– Смотри-смотри! – весело прокричала Анаис сквозь музыку и показала в тёмный угол бара. – Девочка-то Эду кобру сделала (исп. hacer cobra)! Ха-ха!!
Чтобы продемонстрировать увиденное, француженка поставила локоть одной своей руки на ладонь другой. Затем она поводила свободной кистью на уровне своих глаз. Согнутая кисть напоминала голову змеи, а предплечье – змеиное тело. Анаис приблизила свои комично сложенные бантиком губы к этому импровизированному аспиду, и тот плавно отклонился назад. Сцена с Эдуардо, которую только что видела Анаис, живо предстала перед нашими глазами. Мы рассмеялись. Эдуадро ещё потолкался какое-то время возле своей новой знакомой и вернулся к нам.
– Тебе же сказали, что девочка замужем! – прокричал здоровяк Гектор и хлопнул Эдуардо по плечу. – Он с подругой отдыхать приехала и ничего больше!
– Да мало ли замужем! Я вот тоже женат, и что?? Чего она без мужа разъезжает вообще? Верить им, так вообще никогда ничего не перепадёт…
– Кобра! Кобра! – дразнила Анаис неудачника Эду.
Она отклонилась назад всем телом, ещё более живо разыгрывая перед нами недавнюю сценку. Эдуардо лишь поморщился и улыбнулся. Анаис была слишком хороша собой, чтобы на неё всерьез злиться. Он махнул на француженку рукой и развернулся к ней спиной. Приобняв Гектора за плечо, он сказал другу:
– Смотри, вон у стойки! Антон аж сразу двоих разговорами развлекает! Довольные такие возле него крутятся, айда, его навестим!
– Ха-ха, – рассмеялся Гектор, – на троих там уже никак не хватит, ты иди, змеелов, а я пока ещё поприглядываюсь!
Эдуардо многозначительно хмыкнул и бесстрашно двинулся на поиски новых сексуальных приключений.
– Кобра! Кобра! – дразнила его вслед Анаис.

испанский, испанцы, клубы, французы

– Знаешь, – сказал как-то Паша, мой друг из Челябинска, – я вот за эти две недели тут заметил, что у народа тут в основном машины средненькие, ничего особо выпендрёжного.
– Ну как, попадаются и выпендрёжные, – ответил я, – кабриолеты там… но в основном да, барселонские толстосумы не любят своим богатством похваляться. В домах у них, конечно, всё круто, но на улице они внимание не ищут.
Мы подходили к площади Каталонии со стороны Пассейж де Грасия. Дело близилось к полдню. На ярко освещённых солнцем улицах, несмотря на августовскую жару, было полно людей и машин.
– Да тут даже и не в толстосумах дело, – сказал Паша, – у нас и обычный народ последние штаны снимает, чтобы крутой джип купить. Кредиты сумасшедшие берут, а тут, смотри, в основном очень бюджетные машины, чтобы на техобслуживании и бензине экономить. Джипов, например, почти совсем нет…
Только он это проговорил, как перед нами на улице в потоке машин появился навороченный чёрный джип. Из салона доносилась громкая музыка, из окна свисалась волосатая и весьма упитанная рука. Переглянувшсь, мы рассмеялись.
– Только вот попытаешься вывести закономерность, как сразу находится контрпример, – веселым голосом подытожил я.
– Постой, постой, – воскликнул Паша, вглядываясь в машину, – а номера-то у него московские!

