Карлито, сын Эммы, нашей бухгалтерши, стоял себе спокойно возле пешеходного перехода и ел мороженое.
Подъехало такси и переехало ему ногу.
Было так больно, что он даже не сразу понял в чём дело. Неловко взмахнув руками, он от неожиданности впечатал мороженым в стекло. Такси притормозило и сдало назад. Из машины выскочил водитель.
– Мальчик, у тебя всё в порядке?
Карлито сморщил лицо и часто задышал.
– Н-н-не знаю… кажется… кажется, да.
– Ну тогда я это, того… поехал?
Карлито, всё также морщась, неуверенно пожал плечами. В тот момент мальчика больше интересовала его нога, чем чужая забота. Таксист, выполнив свой гражданский долг, поспешил удалиться. Через пару минут выяснилось, что идти Карлито не мог. Пальцы ломило так, что хотелось упасть на тротуар и истошно выть. Превозмогая боль, он доковылял до скамейки и созвонился с матерью. Вскоре родители приехали за ним. В больнице выяснилось, что у Карлито буквально раздроблены три пальца и повреждена кость ступни. Срочно сделав мальчику операцию, ему наложили на ногу гипс и прописали постельный режим. На дворе стояло начало июня. Вот-вот закончилась школа. Впереди была свобода от занятий, пляж и игры с друзьями. Вернее, могли бы быть. Вместо этого Карлито сидел дома, иногда его возили на процедуры. Друзья заглядывали в гости, изо дня в день всё более загорелые, но это было так уныло и бессмысленно, как и ковылять на костылях во дворе. Деньги, предназначенные на поездки и увеселения, пошли на лекарства и процедуры. Взять их было не с кого – виновник травмы не оставил и следа. Впрочем, мальчик усвоил: случись подобное ещё, нужно требовать телефон, или хотя бы записывать номер машины.
– Мама, если меня в школе спросят, как я провёл лето, знаешь, что я скажу?
– Что, сынок?
– Это было блядское говно! (исп. ¡Ha sido una puta mierda!)
– Карлито, ну нельзя же так!
– А как ещё, мама? Восхитительное у меня вышло лето…

испанцы, транспорт, улица

Мои знакомые латинамериканки со своими родителями общаются исключительно на “вы”. Прямо, как дворянство в классике русской литературы:
– Матушка, как вы поживаете? (¿Mami, como está usted?)
– Папенька, насчёт денег не беспокойтесь, на жизнь хватает. (“Papi, no se preocupe del dinero, para vivir me sobra.”)
У них так там принято. По всей Латинской Америки дети в основном с родителями на “вы”. Независимо от уровня и условий жизни: бедные и богатые, городские и деревенские. У испанцев иначе. Когда к Матео, моему бывшему соседу по квартире, в первый раз собирались приехать родители, он подошёл ко мне и предупредил:
– Олег, у меня отец ещё довольно молодой, ему только пятьдесят два. Так что ты ему не “выкай” (исп. hablar de “usted”), спокойно общайся с ним на “ты”. (исп. tutear)
Такая разница в обращении к старшим сложилась не потому, что латиноамериканцы неиомверно утончённые, а испанцы чудовищно неотёсаны. Она историческая. Дело в том, что на для облагораживания Латинской Америки европейцы засылали целые армии священнослужителей. Напыщенное клерикальное братство оказало огромное влияние на воспитание новых поколений латиномериканцев и, прежде всего, на их язык. Отсюда столь подчёркнутое уважение в общении и множество заумных для простых испанцев слов (вроде лат. амер. однословных “añorar”, “extrañar” вместо исп. составного глагола “echar de menos” для “скучать по кому-либо”).

испанский, испанцы, язык

Дорогие, читатели.

