Результаты для

– Олег, ну что ты за лицо сделал! Зачем так напрягаться? – окликнул меня Неманья, стокилограммовый серб два метра ростом.
Наш тренер в этот день придти на тренировку джиу-джитсу не смог, и чёрный пояс Неманья, чуть ли не единственный чёрный пояс Сербии, его замещал.
– Так он меня на пятнадцать килограмм тяжелее! – пожаловался я, выползая из под Антона. – Какое мне ещё лицо делать?
– Пятнадцать-двадцать – не важно! Запомни, если ты делаешь движение правильно, веса не существует.
Неманья улёгся на татами и лёгким движением затащил Антона на себя.
– Смотри! Р-р-р-аз… – сказал он и без единого усилия инвертировал позицию, очутившись на Антоне сверху. – Веса не существует!
Антон под ним распластался словно куклик, для него вес очень даже существовал.
– Ну как же… всё равно усилие прикладывать надо.
– Запомни, – повторил Неманья, вытянув огромный указательный палец и наставительно покачав им у меня перед носом. – Веса не существует! Если приём тебе даётся с трудом, значит ты делаешь что-то не так…
– Но я только шестьдесят килограмм вешу…
– Либо что-то не так, либо не во время! Из своего опыта тебе говорю. Напрягаешься – пробуй другое движение. Вот смотри ещё… р-р-раз и Антон уже снизу. Делов-то!

джиу-джитсу, сербы

– Смотри, дорогая! Неплохой ресторанчик и цены умеренные…
Молодая или не очень молодая пара, хорошо если с детьми. Немцы, а может, американцы или русские. Да даже местные каталонцы, вдруг решившие прогуляться в сторону порта или пляжа, ненароком пересёшкие роковую Рамблас и как-то упустившие из виду популярный трюк под названием “выпотроши туриста”.
– Паэлья 14 евро, тапасы дешевые… И готовят на вид прилично. Остановимся?
“Дорогая” обнимает своего любимого. На улице хорошая погода, настроение отпускное. Предположим, что пара среднего достатка, девушка или будь то женщина не избалована и потому легко соглашается. Детки уже давно канючат есть, им главное “что”, а “где” по большому счёту им всё равно.
– Так… с едой понятно, а что пить будем? В меню что-то питьё не указано… Официант, пиво у вас есть?.. Отлично. Или канью, дорогая? Вино белое?
Пара заказывает канью, вино, пепси детям. Одного вина, конечно, оказывается маловато, да и канья вторая не помешает. Семейка благополучно кушает. Еда особо не поражает, но качество сносное, все сыты и довольны, а это главное. Приносят счёт.
– Чё-то не понял… – говорит глава семьи и чешет затылок. – Епть, твою мать!
Он шумное выдыхает воздух, уже мысленно просчитывает на чём можно бы сэкономить в остатке дня, и показывает чек жене: паэлья, как и обещано, 14 евро, тапасы дешевые, но… две баночки кавы – 9 евро за штуку, три бокала вина каждый по 10 евро, четыре пепси по 5 евро. Итого, 68 евро только за напитки, почему-то “случайно” упущенные в меню.
– Мля, хоть в сухомятку в следующий раз жри!..

кафе, туризм

(начало)

