Варю вызвали в школу в Барселоне. Странно, вроде бы Миша последнее время приносил одни “be”. До высших оценок “molt be” и “excelent”, которые могут получить здесь особенно старательные пятилетние детишки, он не дотягивал, но всё же это было далеко не “insuficient” и едва могло бы стать поводом для разговора с родителями.
– У нас серьезные опасения по поводу твоего ребёнка, – призналась ей молоденькая учителка Лайа. – Пожалуй, мы отправим его к психологу.
Варя даже поморщилась от неожиданности.
– К психологу?? Зачем? Хороший мальчик. Вроде всё с ним в порядке.
Учителка покачала головой. На её лице читалась преувеличенная забота.
– Он у тебе очень грустный.
Варя всмотрелась в глаза каталонки. Она это всерьез? Лайа всегда казалась ей девушкой рассудительной, не истеричкой, умеренно требовательной к детям. Похоже, та искренне переживала за Мишу.
– Лайа, у нас всё хорошо. Честно! Совершенно благополучно живём.
– Да нет же, Варя… ты не понимаешь. Вот, например, недавно я переоделась в клоуна. Упала. Все дети смеялись, а он нет.
Варя невольно приподняла брови. Упала? Миша никогда не любил эти эксцентричные шоу, где все падают, поскальзываются или стукаются лбами. Подобные записи с Youtube частенько гоняли по испанскому телевидению. Миша смотрел их сосредоточенно и вполголоса удивлялся: неужели люди и правда такие?.. Как-то раз он заявил, что они точно заранее репетируют. Только получается у них хуже, чем в кино, совсем невзаправду. Варя вздохнула.
– Лайа, я тебя уверяю, для него это нормально. Мы просто другие.
– Ну как же, есть у нас детишки из Колумбии, из Сенегала, итальянчики и французики есть… все смеялись! А Миша только нахмурился и стал рисовать что-то у себя в тетрадке…
Позднее Варя полушутку-полувсерьёз рассказала об опасениях школьной учителки в компании русских друзей. Оказалось, в Барселоне многие русские родители проходили через такой разговор в школе.
– Особенно грустных детей растим, – заметила Варина подруга.
– Или, может, чрезмерно задумчивых?.. – добавила другая.

дети, каталонцы, культура, русские

Увидеть театральную постановку “Каштанки” в Барселоне для меня было слегка сюрреалистическим опытом. Каштанка и в театре — уже само по себе необычно, да к тому же любимая история из русского детства и здесь в Барселоне. На каталанском!

Я серьезно порасспросил Наташу Гарустович, руководителя театра “Teatre Rus Barcelonés”, что это за безобразие она тут устроила.

Познакомились мы, пока она ещё была в гриме (“Целовать не буду, а то сам, как Каштанка, станешь!”) Выяснилось, что Наташа с её напарником Иманолом ставят чеховскую историю в Барселоне вот уже три года. Читать далее

культура, русские, театр

Как-то разговорились с иностранными друзьями о жестах. Казалось бы, столько сейчас фильмов и информации в интернет, вроде бы всё уже давно универсализировалось, но нет – некоторые жесты или их исполнения до сих пор остаются очень даже территориально-зависимыми. Например, русский типичный жест “покрутить пальцем у виска” в испанской культуре исполняется иначе. У нас палец упирается в висок и крутится кисть. У них кисть остаётся неподвижной, а крутится палец. У немцев, со слов моего коллеги Герхарда, то же самое так вообще изображается маханием ладони перед своим лицом – вверх-вниз. В Южной Америке, чтобы изобразить что-то тошнотворное, открывают рот и тычат туда пальцем (не касаясь языка), у нас – рот прикрывается ладонью и изображается пантомима рвоты. В Колумбии и Эквадоре очень популярно указывать на предмет интереса губами. Их с детства учили, что показывать пальцем не хорошо, поэтому они складывают губы в бантик и мотают подбородком в сторону указываемого. Наша фига, ни испанцам, ни южно-американцам, ни немцам совершенно непонятна. Для них это нечто неприличное вроде “фака”. Кстати, как “фак” с пальцем, так и с рукой, жест как известно международный благодаря Голливуду, американцы позаимствовали у итальянских эммигрантов. Другой популяризованный американцами жест – быстрое сгибание четырёх пальцев по два на каждой руке (означает “в кавычках”, “типа”, о чём-то фальшивом, ненастоящем). Ещё совсем недавно россиянам он был совсем незнаком. Молодёжь усвоила его из сериалов и от иностранных друзей. Неплохо было бы и нам распространять свои жесты. “Фига” – бог с ней, жест редкий. Зато “вешать лапшу на уши” или “закатать губу” стоило бы европейцам и усвоить. В современном мире эти жесты крайне актуальны…
Какие иностранные жесты незнакомые русским знаете вы? Какие другие наши жесты незнакомы иностранцам?

