– Наша соседушка, сеньора Всё-о-всех-знаю, так просто нас в покое не оставит, – говорит эквадорка Сандра. – Однажды заявилась к нам в гости и давай рассказывать, как надо полы в подъезде мыть. Представляете? В подъезде! Дикость какая. Но там у них так принято. “Мыть будешь, – говорит, – вот до этой черты, – а за чертой, не вздумай! Дальше – моя территория”. Сдались мне ваши полы, думаю. Хоть через окно влазь, лишь бы на лестничной площадке со шваброй не корячиться. Но это что… на другой день с утречка вылавливает она меня внизу. Я уже поняла, что она там, как на посту. Подкаруливает соседей, чтобы выведать свежие новости. Я на работу тороплюсь, пытаюсь от неё отмахнуться: “Завтра, завтра, сеньора Мантеро!” Но она хватает меня за рукав, настойчиво так допытывается: “Как новая жизнь в новом доме?” Сама добренькая, вежливая такая. Мол, переживает, всё ли у нас хорошо. Что, думаю, надо? “Послушай, послушай, Сандрочка, красавушка (guapa), – не отстаёт от меня старушенция. – А нет ли у тебя случайно хорошенькой подружечки для моего сыночка? Помогла бы ему… хороший паренёк растёт, скромный только…”
– Чего??? – вскрикивает тут Энрике, муж Сандры. – Сыночек?? Паренёк?? Видел я этого лысого борова! Лет сорок мужику! Но мамаша, смотрю, у него не промах. Помоложе невестку подбирает!

быт, испанцы, отношения, пожилые

– В СССР всё что-то планировали-планировали, а до такого простого закона почему-то не додумались, – задумчиво говорит Антон.
Стоим перед грудой хлама в его новой квартире. Остатки хозяйского дивана, раздолбанные полки, рваный матрас, пыльные, никому не нужные тома энциклопедий. Вторник в Барселоне – День хлама (día de trastos). Только во вторник и только с 20 до 22 можно вытаскивать на улицу крупную шнягу, типа старой мебели, техники и прочего, что не влезает в мусорные баки. В 22 по улицам курсируют мусоровозы, которые мигом собирают выставленное, поэтому всякая рухлядь возле помоек днями не валяется. Антон берёт кусок софы, я – другой. Выносим хлам, возвращаемся. Курсируем туда-сюда. Мне достаётся тумбочка. Протискиваюсь с ней в коридор. Лестничная площадка крохотная, шагаю осторожно, чтобы не долбать стены. Впереди узкая и крутая лестница вниз. Ай! Промахиваюсь мимо ступеньки. Тумбочка больно врезается мне в подбородок. Теряю равновесие, роняю груз. БАХ! БАХ! БАХ! БАХ!.. Громыхает тумбочка по ступенькам. Сам почти кувыркаюсь за ней, но успеваю схватиться за перила. Смотрю вниз. Металлическая дверь в подъезд приоткрывается. Тумбочка с разгона врезается в неё и разваливается на куски. БАД-ДА-ДАМС! ХРАЩ! Следует пятисекундная тишина. Затем дверь приоткрывается. Из-за неё осторожно выглядывает растрёпанного вида мужик.
– Это вы мебель выкидываете?
– Ага, – говорю, а у самого с подбородка хлещет кровь.
– Чё хорошее есть? – интересуется мужик.
– Не, гавно всякое… – говорю.
Да кто бы мне поверил? Расторопный народ на мини-грузовичках растаскивает половину нашего хлама ещё задолго до появления мусоровоза.

быт, законы, улица

По корпоративной рассылке приходит от начальника письмо: “Привет, всем! Небольшая просьба. Мойте, пожалуйста, тарелки в раковине на террасе, а не в туалете. Думаю, ни у кого нет желания разглядывать остатки обеда коллег…” Примерно в то же время в Барселоне начинаются дожди. То льет, то накрапывает, не переставая, недели напролёт, что очень необычно для Барселоны.
Как-то я остаюсь в офисе на обед. Сижу, уткнувшись в компьютер. Слышу, открывается дверь с террасы. Оттуда доносится мощный шум дождя с ветром. Дверь закрывается. Доносится скрип мокрой резины по полу. На пороге комнаты появляется болгарин Эмил в кроссовках, тёмной от воды футболке и обвисших шортах. Бритая голова блестит, на ней виднеются капельки дождя.
– Вот… – говорит. – Вышел помыть тарелку и весь намок.
А у самого вид счатливый-пресчастливый.