Прежде чем Ума попадает в самолёт, я везу её на край Москвы к доктору. В аэропорту Уму смотрит ещё один доктор, и теперь у неё есть все необходимые бумаги. Перелёт на юг проходит безоблачно. Второй раз – менее страшно. Когда мы выходим из самолёта, Ума внюхивается. Черногория пахнет чем-то новым, свежим, солёным. С этого момента для Умы начинается рай. На первой квартире, у Вари, Ума гуляет в мандариновом садике. Второе наше пристанище – двухярустный номер в отеле “Ядранка”. Внутри номера есть деревянная лестница, по которой Ума по утрам заскакивает на полной скорости, даёт круголя на втором этаже и с разбегу сигает с лестницы вниз. Веселуха! Кожаный диван я ей драть не даю, зато в номере есть просторная терраса, куда Ума прокрадываться полуползком и валяется в пыли. На террасе тепло и, когда дует ветерок, пахнет солёным. Иногда там слышаться мяукания соседей. Просунув мордочку в дырку в перилах, Ума с безопасного расстояния исследует окружающий мир. Я почти всегда дома – Уме это нравится. Порой она делает жалостливый вид и забирается ко мне на колени. С колен переползает на клавиатуру. Иногда она под строгим надзором ходит на улицу, пощипать травку. Сколько проходит времени, Ума не знает. Тепло переходит в прохладу, и на террасу её уже не тянет – там промозгло и порой сыро. Бывают дни, когда вода хлещет по окнам, в дверь поддувает. Однажды даже идёт снег. Ума зарывается под одеялом и прижимается поплотнее ко мне. Она выглядит беспокойно, да тут ещё соседи мяукают… Чем дальше в холода, тем безумнее Ума начинает себя вести. Сутками она выгибается, мяучет, кувыркается. Явственно видно, как “ХОЧУ. ХОЧУ. ХОЧУ”, затмевает все иные её желания. Со временем на улице становится теплее, но Ума этого не замечает. Даже клеточка-контейнер, которую я снимаю со шкафа, не страшит её уже как раньше. Мы опять едем к врачу, опять загружаемся в самолет… Только шумное московское метро наконец приводит Уму в чувства. На этот раз мы идём к моему приятелю Максу. Я открываю дверцу клетки. Ума затравленно озирается, выходит и… натыкается на пару внимательных и осторожных глаз. Их владельца зовут Филя. Он немного робкий и стеснительный, но зато крепко сложенный и игривый. Видно, что Уме он нравится. Филя – кавалер. Когда он, наконец, переберывает свои страхи, выясняется, что люди с ним что-то такое сделали, что он… в общем никак Уме помочь не может. Хочет, пытается, но не может… Ума его всячески поощряет, старается обойтись тем, что у Фили имеется, но от этого становится только хуже. Московская жизнь оканчивается для Умы внезапно. Опять врач, опять клеточка, метро, аэропорт… “Барселона, Ума! – восторженно шепчу я ей какое-то новое и непонятное для неё слово, – наконец-то Барселона!”

животные, путешествия

Я достаю клетку, и Ума в ужасе ныкается под кровать. У неё уже есть паспорт с фотографией, данные о прививках, микро-чип с персональным кодом в холке и разрешение на вывоз. Вот только путешествовать она не любит. Высунуть нос в дверь, понюхать таинственный мир лестничной площадки – это запросто. Повтыкать в виды за окном – тоже порой интересно. Но лезть в клетку-контейнер, трястись непонятно сколько и потом вылазить в неизвестность ей кажется нецелесообразным. В автобусе Томск-Новосибирск Уму начинает тошнить. Я беру её на колени, вытираю салфеткой её испуганную мордочку. Ума успокаивается и засыпает. В Новосибирске у радушного дизайнера Коли, в нашем временном пристанище, Уму ждёт сюрприз – хозяйский кавалер. Всю ночь он сторожит Умин контейнер и иногда просовывает сквозь дырки в стенках лапку – пробует дотянуться до пушистой красавицы. Уме в эту ночь не до сна. В самолёте Новосибирск-Москва самое страшное – это рёв турбин на посадке. В салоне же Ума успокивается и засыпает у меня коленях. Перегрузки на взлёте и посадке – сущий пустяк для её ловкого и прыгучего тела. Куда хуже – рёв поездов и шум толпы московского метро. Они взвинчивают трусишку Уму, она суетится – крутится-вертиться внутри клетки, жалобно мяучет. Метро заканчивается, и у моего приятеля Сани на целый месяц Ума обретает счастье. Прозвище у Сани “Мышь”, но он большой и на мышь совсем не похож, поэтому с Умой они ладят хорошо. Я работаю удалённо из дома, и Ума проводит со мной дни напролёт. Что поджидает её в будущем, Ума пока не знает. Для неё реальность – одно сплошное “сейчас”. В Москве оно спокойное и доброе… до того момента, как однажды я достаю клетку и говорю: “Ума, хорошая девочка… мы едем в Черногорию.” До изначально запланированной Барселоны всё ещё далеко…

