всегда была свободна, гуляла сама по себе. Где хочет и когда хочет. Вот и сейчас, собралась, решилась, купила билет.
‒ Иначе бы не получилось… ‒ тихо, но уверенно произнесла Люда.
Поезд вёз её в Барселону, к свободе, к новой жизни, к независимости.

испанцы, отношения, русские

— Окей-окей, пуэс, летс коп ит. Хы-хых!

Поздним вечером в парке Сьютаделья на соседней от меня скамейке сидел паренёк. Ссутулился, с горящими глазами воткнулся он в монитор своего ноутбука.

— Си-си… йес. Туморроу эт севен. Кэнт вэйт!

Сидел он там уже часа два. Читать далее

испанцы, отношения, парки, русские, улица

Как-то возникла небольшая проблема с данными для сайта. Жозеп обратился ко мне за помощью, но я был занят. Через некоторое время я подошёл к нему, мол, освободился, в чём дело?
‒ Всё окей, ‒ ответил Жозеп. ‒ Проблема была на стороне партнёра.
‒ Отлично. Всегда лучше, когда это их проблема, а не наша.
Жозеп посмотрел на меня с интересом. Широко улыбнулся.
‒ Вот это… очень по-испански!

испанцы, менталитет, офис

Шла еще самая первая неделя Антона в Барселоне, а его уже пригласили на день рождения. Город он не знал, а местную симку пока не купил, поэтому Google Maps под рукой у него не было. Чтобы не потеряться в Равале, где в одном из закоулков находился дом именинницы, он распечатал кусок карты, прикинул время и выдвинулся на мероприятие загодя. Уже забравшись вглубь старого города, он обнаружил, что по случайности вышел за пределы распечатки. Испанский он не знал, да и спрашивать направление у колоритной равальской публики не тянуло. Время, однако, поджимало. Мыкаясь, тыкаясь в разные переулки, он в огромной спешке выбрел-таки к нужному дому. Даже не опоздал. Тут выяснилось, что квартиры-то он не знает, а на подъезде к тому же домофон. Ладно, подумал он, сейчас ещё гости подойдут, впустят. Прождал пять минут, десять. Двадцать минут прошло, а никто не шёл и не шёл. Тридцать минут прошло. Тишина. Лишь приглушённая перебранка проституток в соседном переулке. Через сорок минут появился первый гость. Ранняя пташка. Все-все остальные притащились ещё позже. С тех пор Антон усвоил, что на неформальные испанские встречи спешить не стоит. Час на сбор компании ‒ нормальный такой испанский стандарт.

испанцы, менталитет

Едет автобус из Льорет-де-Мара в Барселону. Скоро прибывает на Станцию Норд. Спрашиваю у водителя нельзя ли раньше станции слезть, у меня дом по пути.

— Не могу, приятель. Оштрафуют меня тогда на 1000 евро. Недавно запретили. Инцидент какой-то случился, решили в корне пресечь это дело.
— Обидно, — говорю. — Глупо проезжать мимо своего дома и потом пилить назад.
— Это ещё что, — замечает водитель, не отрываясь от дороги. Читать далее

испанцы, менталитет

Оля приехала в отпуск в Амстердам. На город она смотрела через объектив своей новенькой ломо-камеры, концепцию которой придумали в Ленинграде, а современное производство наладили в Австрии. Согласно лучшим традициям “ломографии” Оля запечатлевала жизнь во всех её проявлениях такой, какая она есть. Однако, Амстердама ей оказалось мало. В кино она посмотрела фильм “Вики, Кристина, Барселона” и жадно захотела в столицу Каталонии. Не раздумывая, она купила билет и к вечеру следующего дня уже была там. В хостеле Оле рассказали, где есть живая музыка, и вот с “ломо” на шее Оля очутилась в джаз-клубе Джамбори. Всё ей казалось таким волшебным, нереальным. В полутьме она щелкала наугад, без оглядки на резкость и цветопередачу. Тут в кадр попало чье-то небритое испанское лицо. Впрочем, довольно симпатичное.
‒ Ух-ты, ломо! ‒ сказало лицо по-английски. ‒ А меня Кристиан зовут.
‒ А я Оля… из Украины.
Кристиан оказался специалистом в “ломографии”. Он часами мог говорить о своих творческих экспериментах, кроме того был настоящим испанцем и без труда покорил сердце украинской путешественницы.
‒ Быть ломографом, значит быть экспериментатором, ‒ учил Кристиан. ‒ Быть внимательным к окружающей тебя действительности, быть любопытным и отважным.
Оля отважно кинулась в испанский роман и барселонские дни прожила у Кристиана. В Киев возвращаться не хотелось. Но отпуск закончился, а жизнь продолжалась. Оля решила спокойно отнестись к этому и в душе навсегда попрощалась с Кристианом. Как же она удивилась, когда Кристиан позвонил ей, а через две недели приехал к ней в гости. С того момента они встречались в разных уголках Европы каждый месяц. Так длилось на протяжении года. А потом они поженились. Сказка Оли стала жизнью. “Оля, Кристиан, Барселона”. Здесь она и рассказала мне свою историю.