испанцы, культура, немцы, русские

Переезд в Барселону заметно повлиял на мой ежедневный рацион. Новые продукты и блюда, о которых я раньше вообще не слышал, теперь стали для меня чем-то повседневным и привычным.
Гаспачо. Суп из свежих томатов. Почти каждый день я выпиваю по поллитра… Он очень сытный, полезный и как-то не надоедает.
Мексиканские лепёшки (исп. Tortitas mexicanas). Их продают упакованные по 8 штук в любом барселонском супермаркете. К лепёшкам в отдельных тарелках подаются наполнители. Например, какая-нибудь зелень, смесь из свежих или варёных овощей, кукуруза, иногда морепродукты, варёное мясо, сыр. Лепёшки разогреваются в микроволновке. Каждый сам накладывает себе по вкусу наполнитель и заворачивает в лепёшку. Я обычно ем наполнитель из магазинного салата, с добавлением свежего лосося или крабовых палочек – быстро и сытно.
Энсебойадо (исп. Encebollado, “приправленное луком”) – эквадорское блюдо из тушёной рыбы (обычно тунец), бульона, варёной картошки или юкко и колечек из красного лука. Подаётся с рисом в качестве гарнира. В исполнении настоящей эквадорки – блюдо, перед которым не устоит даже фанатичный сыроед.
Рыбные эквадорское севиче и каталонская эскейшада, о которых я писал ранее, плюс касуэла (Эквадор, cazuela de pescado) и кальдерета (Каталония, caldereta de pescado) – тоже нередкие блюда в моём барселонском пищевом рационе.
Оливки. Не маленькие и суховатые из маленькой консервы, а крупные, жирненькие в литровых стеклянных банках. Я частенько подкладываю их в салат.
Молюски “сердцевидки” (исп. berberechos) в лимонном соку хороши на закуску.
Оливковое масло и бальзамический уксус. Салатов я стал есть здесь гораздо больше. Майонез в салаты тут практически не кладётся, кроме как в “русский салат”, масло всегда оливковое (подсолнечное только для жарки). Уксусом приправляется практически любой салад. Мне больше всего нравится бальзамическая его разновидность в виде чёрной густой массы.
Карпаччо. Блюдо итальянское, но тут довольно популярное. Сырое мясо (чаще всего говяжье) нарезанное сверхтонкими кусочками. Можно купить как в супермаркете, так и заказать в ресторане.
Креветки. Не маленькие обмороженные уродцы, а большие средиземноморские красавцы. Не повседневная моя еда, но ем я их намного чаще, чем раньше.
Черимойя. Зеленоватый плод размером с крупное яблоко с белой мякотью и твёрдыми чёрными семенами внутри. Оболочка и семена не съедобны, зато мякоть… Влюбляет в себя с первого укуса. Кисловато-сладкая – её вкус не похож ни на что ранее мной испробованное. Родина черимойи – запад Южной Америки – Колумбия, Эквадор, Перу, Боливия. В Испании её продают весной и осенью. Другие экзотические плоды в мой повседневный рацион не вошли. Зато некоторые известные, как например, клубника, арбуз, дыня, персики, летом я стал есть чаще.
Гуакамоле. Пюре из авокадо с разными растительными добавками. Много не поешь – дорого, но в супермаркетах продаются уже готовые смеси, что выходит дешевле, хотя и не так вкусно.
Есть и другие продукты, о которых я напишу как-нибудь в другой раз.

