Проигравшие победители

– Сегодня у нас вышел очень плохой день, – серьезно объявил тренер Хави, подозвав нас к себе после соревнований. – Мы проиграли все наши бои, но… как бы там ни было, все мы получили по медали!
Он заливисто рассмеялся.
– Но эти медали ничего не стоят! – неуверенно заметил девяностокилограммовый Хосе. – Мне лично такая медаль не нужна. Я не выиграл ни одного боя…
Хави ободряюще похлопал его по плечу.
– Запомни, медаль нужно брать в любом случае. В Барселоне и окрестностях уйма народу в вашем весе. Соревнования широко рекламировались. Но кто-то решил, что он не готов, кто-то побоялся, у кого-то времени не было. В итоге так и получилось, что в твоей категории вас всего трое, у Олега – двое, у Сандры с Хаймар четверо. Вы из тех избранных, что готовились, нашли время прийти, отнервничали свое, честно отбились. Почему вы не заслуживаете серебро и бронзу в своих малочисленных весах? Где они, кто лучше вас?



Ногти в бою

– Хави, посмотри… – говорит сорокапятилетний Энрике и показывает тренеру изнанку своей губы.
Хави внимательно рассматривает её вблизи и сообщает:
– Да, серьезно у тебя тут рассечено.
– У меня похожее после удара было, я сразу в травмотологию поехал, – добавляю я и показываю свой шрам. – Мне швы накладывали.
– Да, неплохо бы туда съездить, – соглашается Хави. – Как тебя угораздило?
– С Даней… боролись мы с ним… ну и ногтём он мне. Р-раз!
Хави неодобрительно смотрит на Дани.
– Я ведь говорил, чтобы на тренировку со стриженными ногтями приходили!
– Да я подстриг… – извиняющеся мямлит Дани. – На руках у меня, вот смотри – короткие ногти! А на ногах забыл…
– На ногах?!? – восклицает Хави и начинает хохотать.
– Представляешь Энрике, – вклинивается в разговор итальянец Алессандро, – приходишь ты в срочную травмотологию и говоришь: рассёк губу изнутри. Кривым ногтём! Да ещё каким – большого пальца на ноге Дани!!!


,

Подбодри друга

Финал соревнований дзюдо-неваза (партер) в Льорет-де-Мар, категория до 66 килограмм. Бьется сорокалетний Давид, чёрный пояс дзюдо и по совместительству фиолетовый бразильского джиу-джитсу, с Сержи, оранжевым поясом дзюдо и почти синим джиу-джитсу. Несколько боёв назад Давид выбивает меня с первых мест и теперь, неторопясь, он уверенно давит Сержи. Оранжевый пояс Сержи тоже не промах. Он молодой, сильный и техничный. Победить его Давиду не просто.

Читать далее


, ,

Кровь и голуби

Хотя некоторые называют голубей “крысами в перьях”, я к этим птицам всегда относился спокойно. На площади Каталонии, где голубей так много, что порой анархисту палатку разбить негде, я подолгу наблюдал за этими глупыми созданиями. Смотрел, как какой-нибудь трехлетний каталончик разбежится да как сиганёт, как разлетятся голуби, кто на Рамблас, кто к университету, кто в сторону Арки… Но вот однажды голуби сыграли со мной злую шутку и даже заставили призадуматься. С утречка как-то выглянул я во внутренний двор. Солнце светило. Справа, слева и впереди виднелись окна соседей. Внизу располагались терассы. Небо чистое и голубое радовало глаз. Но лишь посмотрел я на развешанную на верёвках одежду, как глаз мой приуныл и нервно задёргался: на моём любимом чёрном кимоно красовалось серьезное такое пятное серо-зелёной жижки.
– Ах, засранцы! – воскликнул я и высунулся из окна, силясь рассмотреть виновников моей трагедии.
Никого, естественно, не обнаружив, я со вздохом затащил кимоно в комнату и понёс его в ванную, оттирать пятно. Если бы на этом всё закончилось, я, может, никогда и не упомянул бы непечатным словом маленьких летающих засранцев. Ведь у бедолаг нет анального сфинктера и контроллировать свои пакости они физически не способны. Но на следующей неделе я повесил сушиться белое кимоно (пусть менее любимое и потасканное, но всё же символ многолетних тренировок), так голуби уделали и его. Зелёное пятно неприятно поблескивало на рукаве в свете яркого утреннего солнца.
“Не умеете носить своё дерьмо при себе, так и нечего круги тут нарезать!” – так и хотелось выкрикнуть мне. Сдёрнув кимоно с верёвки, я опять потопал в ванную. Под краном я тёр и тёр злополучное пятно, но оно почему-то не сходило даже с мылом и щёткой. Более того, я нашёл ещё пятна: на воротнике, на рукавах, на спине. “Там что, целая стая с мельниц пролетела?!?” – подумалось мне. И тут до меня дошло: буро-чёрные пятна не были птичьем помётом. Это была кровь. Моих противников. Моя собственная. Следы тренировок и соревнований. Разбитые губы. Царапины. Разорванные мозоли. Краткая история моего спортивного роста. “Сколько было их этих боёв? – разглядывая кимоно, спросил я себя. – Сколько ещё пятен проявится на этой грубой когда-то белоснежной материи, прежде чем мне повяжут чёрный пояс профессионала?” Лучше было и не думать. “Летите голуби с миром. И без вас пятен хватает.”


