‒ Позвал меня как-то один барселонский приятель кумбию танцевать, ‒ рассказывает бразилец Бруно, официант в эквадорском ресторанчике. ‒ Я танцевать люблю, румба, самба у меня в крови, а кумбию пока как-то не доводилось испробовать. Интересно стало. Повез он меня куда-то ваще в сторону Матаро. Заводит в средненький такой на вид бар. Там полутьма. Что-то сальсаподобное в уши долбит. В зале прямо у входа маячит какой-то орангутанг. Плечи назад откинул, водит ими туда-сюда, правое-левое, язык высунул и задом призывно мотает. Я насторожился, но потом понял, что ему ни до кого. Это он так кумбию танцует… Растворился парняга в танце. Ладно, думаю, у каждого свои странные радости. Оглядываю зал ‒ матерь божья! Да они там все такие! Кумбия, ёпть. Языки повысунули, плечи назад, глаза таращат. Вот тут-то я сел на измену. Совсем не так я себе кумбию представлял. Пока они меня там не приметили, я бочком-бочком к выходу. На улице прыг в машину и педаль газа в пол. С тех пор зарёкся я на сельский дискач ходить. Ещё приучат там к своей кумбии…

загород, танцы

В России, особенно в Сибири, как? На отдых съездить ‒ целая история. Это ведь билеты дорогие, а если ещё и заграницу надумал, в Москву за визой едь. Поэтому пашешь-пашешь круглый год и летом берешь отдых одним здоровым куском. Чтобы как отдохнул-отдохнул! И потом год, а то и два, отдыхать не хотелось.
В Барселоне иначе. Погода тёплая, море в 15-60 минутах на метро или на велосипеде. А если надоела городская суета, то неподалёку от Барселоны есть множество курортных городков. Хочется путешествий и чего-то нового ‒ можно на пару дней в соседнюю европейскую страну сгонять. Благо заманчивые предложения лоу-костовых авиакомпаний каждый день в спам сыпятся. Мини-отпуск можно устраивать себе чуть ли не каждые выходные. Работается и отдыхается равномерно, и поэтому продолжительный отпуск перестаёт быть идеей фикс. Большинство компаний позволяют своим сотрудникам растаскивать отпуск по дням. Там выходной удлинил, там мост (puente) между праздником и выходными соорудил. Всего 21-27 дня отпускных в году. Из них больше половины растаскивается в течение года, а остальные 5-10 дней (1-2 недели с учётом выходных) берутся одним куском. Обычно в августе. Это самый жаркий месяц. К августу местные уже устают от лета (“Que calor, por dios!” – “Боже ж ты мой, ну и жара!”) и стремятся куда попрохладнее.

погода, традиции

‒ Моя знакомая американка хочет познакомиться с тобой, чтобы ты рассказал ей про сыроедение, ‒ говорит Антон.
Для меня это неудивительно. Вообще, мои кулинарные предпочтения мало кто понимает в Барселоне. Испанцы, да и их соседы, португальцы, французы, итальянцы, которых довольно много в каталонской столице, уж очень любят вкусно поесть. Гурманы с детства. Они не представляют, как можно так ограничить себя в меню, чтобы есть только свежие фрукты, овощи, орехи и сырую рыбу. Зато американцы, а именно их честолюбивая прослойка с маникальным стремлением к здоровому образу жизни (особенно калифорнийцы), со мной на одной волне. Много вопросов не задают.
‒ Даже не знаю насчет того, чтобы рассказывать, ‒ отвечаю я. ‒ Я ведь не чистый сыроед. Испания меня портит. Хотя 90-95% моей еды всё равно сырая, у меня теперь довольно много отклонений. Я временами ем маринованные овощи, хамон, мороженое, суп мису, рис, пью кофе и иногда вино. Сам знаешь, какое тут вино…
‒ Вот и отлично! ‒ восклицает Антон. ‒ Настоящие гуру никогда не следуют тому, что проповедуют!

