– Мне тут Катя недавно написала, – говорю я. – Помнишь, мы с ней в самолёте познакомились?
– Катя? Какая ещё Катя? – спрашивает Паола.
– Помнишь, она ещё в Москву летела. Мы потом ещё с ней гулять ходили.
– А! Дорогой, так её не Катя звали, а Катерина.
– Ну да, Катерина-Катя, одно и то же.
– Как же одно и то же, это всё разные имена!
Начинаем выяснять. Оказывается, в Латинской Америке имя Катерина и его испанизированные производные формы – Катья, Кати, Катьюшка – очень популярны. Только все они – совершенно разные имена. В паспорте, например, так и пишут: Katyushka. Одну мою знакомую мексиканку зовут Katia Gomez. Более того, поскольку в испаноязычных странах ребёнку всегда даётся два имени (произвольных) и две фамилии (одна от матери, другая от отца), отчего порой получается вообще курьезно…
– В Эквадоре вот у меня есть подруга Татьяна Катюшка! – заявляет Паола.
От такого креативного сочетания я уже выдержать не могу, мной одолевает тихий, но продолжительный ржач.

традиции, эквадорцы, язык

– Я принесу с собой нетбук в библиотеку (Voy a traer conmigo el portatil a la biblioteca), – говорю я Паоле.
– Не “принесу”, а понесу (¡No es “traer”, sino “llevar”!)! – поправляет она меня.
Я морщусь от моей глупой ошибки.
– Прости, никак не могу усвоить…
“Llevar” и “traer” до сих пор иногда путаются в моей голове. Впрочем, не только в моей. Большинство иностранцев, включая даже итальянцев, чей язык так похож на испанский, произносят “traer” и “llevar” как в голову взбредёт. В английском интернете масса заметок и упражнений на эту, казалось бы простую, тему. Путаница возникает потому, что глаголы имеют похожий смысл (перенос чего-либо с места на место), но всё же отличаются (направление переноса). Понять это легко, но установить прочные бессознательные связи с глаголами в родном языке требует практики и постоянного самоконтроля.
“Llevar” (to take) – означает переносить что-то в какое-то место, отличное от того, где вы находитесь сейчас. Ключ: откуда/отсюда куда-то.
“Traer” (to bring) – используется, когда вы или кто-то другой приносит что-то туда, где вы сейчас находитесь. Ключ: сюда откуда-то.
Llevo a mi novio a la fiesta para que se distraiga un poco de sus graficos – Свожу-ка я своего парня на вечеринку, чтобы он немного отвлёкся от своих графиков… (Девушка пока ёще не на вечеринке.)
No te vayas, guapa, mi novio traerá unos amigos a la fiesta – Не уходи, красотка, мой парень приведёт своих друзей на вечеринку. (Девушка уже на вечеринке, а её парень задерживается.)
Конкретно с русским заковыка в том, что у нас глаголы переноса с направлениями жёстко не связаны. Например, типичный перевод для “traer” – это “приносить”. Но в русском можно, например, сказать “я тебе принесу ведро шоколада” и никакой ошибки в этом не будет… Чтобы озвучить “llevar” или “traer” на испанском, я обычно подвисаю на полсекунды, соображая, откуда и куда я собираюсь двигать людей или предметы. Не хочется ведь сойти за неуча.