, , ,

Вольник в грапплинге

Парень в синих трусах с лямками в обтяжку – сразу видно вольник – схватил своего долговязого противника под локоть, нырнул ему под руку и смачно впечатал головой в татами. ЧРАПС! Долговязый, в чёрных шортах, не успел очухаться, как вольник уже начал крутить ему голову, руки. Шея у долговязого загиналась под нехорошими углами. И хотя в борьбе я далеко не первый год, смотреть на шею долговязого мне было откровенно страшно. Так и хотелось выкрикнуть: “Хватит! Остановите бой!” Но долговязый чудом вырвался из захвата. Вольник быстро подскочил на ноги.
– НЕ ИДИ С НИМ В СТОЙКУ! НЕ ИДИ! – прокричал тренер долговязого.
Однако долговязый к тому времени соображал плохо. Вольник опять нырнул ему под руку и ещё раз амплитудно впечатал головой в раскалённый на солнце татами.
Проходил второй чемпионат Fight4Life по грэпплингу, на этот раз на барселонском пляже Сан Адриа. Жарило июньское солнце на небе без облаков. Навесов от солнца не было, поэтому к обеду мы все пообгорели. Я к тому времени провёл уже два боя. Один выиграл удушением, другой проиграл по очкам. Причём проиграл я тому самому долговязому, которому впоследствии и пришлось столкнуться с адептом вольной борьбы. Мой бой с долговязым был для меня решающим, и, когда судья поднял не мою руку, я очень расстроился. Финального поединка, который мне уже не светил, я дожидался с тоской. Но лишь он начался, и я увидел, что вытворяет вольник с моим бывшим противником, я крепко призадумался.
– Только не в стойку, Иньяки, только не в стойку!!
ЧРАПС!
– Оо-о-ох!.. – ударившись о татами, громко выдохнул долговязый Иньяки.
Вольник накрыл его сверху. Долговязый был явно оглушён, измотан, но он сопротивлялся изо всех сил, пока вольник с какой-то особой, нечеловеческой, яростью крутил, вертел его, но никак не мог финализировать.
– Яйааа!!.. – вдруг истошно завопил Иньяки.
Вольник отпрянул от своей жертвы. К борющимся подскочил судья, наклонился над лежащим. Долговязый морщился, хватался рукой за плечо, но подняться на ноги не мог. Его буквально скручивало от боли. Вскоре подбежали медики с носилками. Погрузив пострадавшего, они унесли его с татами. Так вольник победил. Завоевал свою золотую медаль. Правда, когда ему поднимали руку, с судьей на татами он стоял один. Некому было дружески похлопать его по плечу и поблагодарить за бой. Я смотрел на него и думал: ведь с татами могли унести и меня. Может, вовсе и не так плохо было проиграть долговязому в четверть-финале? Как чисто-голубое небо над головой, мне было ясно, что сразиться с вольником в тот момент я был не готов. Пока нет.