русские, улица

В парке Туро хорошо. Августовская жара в сени деревьев не чувствуется. В центре парка квадратная беседка и шесть бордовых скамеек. Я сижу на одной из них. Вокруг меня прохаживаются с десяток серых голубей. Они совсем меня не боятся (хотя, может, и следовало бы). Ходят себе вокруг скамейки, тюкают клювом в землю, чистят пёрышки, крутят маленькими головками. Прибегает рыжая итальянская гончая с красным ошейником. Голуби поспешно отпрыгивают в сторону. Гончая с чавканием заглатывает самые крупные куски хлеба с земли, роется в кустах. Её зовёт хозяйка:
– Экко! Иди сюда! (исп. ¡ven aquí!)
Пес делает ещё пару кругов под беседкой и нехотя возвращается к ней. Чирк-чирик! – подлетает воробей и начинает по птичьи скандалить. Голуби на него внимания не обращают (исп. ni caso). Я замечаю, что у одного из пернатых нет пальцев на лапке. Он скачет, опираясь на культяпку, не хуже других, лишь чуть-чуть прихрамывает (“Ноги-ноги, главное, крылья!”). Вскоре все голуби разлетаются, кто куда. Остается лишь один, ни на кого не похожий, коричневый. Он внимательно смотрит на меня немигающим взглядом.
“Что ты тут делаешь, человек? Все ваши в это время на работе.”
“А у меня отпуск, брат. Вот я тут и пишу.”

животные, улица

Первое очко я получил быстро. Хоть француз был чёрный пояс по дзюдо, да и побольше меня, на коленях он боролся средне. С самого начала по его глазам я видел, что он меня боится, и я быстро сделал ему удушение со спины. До этого я выиграл ещё одного француза, чёрного пояса, и один бой проиграл — чёрному поясу испанцу. Проиграл обидно — по решению судьи. Ни золото ни серебро мне уже не светили, но бронзу я собирался взять с легкостью. Оставалось только вдушить второго француза ещё раз, сделать ему залом или удержание. Читать далее

джиу-джитсу, дзюдо, французы

Еду я как-то на машине с Антонио, моим учителем по вождению. Вдруг перед нами на повороте оказывается джип. Он неспешно разворачивается посреди дороги через двойную сплошную, полностью блокирует проезжую часть. Я вынужден остановить наш Сиат и ждать, пока джип нас пропустит. Когда мы проезжаем мимо джипа, водитель дружественно машет нам из окна, мол, извините ребята, так получилось. Антонио лишь хмуро кивает ему в ответ.
– Извиняется, надо же, – ворчит мой учитель. – Зачем мне его извинения? Идиот. Надо же придумать, разворачиваться через двойную сплошную, да ещё на таком крутом повороте. Нет и правда говорят, некоторые рождаются тупыми, тупыми и помирают (исп. algunos nacen tontos y tontos se mueren)… Будь мы не так осторожны, он устроил бы сейчас тут аварию. Куда нам тогда его извинения?
Я охотно соглашаюсь с Антонио. За свои двадцать часов практики, я уже насмотрелся на разных придурков. Торопятся, летят куда-то, ни поворотники не указывают, ни дистанцию не соблюдают. На то, что наша машина несёт огромный знак “автошкола”, и мы, очевидно, особенно опасны на дороге, им плевать – подрезают, подгоняют, прижимаются. Особенно безбашенны мотоциклисты: эти порой вообще под колёса лезут. Как взревут двигателем, и на полной скорости лавируют в потоке машин.
– Люди совсем свои действия не анализируют, – добавляет Антонио. – Ещё на первых этапах вождения понахватаются дурных привычек, и потом всё время их повторяют. Причём, чем опытнее становятся, тем больше рискуют, тем больше шанс того, что какая-нибудь вроде бы невинная дурная привычка раздуется, как нарыв на больном теле, и однажды ка-а-ак лопнет и зальёт гноем всё вокруг… Ну вот, чего ты опять на пешеходный переход наехал?
– Я же совсем чуть-чуть!
– Чуть-чуть…. ты постоянно это делаешь. И я тебе об этом уже говорил. Ну неужели так трудно затормозить немного раньше? Говоришь ему, а он..
Я стараюсь больше не оправдываться и прислушиваться к учителю (исп. hacerle caso). Хотя все мы приходим в этот мир наивными и глупыми, уйти из него глупым мне совсем не хочется. Тем более преждевременно.