болгары, быт, офис, погода

Эквадорка Сандра переехала с мужем на другую квартиру. Только они распаковали вещи, к ним в гости заявилась пожилая соседка.
– Ой, новые ребята! Какие симпатяги. А до вас уже тут трое жильцов сменилось. Тут вообще много молодёжи живёт. Есть и буянящие, есть и нормальные…
– Мы буянить не собираемся, – поспешила уточнить Сандра.
– Да-да, вижу вы хорошие ребята! А я тут уже сорок лет живу. Много всего видела за это время… Однажды один паренёк, Ферран, жену поколотил. Да так, что крики на весь подъезд слышались. Она сбежать пыталась, а он её обратно в квартиру. Кровищи… Полицию вызвали… А Марта и Чави постоянно вечеринки устраивают. Хотя у них и детёнок пятилетний. Этажом выше три девочки живут… вот уж до парней охочи!
Так слово за слово сеньора Мантеро поведала новосёлам подробности жизни чуть ли ни всех соседей, потом перешла на собственную персону. Рассказала, что в её замечательной жизни было до замужества, что после. Какие у неё ангельские дети. Отвязаться от неё было непросто.
– Я всё слышу в этом доме, – подытожила, наконец, сеньора. – Кто когда приходит, когда уходит, когда сексом занимается… Но вы ничего плохого не подумайте! За вами я шпионить не собираюсь!

быт, испанцы, эквадорцы

Дожди, дожди… Хуже осени я в Барселоне не видел. Пасмурно и сыро. Небо серое. Люди прячутся по домам. Даже в Амстердаме и Париже, куда я недавно наведывался, и то было суше. Вроде бы из Сибири, но вот уже привык к барселонскому теплу и солнцу. Хорошее быстро становится частью жизни. Плохое же – таскать с собой зонт, выгребрать воду из патио, и прочие -ать – видятся временными, преходящими. Серость просачивается в душу, кормит неудовлетворение и беспокойство, искажает восприятие окружающей реальности и даже близких тебе существ… В одну из таких ночей я никак не мог обнять Морфея. Потел и ворочался под слишком пуховым для Барселоны одеялом. Мозг мариновал насущные рабочие дела, кантовал совесть на тему несделанного, ненаписанного, непрочитанного. Я перекладывался с боку на бок, слушал шум дождя и ветра в патио, но в итоге отключился. Проснулся я внезапно. Меня окружал синеватый полумрак. Я почувствовал какое-то движение. На бледной двустворчатой двери патио росла огромная тень. У тени были жуткие формы. Большие острые уши. Она странно подёргивала головой. Нависала надо мной: чёрный призрак, просочившийся из прорезаемого дождём светового колодца. Я отпрянул назад. Сонный морок рассеялся. Я глянул под кровать откуда бил синий свет. Там сидела Ума и самозабвенно вылизывала свою белую пушистую шёрстку. Подняв мордочку, она удивлённо глянула на меня (“Долбанулся, хозяин? Чего не спится?”) и вернулась к своему ночному туалету. “Синий фонарь” за ней был лампочкой питания на моём нетбуке.

быт, животные, погода, самокопание

‒ Я читала в Интернет, что мужчины в России совсем не помогают по дому, ‒ говорит моя каталонская приятельница Нурия. ‒ Приходят домой, валяются на диване. Всё их женщины за них делают. Это правда?
‒ Враньё ещё то! ‒ отвечаю. ‒ Наши мужчины самые хозяйственные в мире. Полы моют чуть ли ни каждый день, мусор по три раза в день выкидывают. Стирают, гладят. Если что сломается, то починят, раньше, чем заметить успеешь. А повара так вообще отменные! И сами в магазин сбегают, и гурманский ужин к приходу жены приготовят. Детей обожают. Не оттащишь от детей.
‒ Да ну? ‒ чуть сощурившись, говорит Нурия. ‒ А ты?
‒ А я что? Я в Испании живу.

быт, испанцы, русские

Как-то к Инессе, моей соседке по квартире, в гости приезжали родители. Отец у неё ‒ веселый, общительный мужик. Поскольку парень Инессы, испанец Матео, по-русски понимает плоховато, отец Инессы то и дело отлавливал меня, то в корридоре, то на пороге туалета, то на кухне, чтобы рассказать очередную серию анекдотов. Анекдоты у него были не в моём вкусе, но слушать его порой, все равно, было интересно. Стиль повествования у него очень сочный, народный. Иногда сразу после наших бесед я скорее бежал к себе в комнату, чтобы быстренько записать оригинальные словечки, фразы, истории. А однажды меня за полночь потянуло к холодильнику. Егор Борисович оказался тут как тут ‒ курил на кухне.
‒ О! Чего не спишь? Во, слушай анекдот…
За первым анекдотом последовал второй, потом Егор Борисович вспомнил историйку, которая произошла с ним в барселонском аэропорту. Я уже настроился на то, что спать лягу поздновато. Тут на кухню заглянула Инесса.
‒ Пап! Ну сколько можно! Слышно ведь. Да и Олега, посмотри, уже замучил!
Егор Борисович напыжился.
‒ А что Олег? Причём тут Олег? Олег ‒ весёлый, как слон!