Блог существует вот уже полтора года и все полтора года мы ежедневно и без единого сбоя публиковали в нём истории с картинками. Каждую неделю мы готовили материал для семи заметок, изо всех сил старались сделать заметки как можно интереснее, полезнее и смешнее и, кроме того, доставить публикации во время. Но вот пришло время перемен.
Во-первых, из блога уходит мой очень хороший друг и профессионалный дизайнер Макс Арбузов. Более года мы работали с ним, как говорится, бок о бок, несмотря на то, что жили за три тысячи километров друг от друга. Макс всегда говорил, что иллюстрирование – это не его, что он специализируется на другом, но долгое время рисование картинок для «Обыкновенной жизни в Барселоне» его увлекало. Теперь же он хочет переключиться на более важные для себя вещи. Кроме него рисовать семь рисунков в неделю, да ещё с такой ответственностью, чтобы не пропустить ни одного дня, не возьмётся никто. Мне очень грустно, что Макс уходит, но в то же время я рад, что он сможет больше заниматься тем, что ему по-настоящему нравится.
Во-вторых, честно вам признаюсь, последнее время мне стало сложно поддерживать тот бешеный ритм, который я задал изначально (кому ни скажу, все удивляются: «Каждый день? Что правда, каждый день по истории??»). На написание новых историй у меня уходят все выходные. Старые идеи потихоньку исчерпываются, а новые в таком количестве появлятся не спешат. Раскапывать новый материал стало сложнее, и я понял, что, продолжай я так дальше, совсем выгорю и расхочу писать что бы то ни было вообще. Я понял, что помимо блога мне хочется побольше читать, да и взяться и за другие вещи, причём не клепать на скорую руку и тут же предоставлять на всеобщий суд, а хорошо обдумывать, редактировать, и показывать что-то более завершённое и глубокое.
Итого, всё свелось к тому, что я решил сбавить обороты и с завтрашнего дня публиковать только три истории в неделю. Предварительное согласие с новым иллюстратором у меня уже есть. Макс передаст ей фломастеры в конце этого месяца. Тогда я и представлю вам нашу новую художницу.
Что касается моего нового «более завершённого и глубокого», то здесь у меня тоже новости. Этим глубоким станет уже знакомый некоторым «Тёмный период Иветт Гомес». Я понял, что не хочу писать эту вещь впопыхах и на скорую руку, слишком много идей у меня есть насчёт моих персонажей, слишком многое я хочу в неё вложить. Красиво написать эту повесть сразу на чистовик я не смогу. Не настолько хороший я пока писатель. А если буду писать её постепенно и покажу сразу целиком, то есть шанс сделать вещь достойную и интересную. Кроме того, я хочу писать повесть об Иветт на английском… Потому те, кто успел заинтересоваться судьбой Иветт, прошу меня извинить. Продолжения в ближайшее время не будет. Появится ли оно вообще – это вопрос, буду стараться, а появится ли оно на русском – вопрос вдвойне – только в случае успеха моей задумки.

С уважением, Ваш Олег Ш.

новость

– Не-е-е-е-ет…. не работает нтерне-е-е-ет! (исп. No-o-o-o-o, no funcióna internet) – противным скрипучим голосом заверещал Серхио.
– Н-е-е-ет! – хохоча, и также противно искажая голос, подхватил Даниэль.
– Интерне-е-е-ет… – вторил им Хосе.
Когда у нас в офисе отрубался интернет, они дружно повторяли одну и ту же шутку с этим скрипучим, словно издыхающим голосом. Сисадмин Марк ничуть не злился и смеялся вместе с ними, одновременно лихорадочно тыкая по кнопкам и пытаясь решить проблему. Я всё никак не мог понять, в чём фишка, пока не узнал о культовом мультфильме испанских айтишников “Худший день в моей жизни” (El peor día de mi vida) о фиолетовом человечке с квадратной головой по имени Энхуто Мохамуто (Enjuto Mojamuto). “Вон там сидит Энхуто Мохамуто напротив своего компьютера. Для него все дни одинаковы. – Ну как бы вчера не представляешь, что со мной приключилось. Произошёл худший день моей жизни… – рассказывает бедолага Энхуто.
Так начинается популярная серия.
– И что же с тобой приключилось? – спрашивает закадровый голос.
– Сидел я за своим компьютером, и… No-o-o-o-o-o-o-o-o… no funcióna internet!
– И что же ты сделал?
– Что? Перезагрузил компьютер, выключил и включил рутер, позвонил в техсервис, выключил и включил рутер, перезагрузил компьютер…”
И так далее. Злоключения Энхуто сыскали такой огромный отклик в сердцах компьютерщиков, что мультфильм стал чуть ли не культовым. Придумал сиреневого персонажа художник, актёр и комик Хоакин Рейес из Альбасете. Каждая серия мультфильма длится не более двух минут. Мультсериал начался в рамках испанского телешоу Мучачада Нуи (Muchachada Nui), куда попадают самые абсурдные и сюрреалистические шутки.