еда, культура, традиции

Говоря о лете, в Испании есть расхожая фраза “estar de Rogriguez”, которая дословно переводится как “быть в состоянии Родригеса”. Впервые я услышал её от Паолы (“Мой коллега сейчас в состоянии Родригеса!”), а потом встретил её в культовом испанском сериале “Cuéntame como paso”. Применяется эта фраза обычно к женатому мужчине, который остался работать в городе, когда его семья уехала на отдых, как правило летом. Популярной она стала в начале семидесятых во времена Франко, когда мужчины работали на предприятиях, а женщины в большинстве своём были домохозяйками. В те времена многие ещё сохранили связи деревней. Как правило, они там родились, но потом перебрались жить и работать в город. Летом такая обычная испанская семья выбиралась в деревню на природу, это было дёшево и удобно – заодно родственников повидать, а мужчина надолго выехать не мог, он был привязан к работе… Почему во фразе упоминается Родригес, а не Гарсия или, скажем, Фернандес – вопрос мутный. Более вероятным кажется, что фраза стала популярна после испанского фильма 1965 года “El cálido verano del Sr. Rodríguez” (исп. Жаркое лето сеньора Родригеса), герой которой попал в подобную ситуацию.
Передать всю суть “estar de Rodriguez” на другом языке не просто. Русско-испанские словари предлагают перевод “соломенный вдовец”, с которым я не согласен. В оригинале “соломенная вдова” – это женщина, длительное время живущая от мужа, по причине от неё не зависящей. Слово “вдова” – придаёт фразе мрачный оттенок, хоть вдова и “соломенная”, не постоянная, но всё же вдова. Подтекст слова намекает на вынужденное долгое одиночество и душевные муки. “Состояние Родригеса” несёт более беззаботный и шалопайский характер.
– ¡Anda, está, se queda de Rodríguez! (Оба-на, глянь-ка, он остаётся Родригесом!)
“Остаться Родригесом” отнюдь не означает дебош и разврат. В этой фразе таится некоторая невинность и мальчишество. Предполгается, что муж вообще-то любит свою жену и детей, просто уклад его жизни вдруг резко поменялся и эта резкая перемена подталкивает его к всевозможным мелким авантюрам. Изо дня в день семейные обязанности и заботы и вдруг – бац! – ты один и делай, что хочешь. Испано-английский словарь Коллинз переводит “estar de Rodriguez” как “to be left on one’s own” (анг. быть предоставленным самому себе), что звучит лучше “вдовца”, но всё же суховато. В статье “…de Rodríguez” делаются попытки приблизить английский перевод к смыслу испанского оригинала: “When the cat’s away, the mouse will play!” (анг. Когда кошки рядом нет, у мышки жизнь – кордебалет!) или “Footloose and fancy-free” (анг. Свободен, как вольная пташка). Лучше, но не то. В этих переводах озорство слишком радикальное, словно для мужчины семья – это тюрьма, и он внезапно “остаётся Родригесом” и вырывается на свободу. Элемент свободы, безумства в “состоянии Родригеса” есть, но к нему примешивается и грусть, и тоска по любимым людям, и неспособность сделать что-то по-настоящему гадкое. На одном из форумов был предложен вариант “home alone” (один дома), который меня полностью устраивает. Он вызывает воспоминания о старом добром “Один дома” с Маколеем Калкиным. Герой этого фильма поначалу был жутко рад остаться наедине, но потом влип в крупную передрягу и вообще стал скучать по родным. В выражении “один дома” есть всё: и озорство, и мальчишество, и безрассудство, и тоска, и главный подтекст: “Хорошо одному, но изредка и недолго!” Интересно, что с феминизацией и избавлением от мачизма в Испании фраза “estar de Rodriguez” стала применяться и к женщинам. Современные бизнес-леди отправляют своих мужей с детьми на отдых, а сами устраивают “девичники” и вообще весело проводят жаркое летнее время, отвлекаясь о семейных забот.