(продолжение)

животные, путешествия

– Недавно читала на каком-то местном сайте об оригинальном способе знакомства с девушками, – рассказывает эквадорка Арасели.
– Зачем тебе это? – спрашиваю я.
– Да просто любопытно было, какие вы, парни, трюки используете.
– Трюки? Я лично в трюки не очень верю… В знакомствах, как в бою – чем сложнее финт, тем меньше шансов, что он сработает в ответственный момент.
– Почему это?
– Когда я вижу симпатичную девушку на улице или где-нибудь в клубе, мысли у меня смешиваются, все заготовки вылетают из головы… Работает всегда самое простое и испытанное. По моему опыту, если ты девушке понравился, то и банальное “Ола! Откуда ты?..” вполне прокатит. Главное, решиться заговорить.
– Может и так… но разве немного оригинальности помешает?
– Я за оригинальность! – говорю. – Только без заморок.
– Именно без заморок, – улыбаясь, отвечает Арасели. – Вот представь, я – парень, а ты – девушка, с которой я хочу познакомиться. Подхожу к тебе и говорю: “Ола! Давай поиграем в игру. Я задам тебе десять вопросов, и ты на все должна соврать. Если ни разу не ошибёшься – я угощаю.”
– Ммм… окей.
– Как тебя зовут? – спрашивает Арасели.
– Каролина… – отвечаю я.
– Сколько тебе лет?
– Эм. Двадцать пять.
– Где мы?
– На Монжуике.
– Так, подожди… какой это уже вопрос по счёту?
– Пятнадцатый.
Арасели насупилась.
– Здесь по сценарию ты должен был ошибиться и сказать правду.
– Ну, не знаю, не знаю! – восклицаю я. – На каких-то уж очень незамысловатых девушек этот сценарий рассчитан. Я бы с такими поостерёгся связываться.
– Это как посмотреть… – говорит Арасели. – Если ты девушке действительно понравишься, то она уже на втором вопросе “ошибётся”.

испанцы, отношения, эквадорцы

Ох… как же меняется настроение, как же хочется выбраться из бетонной коробки, где весна лишь едва ощутима, и бодрой походкой двинуться в парк. Вдохнуть март полной грудью. Гулять, наблюдать за людьми, наслаждаться всё ещё робким, но уже набирающим силу, весенним солнцем. Прохладный ветерок гоняет листья по дорожке. Вместе с ним все проблемы, ещё ночью порождавшие тяжелые образы, становятся какими несущественными и обязательно разрешимыми.
– Чута, чута.. ала! – кричит высокий мужчина худенькому мальчишке неподалёку.
Мужчина пинает серый мяч, и мальчишка ловко принимает пас. Рядом с ними неуклюже топчется девочка двух-трёх лет в коричневой курточке и белых нарядных колготочках. Во рту у неё соска, а в глазах неподдельный детский интерес к окружающему миру. Миру, пока ещё очень доброму и светлому, бережно охраняемому родителями.
Птичка свистит на одном дереве, на другом ей отвечает соседка. Позвякивают посудой в открытом кафе неподалёку. Едва уловимый запах кофе струится в пропитанным цветущей зеленью воздухе. Повсюду ходят счастливые, расслабленные люди. За последнюю пару недель они постепенно перелазят из пальто и курток в легкие водолазки, пиджаки, толстовки. Отличие от лета всё еще очень заметно – девушки по-прежнему в джинсах и брюках, лишь изредка встречаются смелые и отчаянные, уже оголившие побелевшие за зиму ноги. Старички ходят в куртках и с шарфами. Туристов всё ещё маловато. Даже на Рамблас – куда меня тянет после парка – не так чтобы не протолкнуться. Места хватает всем. Высоко в лучах солнца сияет Колумб, люди загружаются в прогулочный катер, а я думаю, что все-таки здорово чувствовать себя словно в отпуске, при этом никуда не уезжая. Вместе с Паолой мы идём по мосту в сторону торгового центра Мэри Магнум и порта Велл. По пути, для пущего погружение в отдых, я делаю туристические фотографии. Мы сливаемся с толпой счастливых приезжих. В торговом центре народу не много – скидки уже закончились. Очередь наблюдается только в кафе “ешь, сколько сможешь” Fresc Co, даже несмотря на то, что оно замуровано на первом этаже. Мы поднимаемся наверх, на терассу, в ресторан с видом на море и на Монжуик. Там пакистанцы подают нам зелёный салат с креветками, паэлью, белое сухое вино. Счастливые и яркие моменты в цветении мартовской Барселоны… Так хочется запечатлеть, прочувствовать, запомнить, нести их словно талисман, защищающий от каких бы то ни было ненастий, обязательно ещё поджидающих нас на долгом жизненном пути.