испанский, русский, язык

– Можешь сказать ему, но только учтиво, чтобы он чаевые тоже с карточки снял? – прошу я Паолу.
– А сам почему не скажешь?
– Ну, я скажу, но получится как-нибудь коряво, он ещё обидится.
– Ты отлично разговариваешь на испанском. Столько лет тут живёшь. Откуда такая неуверенность?
Я соглашаюсь с ней, но как-то через силу. Подходит официант.
– Снимите, пожалуйста, 52 евро вместо 49, – говорю я ему.
– А? – переспрашивает он и морщится.
Я бросаю растеряный взгляд на Паолу (“Говорил же!”) и торопливо повторяю мою просьбу.
– Зачем? – удивляется официант.
Тут я совсем начинаю тупить и заикаться.
– Он хочет, чтобы вы чаевые тоже с карточки сняли, – вмешивается Паола.
– У нас так, к сожалению, нельзя, только наличкой. Но вы не переживайте! Обойдусь без чаевых, ничего страшного. Как-нибудь в другой раз.
На пути из ресторана я жалуюсь Паоле.
– Мне первая фраза на иностранном языке с незнакомыми людьми всегда трудно даётся. Вроде хорошее у меня произношение, с друзьями без проблем общаюсь, но вот скажешь что-нибудь кому-нибудь незнакомому, и он – “Чё? Каво?”. Помнишь, как я в такси раньше с адресом парился. Мой старый адрес “Sicilia con Diputació” почти никогда с первого раза не получался. Таксист всегда переспрашивал.
Паола смеётся.
– Да ты не виноват, просто люди услышат незнакомый акцент и в голове у них загорается сигнальный маячок “Иностранец! Иностранец!” Они впадают в коммуникационный ступор. Вот и переспрашивают. Это не потому что ты непонятно говоришь. Другие-то тебя понимают!
– Раз срабатывает маячок, значит ещё недостаточно хорошо говорю, – возражаю я. – Надо чтобы совсем неотличимо было.
– Ну чего захотел! Даже нам, латиноамериканцам, кто здесь много лет живёт, даже если сильно хочется, настолько сгладить акцент не получается. Хотя у нас испанский-то родной! С нами, кстати, тоже этот “эффект первой фразы” срабатывает. Особенно поначалу, когда я сюда приехала, народ частенько ступорился после моих первых слов. Тоже переспрашивали. А с племянником моего брата, который тут родился, так мы вообще друг друга поначалу не понимали! Так что нечего стесняться, а переживать так и тем более!

испанский, кафе, язык

В Испании бытует такая история. Однажды на одном из заседаний депутатов сената было особенно скучное выступление какого-то политического деятеля. Под воздействием его монотонного голоса Камило Хосе Села, нобелевский лауреат по литературе и сенатор конгресса, задремал. Заметив это, президент сената ехидным тоном заметил:
– Говорите потише, ваше сиятельство, не видите, что сенатор дон Села уснул. (Baje la voz su señoria, que el senador Don Camilo está dormido.)
Услышав это, Хосе Села вздрогнул и спокойно произнёс:
– Сеньор президент, я не был спящим, а скорее пребывал во сне (“Sr. Presidente no estaba dormido que estaba durmiendo”).
– Не вижу большой разницы между “быть спящим” и “пребывать во сне” (“No veo que haya gran diferencia entre dormido y durmiendo”), – сказал президент.
– Ваше сиятельство, разница примерно такая же, как между, “поиметь” и “быть поиметым” (“La verá su señoría si en vez de usar el verbo Dormir usa el verbo Joder”).
После такого ответа депутаты конгресса разразились хохотом.
Многие испаноговорящие, когда слышат эту историю, спешно соглашаются с тем, что слова нобелевского лауреата не лишены смысла. Что, мол, “estar dormido” – это достигнутое состояние, пассив, а “estar durmiendo” – это активное действие, процесс. Некоторые даже отмечают, что о спящем правильнее говорить “estar dormido”, поскольку, когда мы спим, мы в общем-то никаких действий не производим, мы пассивны. (Есть даже другой вариант истории, где президент сената говорит, что Хосе Села “está durmiendo”, и литератор его поправляет, что, мол, правильно будет “está dormido”). Однако, большинство здесь в Барселоне, особо не маясь, всегда используют активную форму “estar durmiendo”, она же слышится во всех фильмах. Пассивный вариант “estar dormido” встречается крайне редко. Говоря на испанском о спящих, я постоянно задумывался, действительно ли есть разница между формами “dormir”, как утверждает литератор, или его ответ – просто оправдательная шутка? Когда я брался за эту заметку, я собирался разоблачить испанское просторечие и научить моего читателя правильному, умному использованию слова “dormir” как пассивного состояния (dormido), а не активного действия (durmiendo). Однако, никаких особых запретов на использование “durmiendo” я не обнаружил. Более того, сравнение глагола “dormir” (спать) с “joder” (поиметь, пакостить), которое сделал Хосе Села, выглядит каким-то неудачным. “Поиметь” это переходный глагол, а “спать” непереходный, понятно дело, что их пассивные и активные формы стилистически различны. Кстати, Хосе Села даже не сам придумал такую шутку, а позаимствовал её у политика 19 века Франциско Севелы. Тот попал в подобную ситуацию, правда, для сравнения использовал глагол “beber” (напившийся – пьющий, bebido – bebiendo). Как бы то ни было, язык живой, оттенки смыслов в активе и пассиве зависят от каждого конкретного глагола. Разницы между “estar dormido” и “estar durmiendo” с современном испанском всё же нет. Как и в английском (“to be asleep” – “be sleeping”) обе формы означают одно и то же – “пребывать во сне” или по простому – “дрыхнуть”.