испанцы, культура, офис

Синий пояс по бразильскому джиу-джитсу мне вручали в Бразилии. Вернее, очень на то было похоже. Помню полтора года назад ехали мы в лифте лиссабонского отеля. Недавно закончился чемпионат Европы по бразильскому джиу-джитсу. Я тогда ещё выступал в белых поясах среди новичков и мне повезло – в своей категории я занял второе место. На смену пояса я, однако, смотрел скептически.
– Что-то не скоро мне ещё, похоже, синий пояс дадут, – поделился я своими мыслями с боевыми товарищами. – Хави помалкивает. Полгодика поди ещё.
Каталонец Эду дружески похлопал меня по плечу. Антон пожал плечами. Француженка Анаис таинственно улыбнулась и сказала:
– А что будет, если вдруг скоро дадут? Водку с нами выпьешь?
– Водку? – спросил я и усмехнулся. – Ради такого дела стопочку так и быть.
Мне хотелось сказать “ради тебя, так и быть”, но у неё был парень на две весовые категории тяжелее меня, и такие заявления были чреваты. Тренер Хави тогда с нами в Лиссабон не поехал, остался в Барселоне. Нашей группой руководил его учитель – мелкий, но опасный в бою бразилец Тьяго – чёрный пояс. Вечером мы хотели пойти в клуб и перед выходом собрались в номере Тьяго. В номере царила настоящая Бразилия. Причем Бразилия не морская, побережная, а внутриконтинентальная, с удушающе жаркой и безветренной погодой, прямо как на родине маэстро в Форталесе. Тьяго раскочегарил кондиционер на полную, окна в номер были плотно закрыты. Сам он скакал по комнате в одних шортах. Для полной национальной картины не хватало только в его руках бубена или барабана.
– Анука ди сида, воин! (исп. guerero) – подозвал он меня с характерным бразильским акцентом, на лице его водрузилась довольная улубка.
– Ыыыыы! – издали дружный и довольный вопль мои товарищи.
Я тоже заулыбался. Тьяго извлёк из под подушки потасканный синий пояс и стал повязывать его мне прямо поверх толстовки.
– Сослужил! Чиго говорить, сослужил!
Меня стали поздравлять товарищи, а Анаис напомнила мне про обещанную водку. Когда я уже собирался удалиться, чтобы припрятать пояс, Тьяго меня остановил.
– Ты энта погодь, тояс-то Анаис, её тояс. Верни. Твой ты сам себе прикупи!
Водку под давлением данного обещания я всё же выпил. И хотя был совсем трезв, рожа на фотографиях с клуба у меня запечатлелась кривая и шалопайская. Синий пояс, который я мог оставить себе, подарил мне Хави в Барселоне. Носил я его ещё полтора года, а когда затаскал и исшоркал, поменял на фиолетовый.

бразильцы, джиу-джитсу, французы

В русском в отличие от испанского намного больше фонем, а потому нам гораздо проще научиться правильно произносить испанские слова, чем испанцам русские. Однажды я уже писал, как испанцы произносят “с” в начале слова. Но это скорее ошибка по привычке, настоящие языковые сложности возникают в другом.
– Харошая девочка, – говорю я Уме.
– Харощая, – повторяет Паола за мной.
– Харо-о-ош-ш-шая!
– Харо-о-счая! Щая…
– Не “щ-щ-щ-щ-щ”, а “ш-ш-ш-ш”!
Паола смеётся.
– “Щщчщччщчщщ!” Это ведь одно и то же! “Щ-щ-щ-щ-щ” и “щ-щ-щ-щ-щ”! Ну и смешные же вы русские. “Щ-щ-щ-щ-щ!”
– Постой, скажи: “Хочешь кушать?”
– Кхоча куща?
– Не-не, “хочешь кушать”.
– Хощещь кущать? Ххоща? Хущат?
Ради интереса я экспериментирую со своими коллегами Жозепом и Серхио. Всё же они каталонцы, и в каталанском побольше фонем. А Паола хоть и говорит на каталанском, родной у неё испанский.
– Хощещь кущать? – пробует Серхио, отличие его произношение от произношения Паолы не уловимое. – Эти “щ-щ-щ-щ” и “щ-щ-щ-щ” чё правда разные буквы?
У Жозепа получается немного получше:
– Хошещь? Кущать? Кусчщ-щ-щать? Кущ-щ-ш-ш… щать?
Наш бухгалтер Эмма, хоть и родилась в Каталонии, но в семье андалусов, каталанский она выучила поздно:
– Хошэш кущать? – неожиданно твёрдо произносит она первое слово и скатывается в мягкую “щ” на втором.
Различие между двумя коварными русскими фонемами она, тем не менее, слышит.
– Хочещь кущать? – повторяет за мной француз Алексис.
Я отрицательно качаю головой и произношу правильно.
– Хо-чешь? Ку-шать? – наконец, очень похоже произносит Алексис.
Полячке Касе “ш” даётся ещё проще. Повторив за мной два-три раза, она произносит заветную фразу, почти как русская. Вот что значит язык с похожей фонетикой. Испанцем же, чтобы добиться правильного произношения нашей казалось бы такой простой “ш”, нужно много тренироваться.