американцы, еда, испанцы, менталитет, сыроедение

‒ А как вы с народом знакомитесь? ‒ спрашиваю своего галисийского знакомого, Альберта. ‒ Мне вот нравится одному на встречи и концерты ходить. Когда идёшь один, тебя такое одиночество среди незнакомого народа щемит, что волей-неволей начинаешь с кем-нибудь знакомиться. Если же с приятелем идёшь, то лень напрягаться, болтаешь только с ним весь вечер.
‒ Не знаю, с кем ты там знакомишься… ‒ говорит Альберто. ‒ Если с прицелом на девушек, то вполне так с напарником идти. Вот мы с Сержи. Наметили красотку в баре. С ней какой-то хмырь. Проводим разведку. Выясняется, просто друг. Сержи, значит, забалтывает девушку, я отвлекаю хмыря. Через некоторое время закидываю ему удочку:
‒ Глянь-ка на этих двоих! Воркуют, как голубки. Как ты думаешь, у них что-нибудь получится?
‒ Да каво! ‒ восклицает “телохранитель”. ‒ Это она так. У неё ваще парень есть.
Лишь только он отвлекается на пиво, я отчаянно сигнализирую Сержи: “ЗАКРУГЛЯЙСЯ! НУ ЕЁ ЛЕСОМ!”

бары, отношения

Когда я ещё не уверенно владел испанским, желающих говорить со мной на этом языке почти не было. Это ведь надо было ждать, пока я там рожу фразу, разжёвывать мне всё. Правда, когда я просил, “давай по-испански говорить?”, то все, как правило, соглашались. Большинства хватало минут на пять. Очень терпеливых ‒ на один полный разговор. Найти собеседников “навечно” стоило определённых трудов. Ради них приходилось идти на маленькие хитрости.
‒ Жозеп, я вот что придумал. Давай мы будем с тобой на испанском говорить? Что толку тебе от моего английского? Он ведь у меня не родной.
Жозеп у меня в подчинении, так что отказаться ему неудобно.
‒ Люка, а давай мы с тобой отчёты на испанском будем обсуждать?
Люка ‒ итальянец, ему вроде как тоже испанский практиковать надо.
‒ Хуан, тебе ведь всё равно какой язык? А мне польза.
Хуану было не всё равно. Он на испанском себя уверенней чувствовал. Поэтому охотно согласился. Так постепенно в офисе я сформировал вокруг себя первый круг людей, сыгравших огромную роль в моём испанском. Важно, что людей этих я видел каждый будний день. Вторым “кругом” стал мой сосед Матео, с которым мы регулярно общались, то по домашним делам, то на отвлечённые темы, типа литературы и писательства. Третьим кругом были тренировки. Каждый будний вечер. Там ещё лучше: народ в принципе только испанский знал. Ну и четвёртый круг ‒ случайные люди на встречах, которые тоже удалось сделать довольно регулярными. Не корпение над грамматикой, не чтение книг, не даже аудио-курсы (хотя они были фундаментом), а именно круги постоянного общения стали для меня источником непрерывного языкового развития, кирпичиками в доме, который называется “свободное владение языком”.

испанский, язык

‒ Я сейчас на заводе Фольксвагена работаю, ‒ говорит мой приятель Матео. ‒ Всё ничего, только 80 км от Барселоны. На машине час, а на поезде все два.
‒ Ну, если наловчиться, можно с умом эти два часа использовать, ‒ говорю. ‒ Бери с собой ноут, книжку. За 4 часа в день столько всего можно переделать!
‒ Ага, уже думал об этом. На машине вроде как быстрее, но зато ничего не сделаешь полезного. Тупо два часа в день за рулём. Мне тоже вариант с поездом больше нравится. Проблема в том, что завод не возле станции. Там ещё пилить и пилить. Вот, думаю, может куплю складной велосипед…
‒ Отличная идея!
‒ Не совсем, ‒ говорит Матео, вздыхая. ‒ У меня довольно важный пост. Считай начальник по качеству пластиковых запчастей. А тут, представляешь, приезжаю такой весь в мыле, на складном велосипедике. Мои подчинённые из машин выходят. Смотрят на меня ехидно, улыбки прячут.
‒ Так ты заранее с велосипеда слазь, прячь его где-нибудь в кустах.
‒ Ага, представляю. Велосипед спрятал, сам подползаю такой к стоянке. Аккуратно переодеваюсь из джерси и спортивных трусов в костюм. Встаю такой, как ни в чём ни бывало, из-за какого-нибудь красного Ауди кабриолета, поправляю галстук и под завистливыми взглядами важно шествую в офис…