английский, испанский, язык

Чем мне нравится испанский, так это возможностью видоизменять слова. В английском слова окостенелые, почти не изменяемые, в испанском же, как и в русском, словами можно играть с помощью суффиксов. Одно из самых забавных, пожалуй, преобразование существительных, прилагательных и даже наречий к уменьшительно-ласкательным. Испанский по числу способов это сделать кажется даже помогучее русского, в нём по меньшей мере 17 (!) суффиксов диминутива. Вот некоторые из них.
-ito, -ita – самое популярное, используется по всей Испании и Южной Америке, обычно добавляет ласковости. Например, gata (исп. кошка) – gatita (кошечка), hora (час) – horita (часочек), tonto (глупый) – tontito (глупенький), cosa (вещь) – cosita (вещичка), chulo (нахальный, вызывающий) – chulito (то же, но более издевательское).
-illo, -illa – по всей Испании, но больше на юге, звучит шутливо. Например, chico (мальчик) – chiquillo (мальчиш), flaco (худой) – flaquillo (худёныш), pequeño (маленький) – pequeñillo (малыш).
-ete, -eta – из каталанских языков, соответственно и используется в основном в Каталонии, Валенсии и Арагоне. Примеры: chico (мальчик) – chicet (пацанчик), amigo (друг) – amiguete (дружбанчик).
-ico, -ica – популярно на востоке Испании, а также в карибских странах и на севере Южной Америки. Пример: gato (кот) – gatico (кошарик), cosa (вещь) – cosica (вещица).
-in, -ina – по всей Испании. Пример: pelo (волос) – pelín (волосок; используется в смысле “немного”, “чуток”: “un pelín más caro” – “чуток дороже”).
-iño (inho), -iña – пришло из Галисии. Например, momento (момент) – momentiño (моментик), pobre (бедный) – pobriño (бедненький).
-uco, -uca – из Сарагосы. Пример, flaco (худой) – flacuco (худыш).
Также есть, но менее популярны, -uelo (-uela), -ino (-ina), -izno (-izna), -ajo (-aja), -ejo (-eja), -ijo (-ija), -ujo (-uja), -icho (-icha), -ucho (-ucha), -iquio (iquia).
А в некоторые случаях накладываются сразу два суффикса и получаются весёлые мутанты вроде chiquitin – пацанёнок (-ito + -in)!

испанский, язык

Русскоязычные источники по тайм-менеджменту дружно упоминают некую “известную испанскую поговорку” о том, что “если съешь с утра одну лягушку, то ничего хуже за день с тобой уже не произойдёт”. Смысл этого высказывания в том, что, выполнив какую-то мелкую неприятную задачу в первую очередь, можно значительно улучшить продуктивность всего дня. Лягушка – это та самая гадкая мелкость, которую делать нам не хочется и мы её постоянно откладываем на потом. Однако, самое гадкое в лягушке то, что избежать её всё равно не удастся. Чем больше мы с ней затягиваем, тем в большую жабу с каждым днём она превращается. Классический пример: заполнение декларации о налогах. Вроде и не так чтобы непосильная задача (особенно, если разбить её на серию мелких), а затянешь – будешь платить штраф (как я в прошлом году). Съедая же с утра одну лягушку или хотя бы одну её лапку, или глазик каждое утро, когда мы ещё полны сил и упорства, можно, не особо напрягаясь, обязопасить себя от будущих стрессов. Кроме того, весь последующий день проходит на позитиве. Поскольку думать о съеденной лягушке заряжает, а о живой – нервирует. КВА! Преодоление неприятного, как известно, вызывает эмоциональный подъём.
Идея, на мой взгляд, интересная. Я о ней слышал давно, но всё как-то не мог опробовать на себе эту полезную привычку. Вот только её испанское происхождение заводило меня в тупик. Испанцы никогда не славились особо хорошей самоорганизацией, да и моя в жизнь в Барселоне испанское разгвоздяйство нередко подтверждала. Я порасспрашивал у местных – они слышали эту “испанскую поговорку” впервые. Порывшись в испанском инете, я нашёл упоминание этого метода, но… с ссылкой на Марк Твена! Англоязычные источники окончательно расставили жаб по местам. Оригнал выглядит так: “If you eat a frog first thing in the morning that will probably be the worst thing you do all day.” (Mark Twain) Видимо, кто-то авторитетный ляпнул про испанцев, не проверив, а другие его радостно раскопипастили.