испанцы, русский, язык

(продолжение, начало здесь)
Прошёл день, Марк так и не ответил. “Как же я дура, понаписала с горяча всякую чушь, – думала Иветт, – оправдываться теперь ещё хуже”. Ей было стыдно признаваться в своей минутной слабости даже Марте, поэтому подруге она соврала, что написать Марку так и не решилась.
– Спортивный, целеустремлённый, – говорила Иветт, задумчиво крутя телефон в руке, – а ещё таким внимательным и хорошим казался.
– Спортивный, целеустремлённый… – передразнила её Марта. – Ты много требуешь от своего идеала. А что ты можешь предложить ему взамен, такому хорошему?
– Как это что? Ты к чему это вообще клонишь?
– Он тебя спрашивал о работе?
– Спрашивал.
– И что ты ему сказала?
– Что меня из больницы уволили. Вот уже полгода я живу на пособие.
– Вот именно. Спортом занимаешься?
– В детстве занималась художественной гимнастикой.
– Нда, в детстве. Чудесато. А сейчас?
– Хожу иногда в спортзал.
– Иногда! Оно и заметно. Получается, ни спорт, ни карьера. Может, танцуешь или поёшь, языки иностранные знаешь?
– Английский немного…
– Пыф! Сейчас этим даже дедулек не удивишь.
– Марта, чего ты вообще пристала? Я и не хочу никого удивлять! Тем более, как ты говоришь, “дедулек“!
– Тогда, дорогая, и сама не удивляйся, что тебе потом не звонят. У тебя сейчас уйма свободного времени, но куда оно, твою мать, уходит?
– Почему сразу “твою мать”. Я много чего делаю.
– Да? Не учишься, не работаешь.
– Так нет в Барселоне работы…
– О, да! Ты-то её ищешь, как посмотрю. Меня хоть не обманывай! Целый день дома торчишь. Утром пока раскачается принцесса, днём непонятно что, вечером с животными возится или шатается с подружками по барам.
– С подружками… с тобой! И только по выходным. Марта, не знаю, у меня сейчас такой период тёмный, пассивный. Плохо мне. Мне нужен кто-нибудь сильный, кто бы меня замотивировал. Вот я его и ищу.
– Сказать по-честному? Не там ищешь! Да и не с тем отношением. Замотивировать её, фак… Сильного, значит, мужчину хочешь? Уверенного в себе? Целеустремлённого?
– Представь себе.
– Поди ещё с хорошей денежной работой?
– Неплохо бы, да…
– Так вот, таким и женщины соответствующие нужны. Либо деловые и решительные. Либо красавицы неписанные. Либо, блядь… просто яркие натуры.
– Марта, перестань! Ты меня совсем в депрессию вгонишь… и так тошно.
– Дай-ка сюда телефон.
– В смысле?
– Дай, говорю! Перепишу номер твоего Марка.
– Не дам. Чего ты задумала?
– Посмотрим, что ещё за мачо. Откуда он вообще такой.
– Марта, не стоит. Забудь. Ты права, я сама дура. Не для меня он.
– Это ты забудь, что я тебе говорила. Он тоже тот ещё жеребец. Скачет, понимаешь, по клубам, кружит принцессам головы, а потом исчезает словно конь отца Гамлета. Ходер! Ненавижу таких. Торреро, сукин сын. Дай телефон, говорю! Тебе интересно о нём больше узнать?
Иветт в нерешительности зажала телефон в руке, словно Марта могла вырвать его силой.
– Иветт, амига, гвапа. Я тебе обещаю, что мы до него докопаемся. Сделать его твоим мужиной силой я не смогу, но, что у него на уме, выясню. Так что? Дашь?
Иветт заглянула в карие, почти чёрные, глаза Марты. В них зажглась какая-то бесовская искорка. Жажда приключения, решительности и чего-то ещё, мрачного и пока не читаемого. Хмыкнув и как можно непринуждённее пожав худыми плечами, Иветт продиктовала Марте телефон Марка.
(продолжение будет не скоро)