вождение, улица

Совсем недавно стоял я с друзьями в очереди в кассу кинотеатра Cinesa. Перед нами билеты покупали две девушки, на вид и по акценту местные.
– Два на “Прометеус”, пожалуйста.
– Вам на испанском или на каталанском?
– На каталанском? – удивлённо переспросила каталонка.
В замешательстве она посмотрела на свою подругу. Между девушками проскочила искра взаимопонимания.
– Не-е-е-е… – в один голос сказали они. – На нормальном!
От такой наивной реакции мы не выдержали и расхохотались.
Фильмы с переводом на каталанский появились в июне 2010, когда местным автономным парламентом был принят “Закон о кино в Каталонии”, который требовал, чтобы 50% фильмов, которые распространялись в более 16 копиях и показывались не на языке оригинала, были дублированы или субтитулированы на каталанский. Затраты на дубляж фильма для продюсера составляют примерно 25-77 тыс. евро, а на добавление субтитулов 2-5.7 тыс. евро. Естественно, бизнесмены от такого закона остались не в восторге. Ведь с самого начала было очевидно, что коммерческого успеха фильмы каталанском иметь не будут. Даже каталонцы на них не ходят. Люди не привыкли смотреть голливудские поделки на своем родном языке. Для них Бэтмен или Джек-воробей, говорящие на каталанском, звучат неуместно и даже смешно. “¡Es una locura!” – вроде бы должен крикнуть Джек, но с его губ срывается: “Estas boig!” Каталонцы сами признаются, что полностью портится впечатление от просмотра…
Интересно, что именно в эти летние месяцы возобновилась активная полемика по поводу закона о дубляже на каталанский. Европейский комитет обвинил его в дискриминации европейских фильмов. Дело в том, что закон не касается “фильмов, показывающихся на языке оригинала”, не важно на каком языке. Отсюда вытекает, что испанские фильмы на каталанский переводить не надо. Получается, в отличие от фильмов на других европейских языках, испанским фильмам проще дойти до зрителя, затраты на них меньше. Соглашение о том, что с законом о дубляже на каталанский надо что-то делать было принято ещё в 2011 году, но то ли его отменить, то ли смягчить, политики решают до сих пор.

бюрократия, каталанский, каталонцы, улица

– Смотри, смотри, – встревоженно зашептала мне на ухо Паола. – Вон за тем деревом мазурик (chorizo) прячется. Похоже, хочет девочку ограбить.
Пару минут назад мы завершили наш обеденный пикник в парке Сьютаделья и сейчас просто валялись в тени платанов. Я глянул по направлению её взгляда, но никого не заметил.
– Да вон же, вон! – сказала Паола и повернула мою голову в нужном направлении.
Из-за пальмы на соседней лужайке действительно высовывалась чья-то голова. У подножия пальмы спала девушка. В полуметре от неё стояла сумочка.
– Надо его остановить! – сказал я и, вскочив на ноги, решительно направился в сторону девушки и мазурика.
Завидев меня, паренёк неспешно вышел из-за дерева и как ни в чём ни бывало уселся в паре метров от девушки. Словно просто сел расслабиться и отдохнуть. Я замер в нерешительности. Разжигать конфликт, если ничего не произошло, не хотелось. Я вернулся к Паоле. Но парень уходить не собирался. Он явно дожидался, пока мы перестанем за ним следить. Девушка до сих пор спала. Мы собрали свои вещи.
– Мы не можем её тут так оставить… – сказал я, но Паола уже направилась в её сторону.
Мы к подошли к девушке вместе, остановились рядом. Мазурик без тени смущения смотрел на нас. От наших теней девушка проснулась.
– Извини за беспокойство, – обратилась к ней на английском Паола. – Мы видели, что тебя кто-то хотел ограбить. Смотри внимательнее за своей сумкой.
– А? Да, конечно, – спросони проговорила девушка и испуганно притянула сумку к себе. – Спасибо!
Когда мы отошли от лужайки, я обернулся. Мазурик поднялся и быстро пошёл в сторону тропинки. Там его ждал другой парень, с велосипедом. Они перебросились с ним парой слов и злобно глянули в нашу сторону.
– Они так всегда тут делают, – сказала Паола. – Один подыскивает жертву, хватает сумку и бежит к тропинке. Там он передаёт сумку велосипедисту, и того уже не догнать… Однажды меня в метро ограбили. Так меня такая злость взяла. Причём ладно деньги – болезненно, но как-то смиряешься с потерей. Хуже всего документы. Потом ведь надо идти, терять кучу времени и нервов, восстанавливать их… Теперь я всегда, где бы ни была, крайне осторожна.

