– Моя футболка с надписью “Science works, bitches” довольно популярна здесь в Барселоне. Меня уже четыре раза просили в ней сфотографироваться с народом. Просто случайные люди на улице, – рассказывает Антон. – Один раз на Пассейж де Грасиа ко мне подходит ну очень уж клёвая девушка. Думаю, йе! Щас точно возьму у неё телефон. Потираю руки. Девушка приветливо улыбается, видно очень положительно ко мне настроена, и восхищённо так говорит: “Мой парень как раз наукой занимается. Ему твоя футболка очень должна понравиться!” Словно ведром ледяной воды окатила… Ну я, конечно, сфотографировался с ней, но как-то уже со-о-овсем без энтузиазма.

улица

Уфимец Эмиль с этой зимы живёт и работает в Боливии. Через поисковик он случайно нашёл “Обыкновенную жизнь в Барселоне”, оставил пару комментариев. Я тоже заглянул в его блог, мне понравилось, как он пишет. У нас было общее: оба из России, оба вживаемся в испанскую культуру. Только на разных континентах. В сентябре проездом домой он собирался заскочить в Барселону. Мы договорились встретиться. “Тебе удобно в понедельник вечером? Площадь Каталонии? Триумфальная арка?” ‒ написал я. Эмиль ответил: “Отлично. Завтра в 20.30 у триумфальной арки. Я буду юзать российский номер.” Вот я добрался до арки. Время подошло, а никого с табличкой “Эмиль” на лбу в округе не наблюдалось. “Ya pod triumfaln arkoi. Ty gde?” ‒ скинул я смс. “Ya tut na ploschadi Katalonii, seichas naidu tvoyu arku,” ‒ пришёл ответ. Я подвис на пару секунд, потом хлопнул себя по лбу. “Pl Catalonii – drugoe mesto! Arka v treh kilometrah ottuda! Karoche zhdi, cherez 10 min budu.” Зная дорогу и лучший транспорт на короткие расстояния ‒ прокатные велосипеды, я домчался до площади за 8 минут. Мы вместе посмеялись над ошибкой, а я усвоил полезный урок: туристам ‒ никаких альтератив! Иначе, глядишь, Арка вдруг окажется на площади Каталонии, Тибидабу на пляже, а Саграда Фамилия в музее Пикассо.

места, монументы, туризм, улица

— Окей-окей, пуэс, летс коп ит. Хы-хых!

Поздним вечером в парке Сьютаделья на соседней от меня скамейке сидел паренёк. Ссутулился, с горящими глазами воткнулся он в монитор своего ноутбука.

— Си-си… йес. Туморроу эт севен. Кэнт вэйт!

Сидел он там уже часа два. Читать далее

испанцы, отношения, парки, русские, улица

Подходит моя очередь в пляжном кафе с самообслуживанием. Женщина передо мной забирает свой поднос:
‒ Спасибо! Спасибо большое! ‒ обращается к кассиру.
Очень вежливо так говорит, благожелательно, но на русском. А я в Тоссе де Мар, два часа от Барселоны. Испанец-кассир с растерянностью глядит на женщину.
‒ Адиос! ‒ уточняет та.
‒ Эээ… эспасиба… адьос, ‒ отвечает кассир.
Как только женщина отходит, кассир тяжело вздыхает и повторяет вполголоса: “эспасиба, эспасиба, эспасиба, адьос, адьос”.
‒ Спасибо ‒ это грасиас, а не адьос, ‒ говорю я ему на испанском.
‒ А, да? Ты тоже тово… русский? Такой сложный у вас язык! Мне вот ваши говорят что-то целый день ‒ ну ничего не понимаю!
Русских в Тоссе больше, чем кого-либо. Повсюду слышна русская речь. Наши пообвыклись уже, чувствуют себя как дома, не утруждают себя чужеродным наречием. Сложный он русский язык, но ничего, испанцы умные ‒ осилят!

кафе, курорты, русский, улица

Дело было два года назад. Венесуэлец Федерико вот-вот приехал в Барселону. Почти сразу Антон и я познакомились с ним на одной из интернациональных встреч на пляже. Вместе пошли на регги-фестиваль, пошарахались по городу, а вечером прошлись по барам. Федерико был уж хорош, вышагивал с нами по Рамблас. С виду выглядел он как типичный турист (“гири”), на котором можно хорошо поживиться. Мимо нас проскользнула чернокожая проститутка и окинула нас хищным взглядом.
‒ О-ой, она меня за сосок схватила! ‒ вдруг воскликнул Федерико и дико заржал. ‒ А-ай, а эта прямо за член!! Представляете? Ха-ха.
‒ Идём со мной, кариньо, ‒ томно прошептала третья красотка и ухватила Федерико под локоть.
‒ А чё? Почём? Что за сервис? ‒ покачиваясь, поинтересовался венесуэлец с ехидной улыбкой на довольном лице.
‒ Договоримся… всё узнаешь, родной.
‒ Ну, я как бы тут с друзьями, понимаешь, дорогуша…
‒ Ничего страшного, не маленькие. Постоят посмотрят.
Мы с Антоном переглянулись. Мы на такой сценарий не подписывались, поэтому потянули Федерико прочь. Он слегка посопротивлялся, задал ещё пару вопросов девушке, но потом всё же поплёлся за нами. Проститутка стрельнула в нас гневным взглядом.
‒ А чё? Нормальная такая бабенция и не дорого! ‒ не унимался Федерико. ‒ Может, вернуться попозже? Ха-ха.
‒ Давай-давай, ‒ откликнулся Антон. ‒ Они тут почти все прямиком из Африки. Быстро узнаешь, что такое СПИД.