,

Европейская вежливость и славянская прямолинейность

Западно-европейцы в целом и испанцы в частности обычно очень осторожны и порой даже слащаво вежливы в общении (исключая, пожалуй, пожелание здоровья и мимоходные приветствия). Например, если здороваешься с приятелем достаточно одного “hola” (исп. “привет”, “здравствуйте”), но с малознакомыми людьми большинство здоровается с подстраховкой “Hola! Buenos días!” (исп. “Здравствуйте! Добрый день!”). В магазине тебе говорят “Gracias” (исп. “спасибо”), ты говоришь “спасибо” в ответ, и тебя благодарят опять, словно последнее “спасибо” непременно должно быть за продавцом. Занимаешь сиденье у прохода в автобусе, кто-то вылазит с соседнего сиденья у окна, ты его пропускаешь, и он тебя душевно так благодарит – словно не ты ему проход загораживал, а это он сглупил, сев к окну. В подъезде с каждым встречным принято здороваться, если это не общественное учреждение. Словом, почти за всё и про всё полагается “грасиас” или “пердон” (извиняюсь). На этом благожелательном фоне прямолинейные и порой топорно рациональные славяне – русские, украинцы, болгары, сербы – заметно выделяются своим поведением… Так однажды в Кастель-де-Фельсе проводился семинар по бразильскому джиу-джитсу. Понаехала куча народа с разных спортзалов. Все в основном западно-европейцы, из славян были только мы с Антоном, да серб Нéманья. В спортзале Кастель-де-Фельса мы никого не знали, приехали туда в первый и, скорее всего, последний раз. Стали перееодеваться. Какой-то левый мужик, из местных, наборот закончил тренировку. Одевшись, он собрался уходить.
– ¡Hasta la próxima! (До следующего раза!) – радостно выкрикнул он на выходе.
Неманья глянул на него с усмешкой.
– ¡Hasta NUNCA! (До НИКОГДА!) – выкрикнул он ответ.
Мужик аж опешил. Мы все так и полегли от хохота.
– Ну, а чего он? – спросил Неманья. – До какого ещё, на фиг, следующего раза???


, , ,

Веса не существует

– Олег, ну что ты за лицо сделал! Зачем так напрягаться? – окликнул меня Неманья, стокилограммовый серб два метра ростом.
Наш тренер в этот день придти на тренировку джиу-джитсу не смог, и чёрный пояс Неманья, чуть ли не единственный чёрный пояс Сербии, его замещал.
– Так он меня на пятнадцать килограмм тяжелее! – пожаловался я, выползая из под Антона. – Какое мне ещё лицо делать?
– Пятнадцать-двадцать – не важно! Запомни, если ты делаешь движение правильно, веса не существует.
Неманья улёгся на татами и лёгким движением затащил Антона на себя.
– Смотри! Р-р-р-аз… – сказал он и без единого усилия инвертировал позицию, очутившись на Антоне сверху. – Веса не существует!
Антон под ним распластался словно куклик, для него вес очень даже существовал.
– Ну как же… всё равно усилие прикладывать надо.
– Запомни, – повторил Неманья, вытянув огромный указательный палец и наставительно покачав им у меня перед носом. – Веса не существует! Если приём тебе даётся с трудом, значит ты делаешь что-то не так…
– Но я только шестьдесят килограмм вешу…
– Либо что-то не так, либо не во время! Из своего опыта тебе говорю. Напрягаешься – пробуй другое движение. Вот смотри ещё… р-р-раз и Антон уже снизу. Делов-то!


,

Завалить тяжеловеса

Сейчас выступать на соревнованиях в абсолютном весе с моими шестидесятью килограммами я не рискую – слишком легко травмироваться. Но было время, когда я жаждал набраться опыта любой ценой. Летом 2010 года поехали мы Антоном в Реус, небольшой городок в полутора часах езды от Барселоны. В своей категории я проиграл по очкам на последней минуте, но кровь у меня кипела, и я всё ещё рвался в бой, поэтому участие в абсолютном весе – то есть, без разделения на весовые категории – пришлось очень кстати. Я с радостью отметился в длинном списке отчаянных борцов. Впрочем, когда пришло время выходить на татами, мне захотелось заныкаться куда подальше, зарыться с головой в вещах или притвориться мёртвым – мой противник оказался крепким, лысым здоровяком 86 килограмм веса. Разница между нами насчитывала 26 кило. Когда мы выходили на татами, мой соперник ухмылялся, а я старался не думать об исходе боя и полностью растворился в бессловесном ощущении окружающего мира. Мы пожали руку судье, поприветствовали друг друга, отошли на безопасное расстояние.
– Начали! – воскликнул судья и рассек между нами рукой воздух.
Не мешкая ни секунды, мой противник, как бык, ринулся на меня. Будь у него рога, он продырявил бы меня насквозь, протащил через весь зал и пригвоздил к стенке. Но рогов у него не было. В момент падения как-то на автомате левой рукой я пихнул его голову подмышку моей правой и плотно захватил здоровяка за шею. Упав, я, не выпуская захвата руками, обхватил его туловище ногами и напрягшись изо всех сил стал выгибать спину, как бы пытаясь выкорчевать голову противника с плеч. Здоровяк весь напрягся, на теле его выпуклились узлы мускулатуры, но держал я крепко и вырваться было нелегко.
“Только бы не отпустить, только бы не отпустить!” – мысленно шептал я сам себе, поскольку знал, отпусти я его, и шансов у меня больше не будет.
Удушение таким способом называется “гильотина” – попавшись на гильотину к знающему человеку, высвободиться можно только через похлопывание по мату – мольбу о пощаде. Я тянул и тянул, руки и кисти ломило, ноги вот-вот норовили расцепиться – мой противник пыхтел, краснел, брыкался, еще пять секунд и я бы выпустил его, но внезапно напряжение спало, здоровяк издал какой-то нечленораздельный звук и спешно похлопал меня по руке – его раскочегаренному организму срочно требовался воздух. В этот момент у меня в голове крутились слова нашего тренера Хави: “Поймав на удушение, не ослабляй захват ни на чуть! Как бы противник ни брыкался, двадцать-тридцать секунд продержаться нужно любой ценой – и тогда тебе, а не ему, судья поднимет руку!” И хотя позднее я узнал, что противник мой был новичком и к моменту боя занимался всего пару месяцев, та неожиданная победа стала для меня залогом истинности тренерской формулы и помогла мне “завалить” ещё многих опасных противников.