отношения, погода, самокопание, туризм, улица

Мой приятель Рауль – пройдоха ещё тот. Прихожу я к нему как-то домой, а у него гитара в углу валяется. Спрашиваю:
– На фига тебе гитара? Ты ведь играть-то не умеешь!
– Аа… – говорит он и хитро прищуривается. – Это у меня магия первого уровня.
– Что ещё за магия?
– Вот представь, приходит ко мне девушка в гости. Смотрит-смотрит такая по сторонам, и, как ты, натыкается взглядом на мою гитару. Конечно, тут же спрашивает, играю ли я. Я ей уверенно отвечаю, что играю, как бог, вот уж десять лет, даже группа своя. У неё в глазах раз так сразу – блеск появляется, магия начинает действовать, и мои шансы на интересное продолжение вечера резко возрастают.
– И что, поиграть она тебе ей не просит?
– Просит… но время уже позднее. Я ей так и говорю, что прости, мол, я бы с превеликим удовольствием, но стены тонкие – соседи жалуются. Не могу сейчас…
– Так потом, потом ведь всё равно твоя ложь проявится?
– А что “потом”? Потом хамон с сыром. Утром уже не до гитары, а если продолжатся вдруг отношения, больше, чем на одну ночь – ничего страшного. Так и расскажу ей, что, мол, впечатлить хотел… ещё вместе с ней над моим магическим трюком посмеёмся!
Заинтригованный разделением магии на уровни, я интересуюсь, что тогда кроется за уровнем два, более мощным. Рауль делится со мной и более тяжелой артиллерией, но это уже другая история…

испанцы, отношения

Сейчас выступать на соревнованиях в абсолютном весе с моими шестидесятью килограммами я не рискую – слишком легко травмироваться. Но было время, когда я жаждал набраться опыта любой ценой. Летом 2010 года поехали мы Антоном в Реус, небольшой городок в полутора часах езды от Барселоны. В своей категории я проиграл по очкам на последней минуте, но кровь у меня кипела, и я всё ещё рвался в бой, поэтому участие в абсолютном весе – то есть, без разделения на весовые категории – пришлось очень кстати. Я с радостью отметился в длинном списке отчаянных борцов. Впрочем, когда пришло время выходить на татами, мне захотелось заныкаться куда подальше, зарыться с головой в вещах или притвориться мёртвым – мой противник оказался крепким, лысым здоровяком 86 килограмм веса. Разница между нами насчитывала 26 кило. Когда мы выходили на татами, мой соперник ухмылялся, а я старался не думать об исходе боя и полностью растворился в бессловесном ощущении окружающего мира. Мы пожали руку судье, поприветствовали друг друга, отошли на безопасное расстояние.
– Начали! – воскликнул судья и рассек между нами рукой воздух.
Не мешкая ни секунды, мой противник, как бык, ринулся на меня. Будь у него рога, он продырявил бы меня насквозь, протащил через весь зал и пригвоздил к стенке. Но рогов у него не было. В момент падения как-то на автомате левой рукой я пихнул его голову подмышку моей правой и плотно захватил здоровяка за шею. Упав, я, не выпуская захвата руками, обхватил его туловище ногами и напрягшись изо всех сил стал выгибать спину, как бы пытаясь выкорчевать голову противника с плеч. Здоровяк весь напрягся, на теле его выпуклились узлы мускулатуры, но держал я крепко и вырваться было нелегко.
“Только бы не отпустить, только бы не отпустить!” – мысленно шептал я сам себе, поскольку знал, отпусти я его, и шансов у меня больше не будет.
Удушение таким способом называется “гильотина” – попавшись на гильотину к знающему человеку, высвободиться можно только через похлопывание по мату – мольбу о пощаде. Я тянул и тянул, руки и кисти ломило, ноги вот-вот норовили расцепиться – мой противник пыхтел, краснел, брыкался, еще пять секунд и я бы выпустил его, но внезапно напряжение спало, здоровяк издал какой-то нечленораздельный звук и спешно похлопал меня по руке – его раскочегаренному организму срочно требовался воздух. В этот момент у меня в голове крутились слова нашего тренера Хави: “Поймав на удушение, не ослабляй захват ни на чуть! Как бы противник ни брыкался, двадцать-тридцать секунд продержаться нужно любой ценой – и тогда тебе, а не ему, судья поднимет руку!” И хотя позднее я узнал, что противник мой был новичком и к моменту боя занимался всего пару месяцев, та неожиданная победа стала для меня залогом истинности тренерской формулы и помогла мне “завалить” ещё многих опасных противников.