загород, работа, транспорт

Никогда не думал, что рассматривать собственные кости настолько интересно.
‒ Так… ‒ задумчиво говорит врач, ведя пальцем по монитору. ‒ Так.
Приближает, удаляет, делает снимок ярче, темнее. Слежу за его реакцией. Пытаюсь понять сам. На экране рентген пальцев моей левой ноги.
‒ А вот здесь? Не сломано? У меня здесь болит, ‒ говорю, показывая на сочленение пальцев.
‒ Это? Так и должно быть. Так…
Жду я этого момента уже два часа (“Вы уж простите, у нас там сложная пациентка на томограмме…”). Жду с нетерпением. От диагноза зависит, смогу ли я выступать в грядущих соревнованиях.
‒ Нет, перелома у тебя нет, ‒ наконец, заключает доктор.
В голове мелькает какое-то иррациональное разочарование (мол, вот столько возни, столько боли, а оказывается “всего лишь” ушиб с растяжением). Поспешно избавляюсь от глупостей в голове. Радуюсь. Меня садят в кресло-каталку и везут к выходу. Там с трудом натягиваю кроссовок и дальше уже ковыляю сам.
‒ Ты сегодня новый рекорд опоздания поставил! ‒ говорит мне тренер Хави за три часа до визита в больницу.
‒ Работа… ‒ отвечаю я. ‒ Но ведь лучше немного, чем никак?
Оказывается, бывают дни, когда лучше никак. В спарринге с Хави я пытаюсь выйти ему на удержание и неудачно втыкаю ногу в татами. Словно в замедленном кино вижу, как пальцы выворачиваются в неестественном положении. ХРРАЩ! Страшно, аж зубы сводит. Думаю, переломал всё на хрен. Нет вот, говорят. Даже такси не беру. Ковыляю до метро. Шлю СМС: “Хави, не волнуйся, обошлось без переломов.” Приходит ответ: “Так я и знал! То была лишь отговорка, чтобы не признавать, что моя защита, лучше, чем твоё нападение. В следующий раз будь скромнее, и все дела! Дружески обнимаю.”
Дома: стопа распухла, местами посинела. Принимаю противовоспалительное, мажу кремом, прикладываю лёд. “Убедительная вышла отговорка”, ‒ думаю.

больницы, джиу-джитсу, медицина

‒ Вот все говорят, Макдональдс, Макдональдс, мол, какое Г, а мне нравится, ‒ доверительно сообщает мне уфимец Эмиль. ‒ По крайней мере, идёшь туда и точно знаешь, что ты получишь и почём. В любом крупном городе, в любой стране одно и то же. Удобно! А то вот знаешь… ну, приехал я в Барселону. Друзей нет. Где поесть, понятия не имею. Зашёл в какой-то ресторанчик. Дали мне отвратную хрень, сам не понял, что съел, и раскошелился ещё так не кисло.
‒ Я похоже в Марокко думал, ‒ говорю. ‒ По-началу, я просто вынужден в Макдональдс пойти. Мы с братом в Рамадан путешествовали. Все рестораны и кафе в этот “праздник живота” до семи вечера закрыты. А Макдональдс, KFC, и прочие гиганты чихали на восточные обычаи. Ну, мы раз сходили, два, а потом втянулись. Десяток городов объездили и в каждом из них первым делом искали Макдональдс. Правда, ел я там только салаты, да мороженое…
‒ Кому как. Я и гамбургерами не брезгую, ‒ говорит Эмиль, пожимая плечами.
‒ Дело твоё, только в Барселоне получше альтернативы есть. Я бы всем, у кого нет нюха на рестораны или ограничен бюджет, посоветовал идти в кафе типа “ешь, сколько хочешь” (all you can eat). Мне знакомы две крупные сети: Fres Co и Lactuca. И там и там платишь около 10 евро и можешь набирать сколько хочешь салатов, супов, вторых, овощей, фруктов, мороженого, чая, кофе ‒ выбор большой, качество пристойное, каждый себе найдет что-то на вкус. Можно хоть 20 раз возвращаться за добавкой. Количество кафешек даже больше, чем у Макдональдса. Как вариант, можно также пойти в “японский” ресторанчик (на самом деле, все они китайские), где на входе написано “buffet libre”. Идея та же, только выбор ещё больше, есть суши, ролы, больше фруктов, салатов и морепродуктов. Но с ними надо быть поосторожнее. Их море. Надо знать куда идти. Некоторые предлагают еду ну очень сомнительной свежести.