,

Не убейте тренера!

Тренеру одной барселонской секции бразильского джиу-джитсу дали второй дан. По традиции секции отмечалось это так. Тренер расправил руки и с разбегу сиганул на татами:
– РА-А-А-АААА!
Сверху на него прыгнул его приятель, другой тренер:
– РА-А-А-АААА!
За приятелем последовали ученики: первый, второй, третий, четвёртый…
– РА-А! РА-А! РА-А! РА-А!
Свалка потных людских тел. Человек тридцать. Семдесят-сто килограмм каждый. Чем раньше прыгнул, тем больше на тебе вес, тем сильнее фан.
– РА-А! РА-А! РА-А! РА-А!
Хохот, крики, андреналин – первобытная забава. Такая электризующая и такая опасная. Но борцам всё ни по чём, крепкие, натренированные, они в любой свалке выживут… Разгреблись, расползлись по сторонам. Один не поднялся. Распластался в центре зала вниз лицом. Перевернули: их тренер! Не повезло ему, оказался на татами не боком, как безопаснее, а плашмя. Вес толпы пришёлся ему на грудь. Кричал поди, но все кричали. Никто его не слышал. Здоровяк или нет – придушили тренера. Крепко уснул… когда откачали, первое, что он сделал – поменял традицию награждений.


,

Ушное кровопускание

– Вот держи, резиновые перчатки, вата… – говорит мне Ивон, администраторша спортзала. – Шприц есть? Только вы спуститесь сюда, я хочу это видеть.
– Хави, хотел наверху делать…
– Что прямо в зале, у всех на глазах?
Возвращаюсь к Хави. Демонстрирую все инструменты для операции. В зале уже полно народу, началась тренировка тайского бокса. Проводит её второй тренер – Дани. Мы с Хави уходим во второй зал.
– Вначале один бой со мной, – улыбаясь, говорит Хави.
Тоже улыбаюсь – обожаю с ним бороться. Минут десять мы интенсивно возимся на татами, пытась заломать друг другу руки или хотя бы слегка придушить. Основательно выматываюсь. Хави тяжело дышит, похлопывает меня по плечу:
– Сними верхнюю часть кимоно, чтобы кровью и йодом не забрызгать, – говорит.
Обнажаюсь до пояса. Хави ставит меня лицом к зеркалу, надевает перчатки. Произносит заветную фразу:
– Не бойся, это совсем не больно.
Обследует моё ухо, которое я сломал ещё недели две назад. За это время оно слегка раздулось, внутри скопилась жидкость. Я ходил в больницу, но хирург мне сказал, что ничего делать не надо, только ждать.
– Там многие понятия не имеют о спортивных травмах, – поясняет Хави. – Если просто ждать, заработаешь себе цветно-капустные уши.
Хави втыкает мне иглу в ухо. Сосредоточенно тянет поршень.
– Странно… – говорит, – ничего не выходит. Погоди…
Вытаскивает иглу и втыкает её чуть выше под другим углом.
– Голова кружится? – спрашивает.
Я киваю. Меня подташнивает.
– Сядь на пол.
Хави ещё какое-то время пытается откачать жидкость, но безуспешно.
– Не понимаю. Может, игла бракованная? Я эту операцию и себе и другим делал много раз. Даже видео записывал с пояснениями, как инфекцию не занести.
В зал заскакивает тренер Дани:
– О! Чем вы это тут занимаетесь? – радостно восклицает он. – А… ушами! Да вы что, ребята! В соседнем борцовском клубе народ специально головой об стенку долбится, чтобы такие красивые борцовские уши заиметь! А вы…
– Да иди ты… – смеясь, отмахивается от него Хави. – В общем, не знаю, Олег. Лучше пока ухо не трогать. Вот так оно, друг… (Es lo que hay, amigo.)


,

Обновления
Система Orphus