английский, фольклор, язык

Испанский я еще в Томске начал учить, но там не с кем было практиковаться. Я понял, что нужно срочно кого-нибудь найти. Идея языкового обмена по интернету звучала увлекательно: найти тех, кто учит, русский, и у кого родной язык испанский. Тогда мы сможем замотивировать друг друга. Как водится, идея такая и другим людям в головы пришла. Поэтому я быстро нашёл море сайтов. В основном они были плодом китайской мысли, как например, huitalk.com (прикрыт, следы здесь), italki. Сейчас таких сайтов и того больше. Например, Conversation Exchange, Language for Exchange, My Language Exchange, Interpals. Впрочем, самой проблемой были не сайты. Сложно было найти ответственных товарищей, с кем можно было бы регулярно общаться. За всю мою полуторогодичную историю языкового обмена я переобщался с примерно с двадцатью иностранцами, а скольким написал, так уже и не вспомнить. Убил я на них уйму времени, но не жалею. Перебор был увлекательный. Как экскурс в психологию и чужую культуру одновременно. Среди желающих учить русский язык, я нашёл трёх особенно полезных иностранцев. С ними я оттачивал построение фраз на начальном этапе, понимание на слух, переписывался с взаимной коррекцией.
Практиковался я с моими интернет-приятелями два-три раза в неделю. Самое главное, что я понял: всерьез языковой обмен в языке не продвинет. Он – приятное дополнение, мотивация учащемуся. С его помощью я смог сделать экзотический испанский реальностью, частью моей сибирской жизни. Жизни такой далёкой от Западной Европы и уж тем более Южной Америки. Когда у меня появились испаноговорящие друзья, я почувствовал хотя и несколько искуственную, но всё же необходимость в испанском. Он перестал быть для меня лингвистической абстракцией. Я лично познакомился с реальными людьми, которые с детства говорили на нём, а в русском делают лишь свои первые шаги… Тем не менее, основная учёба всё же шла в оффлайн. И это должны были понимать оба. Много аудио, проговаривание целых текстов вслух, чуть-чуть книжек. Для того, чтобы языковой обмен был хоть сколько-нибудь полезным, хорошо всё же иметь базовый разговорный. Иначе вас ждут сплошные “ха-ха-ха”, да “привьет-эспасибо-пОка”.

самокопание, язык

Одним из самых сложных в испанском для меня было употребление частички “se” (рус. “ся”) с глаголами. Использовал я её как попало, по наитию, и до сих пор в некоторых случаях порой не успеваю быстро сообразить, нужна она или нет. Раньше мне казалось, что “se” используется только для возвратных глаголов (например, llamarse Juan – зваться Хуаном), да замен le, les для благозвучности. Как выяснилось, случаев употребления непокорной “СЯ” по меньшей мере семь.
1) Замена le, les для благозвучности (variante de le o les). Пример: Juan compró una ratancita a Marta >> Se la compró (исп. “Хуан купил крыску Марте” – “Её ей купил”). Здесь “le” (ему) превратилось в “se”, чтобы красивее звучало. Не “le la”, как рифма плохой пенси, а “se la” – “села Марта за весла, хороша и весела…”
2) С местоимёнными глаголами (con verbos pronominales). Некоторым глаголам для склонения необходимо присутствие местоимения, в таком случае злополучная “se” игрет роль этого самого местоимения. Например, Juan se atreve a beber cinco chupitos – Хуан отваживается выпить пять стопок, Marta se queja de que Juan aún no ha vuelto a casa – Марта жалуется, что Хуан до сих пор не вернулся домой.
3) С возвратным значением (con valor reflexivo). Когда подлежащее и дополнение совпадают (объект воздействует сам на себя): Juan se lava la espalda – Хуан моет спину (свою, гад, спину моет, не Марты), Juan se afeita a navaja – Хуан бреется опасной бритвой (себя бреет, Марта предусмотрительно побрилась раньше).
4) Взаимодействие субъектов (con valor recíproco). Например, Juan y Marta se casan – Хуан с Мартой женятся (между собой), Juan y Marta no se saludan – Хуан и Марта не здороваются (Хуан не здоровается с Мартой, а Марта с Хуаном – отсюда se).
5) Отметка безличности (marca de impersonalidad). Например, no se vive bien en Barcelona – в Барселоне живётся плохо.
6) Отметка пассивности (marca de pasiva refleja). Например, allí se oyen los gritos de Marta y Juan – там слышатся крики Хуана и Марты.
7) Дательный интереса (dativo de interés). В этом случае “se” лишь подчёркивает глагол и могла бы быть исключена без потери смысла предложения. Например, Juan (se) comió dos chuletas – Хуан слопал две отбивные (Марте ничего не оставил, поэтому глагол достоен “se”). Los muchachos (se) bebieron dos botellas – Ребята вылакали две бутылки (Марта оказалась не такой сволочью и поделилась с Хуаном – подчеркнуть с помощью “se”).