венесуэльцы, проституция, улица

Парк Туро неподалёку от площади каталонского политика Францеска Масиа. Сижу в позе лотоса с нетбуком на коленях на деревянной лавочке с жёсткой спинкой. На клавиатуру не смотрю, пишу вслепую, глядя на пруд. Над прудом свисают платаны с уже пожелтевшими листьями и “бесстыже” голыми стволами. В пруду между островков из лилий плавают стайки рыжих рыбок. Плывут они не спеша, скользя в водной невесомости, потом вдруг ускоряются. К ним присоединяется группка их чёрных собратьев. Они переплетаются, танцуют в едином потоке. Затем дружно притормаживают, зависают у поверхности, словно вглядываясь в наш мир. Что у вас там, люди? Как всегда ‒ суета сует, бестолковые? В паре метров от них плывёт черепашка, размером с мужскую ладонь. Высовывает из воды голову, словно перископ. Вокруг головы расходятся круги по воде. Тут черепашку что-то пугает, она опускается под воду и устремляется вглубь. Шустро работает маленькими морщинистыми лапками. Над водой, щебеча, пролетает коричневая птичка. Умиротворение, покой, равновесие. Солнце разливается у меня в груди. Лучи его проникают в каждый уголок тела. Наполняют меня силой и радостью жизни.

парки, природа, улица

Гляжу на часы ‒ опаздываю! Ускоряюсь, почти бегу. Чувствую легкое увлажнение кожи. На груди, на спине, подмышками. Даже ноги и те начинают потеть. Замедляюсь, но уже поздно, организм разогрелся. Солнце вроде бы не очень яркое, но воздух, густой, плотный, пышет жаром. Август и начало сентября ‒ самое душное время в Барселоне. Я уже давно сплю без покрывала, иногда оставляю вентилятор на всю ночь. В отличие от большинства испанцев, южно-американцев, которые то и дело жалуются на чрезмерную жару (¡Ostia, què calor!) и в августе сбегают на севера, меня жара не мучает. Я люблю жару. Местным я говорю, что в Сибири мы привыкшие к экстремальным температурам. -40? Подумаешь! +50? Даже лучше. Жар костей не ломит! Духота мне тоже не страшна. На тренировках, с десятками людей в подвальном зальчике без окон, учишься быть непревередливым. Однако в обычной жизни меня беспокоят последствия потения. Заявиться на встречу, а ещё хуже на свидание, с тёмными кругами подмышками весьма недальновидно. Дезодорант спасает ненадолго. В любом случае, спина вся мокрая. В августе привыкаешь стирать одежду чуть ли не каждый день. А главное, учишься рассчитывать время. Выходишь пораньше. Идешь не торопясь, не перегревая тело. Прячешься в тени домов, деревьев. Охлаждаешься в магазинах под холодными струями кондиционеров. Но, всё равно, радуешься лету. Лету! В августе, в сентябре. Да что там, по мне так тут чуть ли ни до декабря лето.

погода, самокопание, улица

Ярко-салатовые попугаи по-прежнему взрывают мой мозг. В парке Сьютаделья или возле Саграды Фамилия отдыхаешь на лавочке. Смотришь, голуби-голуби, серые, самые обыкновенные, и тут ‒ бац! ‒ здоровый такой попугай. Пикирует на травку, выхаживает гордый. В такие моменты остро осознаешь, что ты больше не в Сибири.

парки, улица, фауна

‒ У меня по пути от дома до работы есть престранный магазин. Как ни прохожу мимо, смех разбирает, ‒ рассказывает мой коллега итальянец Даниэль. ‒ На нём предревняя вывеска “Всё до 60 центов и больше”. Как и это и больше? И 20 евро? И 500? И 10000? Да что там, даже машина в эту мега-формулу попадает!
Даниэля слышит каталонец Хосе, смёется вместе с остальными.
‒ А я знаю, откуда это пошло, ‒ говорит.
Оказывается ещё лет 15 назад в Барселоне стали появляться дешевые пакистанские и китайские магазины со всякой мелочёвкой, типа пластиковых тарелок. Стоило там всё по 100 песет. Потом цены стали расти и что-то уже стоило 200 песет, что-то 300. Торговцы, не мучаясь, приписали “до 100 песет И БОЛЬШЕ”. Потом образовался Евросоюз, Испания перешла на евро, а владельцы магазинов чисто механически конвертировали сумму на вывесках. Так и превратились круглые 100 песет в непонятные “60 центов и больше”.

история, офис, улица

На прошлой неделе мне довелось наблюдать интересное зрелище. Более сотни человек промаршировали от площади Каталонии до чилийского посольства, чтобы устроить… концерт. Вернее, по задумке это был гневный протест, но, как и всё у южно-американцев, выглядел он очень живенько и весело. Чилийцы разрядились в яркие костюмы, водили хороводы, разухабисто танцевали, пели хоровые песни, дудели, свистели, играли на народных инструментах. Как и в обычном концерте, были композиции поживее, с бубенами, барабанами ‒ чшш-чш-чш, тум-тум-ба! За ними следовало что-нибудь более печальное с флейтами. Потом опять начиналась веселуха. Из плакатов следовало, что это была демонстрация в поддержку преподавателей и студентов Чили, которые выступали там за бесплатное образование, но были жестоко подавлены правительством. Сам факт, что испанские чилийцы активно поддерживали свою далёкую страну, проживая чёрт-те где за океаном в благополучной Европе, меня, честно говоря, заставил призадуматься. Не важно, как они это делали, но собрались ведь, заморочились, дудели и плясали часа полтора. Подобное выступление французские чилийцы провели в Париже.

события, улица, чилийцы