джиу-джитсу, загород

Эквадорец Уве рассказывает:
– В Эквадоре любят женщин покрупнее. В теле, как говорится. Худышки там не ценятся. Такие уж у нас традиции.
От его слов каталонец Энрике морщится.
– Не-не, кари, – обращается он к Сандре, своей эквадорской жене. – Мне такие ваши традиции не очень… эти женщины, которые могут локти на свои же бока складывать… Давай, золотце, лучше наших европейских традиций придерживаться…
Сандра локти на бока складывать не умеет, поэтому смеётся.
– Я тебе не говорила… но ты когда приехал, мои родители меня все спрашивали: “Он что у тебя болеет? Чего такой худой? Ты ему хоть готовишь?..”
– Худой?? Да у меня меньше восьмидесяти уже лет семь вес не опускается!
– Ну, им так показалось. “У него поди что-то с желудком, – говорили они. – Ты прежде чем замуж выходить, попроси его анализы сдать… так, на всякий случай!”

испанцы, отношения, эквадорцы

Закончился ранний концерт в ночном клубе “Люс де Газ”. Любители только послушать уже разошлись, а любители потанцевать ещё не подтянулись. Огромный пустой зал с бордовыми стенами, пустая сцена. Полумрак. Мы вчётвером – эквадорки Паола и Арасели, румынка Аурика и русский я – общались у барной стойки в середине зала. Зашла речь о знакомствах и свиданиях – тема очень актуальная среди европейской тридцатки.
– Что-то никак не везёт мне с ухажёрами, – сказала Аурика. – Всё какие-то странные попадаются. Особенно каталонцы меня подивили. Ну такие прижимистые… Назначает мне как-то один свидание в баре. Заказываем выпивку. Я роюсь в кошельке, а у меня мелочи нет. Мой кавалер “не переживай, я заплачу” и следом “только учти, следующий круг ты платишь”…
– Да, ладно! – воскликнула Арасели. – Не все каталонцы такие. Я вот встречалась с мальчиком из PP (Partido Popular, “Народная партия”), иногда мы в ресторанах пополам платили, но иногда и он меня угощал.
– Понятно, что не все. Наверное, это я просто такая везучая… С другим ещё веселее вышло. Приходим в кафешку. Садимся, заказываем по чашке чая. Пока нам выполняют этот нехитрый заказ, мой кавалер ёрзает на месте. Вдруг говорит: “Пойдём отсюда, что-то тут дорого…” В итоге, мы убегаем, не дождавшись заказ. Приходим в другое кафе. Я заказываю чай и пироженое. Мой кавалер думает-думает и говорит: “Я есть не особо хочу, возьму только чайку… может, у тебя чуток попробую пироженое.” Принесли пироженое – он половину и отъел…

каталонцы, клубы, отношения, румыны, эквадорцы