испанцы, люди, отношения, украинцы

Рома приехал в Барселону три года назад. Друзей у него тут совсем не было, и поэтому он с особой настойчивостью ходил на тусовки разного, но в основном неформального, толка. Знакомых появлялось очень много, но по-настоящему сдружиться всё как-то ни с кем не получалось. Однажды после одного хеви-металлического концерта он задержался в зале, попить пивка. Поболтал с одним приятелем, с другим, утомился и присел на полу возле стены. То и дело прикладываясь к бутылке с “Сан-Мигелем”, он флегматично разглядывал окружающую его публику. Среди массы народа, разгорячённой тяжметом и алкоголем, выделялся один печальный “волосатик”, который слонялся туда-сюда, словно не зная, куда приткнуться. Рома наблюдал за броуновскими движениями паренька минут пять, затем встал и подошёл к нему.
‒ Я смотрю, ты тут друга ищешь, ‒ обратился Рома к пареньку по-английски.
“Волосатик”, словно очнувшись от самого себя, растерянно посмотрел на собеседника.
‒ Так вот, я ‒ твой друг, ‒ заявил Рома и протянул пареньку руку.
Паренёк был испанец, но не местный, звали его Алекс. Руку он Роме пожал, они выпили пивка, разговорились. Через некоторое время они действительно стали хорошими друзьями, и общались ещё около года, пока Рома не уехал обратно в Москву.

испанцы, отношения, русские

Один мой приятель приходит в крупнейший испанский банк “Сантандер”, чтобы получить кредит на покупку квартиры. Все документы у него на руках, просит подсчитать проценты за кредит, детали вкладов и выплат. Перед ним женщина клерк, устало говорит:
‒ Es muy complicado. (Это очень сложно.)
Мой приятель ошарашенно смотрит на неё.
‒ В смысле, сложно?
‒ Calcúlelo su mismo. (Посчитайте самостоятельно.)
Мой приятель мягко так настаивает, но в голове у него проносится, конечно, вереница совсем не мягких мыслей, что-то типа: “Fuck you! What do you mean it’s complicated? Calculcate my fucking mortgage.”
Клерк упирается ещё какое-то время, но видит, что клиент занудный, просто так от него не отвяжешься. В итоге, нехотя соглашается. Под контролем моего приятеля рассчитывает ему все цифры. Получается слишком много. Мой приятель недовольный уходит. Женщина вяло смотрит ему вслед. Что это? Жара-август? Или просто… Испания?

бюрократия, испанцы, менталитет

Испанка Эмма, наш бухгалтер, ходит по офису в цветастом сарафанчике и шутя приговаривает:
‒ Soy la uniqa chica. Nadie me quiere. Nadie me ve. (Я единственная девушка. Никто меня не любит. Никто меня не замечает.)
Хотя и тяжело ей в исключительно мужской компании угрюмых технарей, она никогда не унывает. Всегда приветлива, весела. За день хотя бы раз да услышишь её заливистый смех.
Когда мы обустраивались в новом офисе, на одном из туалетов мы повесили значок с мужчиной, а на другом какой-то остряк предложил просто прилепить фотографию Эммы. Ведь это будет исключительно её комната.
‒ Ха-ха, ну вот уже наймите мне какую-нибудь девушку! Я хоть с ней о туши, платьях и детях смогу поговорить. Думаете, легко вас сутки напролёт выносить?
Но девушки у нас почему-то не приживаются. Практикантки приходят и уходят, а новые долговременные сотрудницы к великому сожалению гетеросексуальной части коллектива не проходят дальше собеседования.

геи, испанцы, офис

На часах 4:20 утра. Небо еще тёмное, улицы в свете фонарей. На пересечении проспекта Марины и Меридиан толпа молодёжи. Все ломятся к чуррерии ‒ киоску, где продают чурросы, то есть жареные колбаски и колечки из заварного теста, в сечении имеющие вид многоконечной звезды. Чурросы обязательно подаются с шоколадом. Наклубившаяся молодёжь покупает здоровые пакеты с чурросами, макает их в горячий шоколад, жадно ест. Давно удивляюсь этой странной испанской традиции. Впервые столкнулся с ней полтора года назад на рождество. После пятка баров, кучи алкоголя и танцев в клубе, под утро моя компания пошла наедаться чурросами. Я, конечно, понимаю, что чурросы едят с утра, на завтрак, но не перед сном ведь??

испанцы, традиции