еда, кафе

‒ Хм. Так-так, Олег, значит… А что, Олег, программистом в России плохо работать? Почему уехал-то?
‒ Хотелось пожить в другой стране. Новой культурой обогатиться. Ну и вообще, нравится мне тут. Удобно всё для жизни.
‒ Хм. Конечно. Удобно. Вон, даже помойки и те моют. А программисты-испанцы они все тупые, своих мозгов-то нет, вот наших и завлекают, деньгами, климатом.
‒ Да, климат тут хороший.
‒ Пф! Климат… Опять же солнце. То-то они больные все тут. У всех рак кожи. Больницы самые лучшие в Европе. Еще бы, столько больных. Конечно, самые лучшие больницы. Компьютерный рынок у них совсем не развит. Всё, как двадцать лет назад у нас. Смотри, в Москве какой выбор, как всё налажено. А здесь? Допотопность! Даже интернет вон 30 евро в месяц. У нас – копейки.
‒ Зря вы так. С интернетом, конечно, плоховато, но программисты у них есть. Не много, но есть хорошие.
‒ И что? Уровень-то фирм какой? А зарплаты? Ты вот умный, как посмотрю. Зачем тебе это?
‒ Зарплаты хватает. И фирма у нас нормальная. Всё у нас в фирме всё хорошо, много иностранцев работает. Высокий уровень.
‒ Пф! Иностранцы… вот и говорю, сами-то не могут. Зовут всех подряд. Ладно, Олег. Понятно всё с тобой. Когда приходить за паспортом тебя оповестят. Удачи.
(другой опыт посещения генконсульства)

бюрократия, русские

Как-то в сети проскакивала история известного мотиватора Стивена Кови. В ней он рекомендовал воспринимать любовь не просто как чувство, данность, а как последствие глагола “любить”. Мол, чтобы сохранялась любовь, нужно прежде всего любить, в смысле делать что-то ради любимого человека. Мысль мне очень понравилась. То и дело она вспоминалась мне в разных ситуациях, а в свете письменного творчества я увидел её слегка под иным углом. В писательской группе в Барселоне и на разных курсах писателей я часто слышал, чтобы улучшить прозу, нужно показывать, а не рассказывать (show don’t tell). Ту же мысль я встречал и в автобиографии Стивена Кинга, и в пособиях Рэнди Ингермансона (snowflake guy), и в других книгах для начинающих авторов. Описание состояния, что именно происходит с героем, например, во время испуга, работает лучше, чем краткое “он испугался”. Вместо того, чтобы пересказывать события, произошло то-то, затем то-то, гораздо эффективнее с точки зрения отклика от читателя показать самые яркие моменты, но в деталях, с чувством, удерживая фокус на герое. Так мне подумалось и в любви. Говорить “я тебя люблю”, конечно, не лишне (если это не доведено до автоматизма), но важнее любовь показывать. Проявлять в конкретных действиях. Заботиться. Оказывать знаки внимания. Создавать яркие моменты, удерживать фокус на “герое”. Тогда “читатель” ваших чувств, да и вы сами будете переживать тот самый Powerful Emotional Experience, которого так сложно добиться, и который так легко потерять, окунувшись в прозу жизни.

самокопание