испанский, язык

Встретился я как-то со своим канадским другом Филом здесь в Барселоне. Он в Белграде уже два года живёт. Спросил я, как у него с сербским продвигается.
– Как раньше не говорил, так и до сих пор не говорю… – грустно сообщил Фил.
Оказывается, он никак до практики не может добраться. Начинает заниматься и читает историю языка, любопытные факты, связи с другими славянскими языками и прочее.
– Не поверишь, само говорение как-то на второй план отходит. Столько всего в лингвистике интересного. Я даже репетитора нанимал. Девушку из местных. Но она тоже оказалась на языках помешанной. Мы с ней только о происхождениях слов, да разных правил разговаривали. Собственно, до говорения на сербском, так и не добрались.
Позабавила меня его история. Казалось бы, странный парень. Но, если хорошо подумать, то ведь примерно тоже самое происходит на языковых уроках и в школах, и в универах, только по указке учителей. Нас заставляют заниматься чем угодно – фонетикой, грамматикой, переводом – только собственно не самым применением языка. Очень мало этого применения. Особенно, если говорить об активном применении, то есть производстве речи на иностранном языке. Учителя пичкают нас сложной теорией, словно нагружая продовольствием и экипировкой для длительного путешествия. Вот только груз становится таким тяжёлым, а путешествие таким нереально длительным, что каждый шаг даётся с огромным трудом. При этом любой полиглот вам скажет, что для успешного освоения языка большая теоретическая база не нужна. Применять язык нужно с самых первых шагов, а теорию подучивать по мере надобности и языковой зрелости. Именно так я, начитавшись дидактических книжек, и учил испанский. И уже через полгода плохенько, но говорил по скайпу.

канадцы, самокопание, язык

В испанском Испанском есть одно забавное восклицание, которое примерно с 60-х используют по всей стране, в том числе и в Барселоне, но никто не знает его происхождение. “Обосрись попугайчик!” (исп. “¡Cágate lorito!”). Для испанцев оно звучит крайне умилительно и смешно (исп. chistoso) за счёт уменьшительно-ласкательной формы “попугайчика” и в противовес грубого действия, которое ему советуют сделать. Когда я его впервые услышал и перевёл его на русский, то сразу потянулся за блокнотом (кстати, английский перевод тоже звучит забавно “Shit little parrot!”). Выражает “¡cágate lorito!” крайнюю форму удивления, что-то типа “не могу поверить, что со мной это происходит!”, или восхищения, а иногда оно простой аналог нашего “бля!” Примеры:
“Вчера Антонио принял на грудь, залез в машину и, обосрись попугайчик, его сцапали полицейские!” (исп. “Ayer Antonio había bebido, cogió el coche y ¡cágate lorito! ¡lo pilló la policía!”)
“Прошлой ночью мы ходили на такую вечеринку, что… обосрись попугайчик!” (исп. “Anoche estuvimos en una fiesta que… ¡cágate lorito!”)
“Обосрись попугайчик, как быстро отвечает народ… вот это мне нравится, что они шустро врубаются и активно следят за форумом (исп. “Cagate lorito lo rapido que la gente responde… Eso me gusta, que la gente se meta y siga el foro a menudo”).
“Попугаи – они такие. Коты – они такие. Как встретятся так… обосрись попугайчик!” (исп. “Los loros son así. Los gatos son así. Se juntan y ¡cágate lorito!”)

английский, испанский, язык