Приезжает ко мне родня погостить. Ведём мы их с женой на фламенко в мой любимый клуб “Тарантос“, тот что на Королевской площади возле Рамблас. Заранее в интернете покупаем билеты на шоу, чтобы подешевле, но приезжаем поздновато, за пять минут до начала.
— Сидячих мест не осталось, будете проходить или подождёте следующее выступление? — спрашивает охранник на входе.
— Пойдём сейчас! — отвечаю я.
– Дрыть, та-рыть, та-рыть, та-рыть! Дрыть, та-рыть! – напевал и отплясывал мой брат после концерта в Тарантос. – Га-га-га-га!
Он поочерёдно открывал полы куртки, прищёлкивал каблуком ботинок, изображал пронзительный взгляд и то и дело громко смёялся. Давно я его таким воодушевлённым не видел. И это при том, что у него с детства отторжение к народным танцам и на фламенко он шёл без особого энтузиазма. Было время когда он танцевал казачок под балалайку, выбрасысвал коленца, водил хороводы, и одевался в пёстрые полотняные рубахи, но не по собственному хотению, а как и другие дети, сосланные родителями в музыкальные, художественные, танцевальные и другие окультуривающие школы. Экзотичный фламенко же его развлёк, зацепил, мой брат ещё долго не мог успокоиться в тот вечер, а в следующий свой приезд в Барселону попросился на шоу опять, но уже со своей девушкой. Я тоже народными танцами никогда особо не интересовался, но во фламенко влюбился крепко. Яркая смесь музыки, песни и танца, окрашенная в красно-чёрные страстные тона, зацепила какую-то струнку во мне, пленила-очаровала. Особенно понравился мне формат представления в баре Тарантос, одного из лучших в Барселоне – короткие, но очень насыщенные тридцатиминутные представления, начинающиеся обычно с бодрой испанской гитары, затем переходящие в чем-то напоминающие арабские мотивы завывания вокалистов, с незамысловатой испанской лирикой, и затем на фоне всего этого отплясывающие танцоры. Иногда танцевали две девушки, иногда с женщиной кружился мужчина, а иногда, что тоже смотрелось офигительно, отплясывал один мужик – обязательно в чёрном костюме и лакированных туфлях. И если пение многие мои спутники не понимали, и гитара у некоторых особо не будоражила чувства, то вид крепких, энергичных танцоров, слаженно размахивающих руками, кружащихся с невероятной ловкостью и быстротой, громко притопывающих каблуками – очень, ну очень мало кого оставил равнодушным. Дрыть, та-рыть, та-рыть, та-рыть!