криминал, парки, улица

Ездил я как-то с моим русским другом Антоном и барселонцем Гектором из Барселоны на соревнования в Бильбао. Вечерами мы гуляли втроем по улицам, барам, смотрели город. Гектор, девяностокилограммовый пухленький здоровяк, очень говорлив, как и большинство испанцев. Он ежесекундно что-то рассказывал, интересовался нашим мнением. Непрестанно бла-бла-бла. Через час такого общения мы с Антоном психологически выматывались.
– Знаешь, Гектор, чем мы русские от вас испанцев, да и французов отличаемся? – наконец, не выдержав сказал я, чтобы хоть как-то утихомирить нашего друга.
– Чем это? – с интересом отреагировал Гектор.
– Мы иногда можем просто молчать друг с другом.
– Ха-ха-ха, – рассмеялся Гектор. – Как это?
– Вот так, иногда мы просто идём с Антоном по улице и дружественно молчим. И никакой неловкости при этом не чувствуем. Даже наоборот, между нами царит некоторое понимание… А здесь в Европе, складывается такое ощущение, что если замолчал – значит что-то не в порядке. В воздухе сразу напряжение.
Гектор посмеялся от души. Согласился со мной, что, по крайней мере, для него молчать в компании совершенно противоестественно. С тех пор он то и дело посмеивался над нами, вспоминал о том “как общаются русские”, но говорить от этого меньше не стал. Впрочем, по крайней мере, я больше о потока испанской речи не устаю. Раньше сказывался недостаток практики на иностранном языке, слушать было тяжело, а теперь привык. Даже хорошо, если болтают много. Чем больше рассказывают, тем больше идей для новых историй.

испанцы, менталитет, русские

— Ты заметил, что заехал на бордюрчик? — спросил экзаменатор.
— Бордюрчик? — спросил, засуетившись, Алехандро. — Нет…

Алехандро слез с места водителя и пересел назад. Следующим был я. Экзаменатор, доброжелательный крепкосложенный сеньор, кратко проинструктировал меня перед началом экзамена. Я согласно кивнул и завёл двигатель. Читать далее

вождение, испанцы, улица

Быть приветливым и внимательным к людям каждый день – это тоже большой талант. Причем быть приветливым по-настоящему, искренне, не с искусственной улыбкой на лице. Такой у нас консерьж в здании офиса. Приходишь, он тебя всегда приветствует доброжелательно. Порой придёшь невыспавшийся, запаренный, не заметишь его, но он всё равно поздоровается с тобой, пусть даже вслед. Иногда он заранее вызывает лифт, потому что знает, что с утра много людей и все едут вверх. С ним приятно переброситься парой слов. Днём, когда уходишь на обед, он говорит тебе “до скорого”, а возвращаешься – не ленится и здоровается заново. Тем больше меня удивляет, что лично мы ему за его приветливость не платим, он не в отеле люкс – просто человек добросовестно относится к своей работе. Этим мне нравится Западная Европа – многие люди на простых работах отнюдь не обижены на весь мир. Им платят – они честно и экзистенциально выполняют то, что от них требуется. То есть, может, они и вынуждены там торчать, может, у них даже есть высшее образование – но вот сейчас они здесь, а значит нужно делать хорошо вверенное им дело. Не люблю, когда люди без особых способностей и тяги к труду, мнят себя пупами земли. На своей жизни я насмотрелся на множество продавцов, охранников, консьержей, официантов, водителей в глазах которых читалось, как они ненавидят свою работу и презирают своих клиентов. Я ни раз задумывался, можно ли тогда таким людям доверить нечто более ответственное, если даже на этих не слишком интеллектуальных должностях они в общем-то не справляются со своими обязанностями? Конечно, в Барселоне отнюдь не все так хороши, как наш консьерж. Например, его замена – довольно угрюмый мужик, лишний раз он с людьми не здоровается. Но всё же положительных персонажей здесь довольно много, и это не перестаёт радовать.

быт, испанцы, офис