испанцы, клубы, отношения, фантазия

С пятницы на субботу Иветт дома не ночевала. Утром она буквально ворвалась в квартиру, свежая, цветующая жизнью.
– Марта! Не поверишь, я тако-о-ого парня в “Luz de Gas” вчера ночью встретила… В прошлом профессиональный игрок в ватерполо, сейчас в банке экономистом работает. На руках мышцы – во! Плечи – во! С чувством юмора – во! И вообще…
– Ну-ка, ну-ка, поподробнее про это “вообще”, – сказала, заулыбавшись, Марта.
– С его “вообще” всё тоже очень даже прекрасно! Словом, я довольна!
– Я за тебя тоже очень довольна, только…
– Что только?
– Ты бы сильно не витала в облаках. Сама знаешь, эти знакомства на дискотеках…
– Да тебе просто завидно!
– Иветт, дорогая, чего мне тебе завидовать, у меня сейчас есть постоянный партнёр. Даже два. Один в запасе…
– В запасе! А у меня никого постоянного вот уже полтора года. Потому я и радуюсь!
– Пусть сначала позвонит. Только ты сама не навязывайся.
– И не собираюсь! Позвонит, как миленький, вот увидишь.
На том разговор и закончился. Прошла суббота, воскресенье. На выходных кавалер так и не объявился. Иветт окупировала гостиную и угрюмо гуглила парня своей метчы по имени и фамилии. В социальных сетях его не оказалось. Зато нашлась его фотография в сводках старых спортивных новостей. Иветт с радостным криком подозвала Марту и, прочитав ей вслух статью, в сотый раз рассказала о достоинствах Марка. Марта демонстративно зевала и норовила поскорее отделаться от подруги. Больше никаких электронных следов своего недавнего любовника Иветт не нашла. В понедельник, вторник, среду, Иветт не вылазила из постели до обеда. В магазин не ходила, питалась консервами и запасами продуктов из морозилки. Каждые пятнадцать минут она заглядывала в телефон, опасая пропустить сообщение. В пятницу Марта не выдержала и попыталась расшевелить подругу:
– Забудь уже о нём. Пойдём лучше развеемся. Что ты выбираешь “Bling Bling” или “Sutton”?
– Никуда я не хочу! Ну как же так… Наверное, он просто занят. Я ему напишу!
Решительно удалившись в свою комнатушку без окон, Иветт скинула Марку сообщение: “Дорогой, Марк! Мне уже тридцать два. Я не расположена к играм. Мне нужно устраивать свою жизнь. Дай мне знать, какие у тебя планы. Иветт”
Прошёл час, два. О планах Марка так ничего и не было известно…
(продолжение завтра)

испанцы, клубы, отношения, фантазия

– Мне тут Катя недавно написала, – говорю я. – Помнишь, мы с ней в самолёте познакомились?
– Катя? Какая ещё Катя? – спрашивает Паола.
– Помнишь, она ещё в Москву летела. Мы потом ещё с ней гулять ходили.
– А! Дорогой, так её не Катя звали, а Катерина.
– Ну да, Катерина-Катя, одно и то же.
– Как же одно и то же, это всё разные имена!
Начинаем выяснять. Оказывается, в Латинской Америке имя Катерина и его испанизированные производные формы – Катья, Кати, Катьюшка – очень популярны. Только все они – совершенно разные имена. В паспорте, например, так и пишут: Katyushka. Одну мою знакомую мексиканку зовут Katia Gomez. Более того, поскольку в испаноязычных странах ребёнку всегда даётся два имени (произвольных) и две фамилии (одна от матери, другая от отца), отчего порой получается вообще курьезно…
– В Эквадоре вот у меня есть подруга Татьяна Катюшка! – заявляет Паола.
От такого креативного сочетания я уже выдержать не могу, мной одолевает тихий, но продолжительный ржач.

традиции, эквадорцы, язык

Шурик и Маша потерялись где-то в правой Эйшампле. Достав карту, они стали внимательно её рассматривать, пытаясь найти, где они находились сейчас.
– Вам помочь? – вдруг обратился к ним какой-то худощавый мужик на спанглише.
Ребята не отказались. Они объяснили ему, куда им нужно. Мужик деловито покивал чёрной бородкой и стал пространно объяснять – туда и туда, затем повернуть, там будет то-то и то-то, затем туда-то… Ребята переспрашивали его несколько раз, силясь запомнить незнакомый маршрут.
– Давайте так. Я вас туда отведу.
Он уверенно двинулся вперёд, и ребятам ничего не оставалось, как поспешить за ним. Пройдя метров пять, он вдруг резко остановился.
– Так, дальше вы сами. Ну, адьос.
Ребята раскрыли рты от неожиданности.
– Адьос…

испанцы, туризм, улица