быт, русские

В Барселоне очень много широких домов, в которых невозможно сделать все комнаты так, чтобы каждая выходила на улицу. Часть из них неизбежно оказывается внутри дома. Чтобы в них попадал свет и воздух, в середине доме делают световой колодец ‒ этакую шахту сверху донизу. Одна из моих комнат выходит в такую шахту, и у меня даже есть персональный мини-дворик.
В этой комнате как-то останавливались мои друзья ‒ Шурик и Маша. В первую же ночь им не повезло ‒ какую-то бабку сверху мучил кашель. “КХЭ! КХРАХК! КХЭ!” ‒ заливалась она. Шурик, не поднимаясь с кровати, шикал в сторону колодца, но пожилая соседка не унималась. Видимо, кашляла она во сне и шиканий Шурика не слышала. Ребята еле уснули. На следующую ночь повторился тот же непрошенный концерт. Ребята по-спартански терпели. Очередная ночь и вроде бы тишина, но ранним утром скрипнуло окно во дворик и сверху раздалось громкое и раскатистое: “КХРАХК! КХЫ!! КХАК!!!” Шурик не выдержал, выскочил во дворик, да как зашипит во весь голос: “ТШШШШШ!!!!” Сверху раздался грохот посуды, хриплые испанские ругательства. Громко хлопнуло окно. Затем во дворике наступила тишина. Больше бабка туда не кашляла.

быт

Как-то прихожу в магазин за рыбой. Пакетик, спрашивают, нужен? Говорю, что да, не помешает. Мне поясняют, мол, в следующий раз он будет платный. Всё для того, чтобы люди стали меньше потреблять полиэтилен. Типа, когда придётся платить, то народ будет таскать с собой многоразовые сумки. Я вначале слегка расстроился (вот ещё, сумки таскать!), но потом включил мозг и даже порадовался ‒ молодцы какие испанцы, думаю, оптимизируют своё потребление, об экологии заботятся.
Вскоре мой позитив наткнулся на суровую реальность ‒ сумку в следующий раз я, конечно, забыл.
‒ Сколько, ‒ спрашиваю, ‒ за пакетик-то?
‒ 2 цента.
‒ Сколько?? Может, хоть двадцать два?
‒ Нет, ‒ говорят, ‒ два.
Вот тебе и гениальная идея, думаю. Два цента за пакетик ‒ кого они разорить этим хотели? Уж точно не молодёжь и даже не среднее поколение. Пожалуй, продолжу потреблять полиэтилен.

быт, магазины

Последнее время в Барселоне было довольно пасмурно и временами всё же случались дожди вопреки моей излишней оптимистичности.
К концу одного рабочего дня барселонское небо особо нахмурилось и пошёл сильнейший ливень. А у меня как раз встреча и прогулка намечалась. Коллеги собрались у окна, чтобы попялиться на непогоду и обсудить, как будут добираться домой. Зонтиков ни у кого не оказалось. Француз Алексис, как самый умный, время у окна решил не терять и стал шариться по углам и столам.
– Ага! Кто ищет, тот всегда найдет! – победоносно воскликнул он и вскинул руку с подозрительно знакомым зонтиком. – Я спасён!
– Ну-ка, ну-ка… – заинтересовался я. – Ну точно, это ведь мой зонтик! А я его потерял неделю назад. Везде обыскался.
Алексис как-то заметно погрустнел.
– Yeah, yeah, man, just today!.. – сказал, смеясь, Даниэль. – Вот именно сегодня нашёлся. Поглядите, какая фантастическая удача!
– Чё вы, я серьезно. Вот открой его, Алексис. Его хрен откроешь, он весь разваливается. Я его у китайцев за 2 евро купил.
Алексис с трудом открыл это чудо китайской экономии. Покрутил зонт в руках и без слов передал его мне. Я, счастливый что не придётся мокнуть под дождём, похлопал Алексиса по плечу и двинулся к выходу.
– Ага! – воскликнул за спиной Алексис. – Ещё один!
Я обернулся и увидел в его в руках другой, белоснежно-белый зонт. Его тучную фигуру обступили коллеги.
– Руки прочь! Этот я уже никому не отдам!

быт, офис, погода