английский, испанский, испанцы, культура, язык

– Не-е-е-е-ет…. не работает нтерне-е-е-ет! (исп. No-o-o-o-o, no funcióna internet) – противным скрипучим голосом заверещал Серхио.
– Н-е-е-ет! – хохоча, и также противно искажая голос, подхватил Даниэль.
– Интерне-е-е-ет… – вторил им Хосе.
Когда у нас в офисе отрубался интернет, они дружно повторяли одну и ту же шутку с этим скрипучим, словно издыхающим голосом. Сисадмин Марк ничуть не злился и смеялся вместе с ними, одновременно лихорадочно тыкая по кнопкам и пытаясь решить проблему. Я всё никак не мог понять, в чём фишка, пока не узнал о культовом мультфильме испанских айтишников “Худший день в моей жизни” (El peor día de mi vida) о фиолетовом человечке с квадратной головой по имени Энхуто Мохамуто (Enjuto Mojamuto). “Вон там сидит Энхуто Мохамуто напротив своего компьютера. Для него все дни одинаковы. – Ну как бы вчера не представляешь, что со мной приключилось. Произошёл худший день моей жизни… – рассказывает бедолага Энхуто.
Так начинается популярная серия.
– И что же с тобой приключилось? – спрашивает закадровый голос.
– Сидел я за своим компьютером, и… No-o-o-o-o-o-o-o-o… no funcióna internet!
– И что же ты сделал?
– Что? Перезагрузил компьютер, выключил и включил рутер, позвонил в техсервис, выключил и включил рутер, перезагрузил компьютер…”
И так далее. Злоключения Энхуто сыскали такой огромный отклик в сердцах компьютерщиков, что мультфильм стал чуть ли не культовым. Придумал сиреневого персонажа художник, актёр и комик Хоакин Рейес из Альбасете. Каждая серия мультфильма длится не более двух минут. Мультсериал начался в рамках испанского телешоу Мучачада Нуи (Muchachada Nui), куда попадают самые абсурдные и сюрреалистические шутки.

испанцы, культура, офис

“Внимание! Заказывать песню можно только если вы полупрофессиональный певец”, – прочитал я в меню. “Вот так дела! – подумалось мне. – А я всегда наивно полагал, что караоке – это как раз для любителей поорать всласть.” Все караоки на моей памяти были именно такие. Народ вольёт в себя побольше и покрепче и ползёт извергать звуки. Глотка ведь, как известно, под воздействием спиртного расширяется. “А нам всё равно!.. Хоть боимся мы волка и сову…” – хорошо если такое, а то бывает ведь и что-нибудь в духе “Засухарили пацана, засухарили!..” Вскоре на сцену бара выскочил упитанный сеньор в белой рубашке, а с ним уже немолодая жилистая сеньора. Глаза у них блестели в предвкушении заказанной песни. Дуэтом они запели “Besáme mucho”, причём так, что я решил – они сотрудники бара и просто показывают народу, до каких высот можно добраться в обычном караоке. Следом за ними выскочил длинноволосый чернявый юноша и сходу затянул “Tengo la camisa negra”, да так залихвацки, что вначале не выдержали его друзья и стали громко подпевать со своего столика, а потом подключился и весь зал… Я ещё раз заглянул в меню и, на всякий случай, поискал информацию о приглашённых в тот вечер звёздах. Когда и третий выступающий запел на уровне средней российской поп-звезды, я уже просто не верил своим ушам. Складывалось ощущение, что я пришёл на эстрадный концерт, а не в средненький бар-караоке неподалёку от городского пляжа. Трудно было поверить, что все эти люди, сменяющиеся на сцене, были обычными посетителями с улицы.
– Конечно, они обычные посетители! – уверила меня колумбийка Марсела. – Просто, как в Испании, так и в Латинской Америке, народ любит петь. У нас музыкальная культура очень развита. Мы с самого детства поём и танцуем. Почти каждый на чём-то играет или на худой конец в бубен умеет стучать!
Позднее я ни раз находил подтверждение её словам. Я слышал детей во дворах, которые, просто играя и дурачась, пели стройно и попадая в ноты. Я бывал на квартирниках, где каждый хватался за инструмент, и песня выходила чуть ли не под запись. Я ходил и в другие караоке, где может и не было так круто, как на том первом в Vila Olimpica, но народ всегда пел и в подавляющем большинстве пел приятно, а не терзал микрофон и уши окружающих.

бары, испанцы, культура

В сети много разной информации о главном творении Гауди, но вот откуда взялось имя “Саграда Фамилия” и что оно означает знают далеко не все. Перевод “святое семейство” очевиден. Однако вот мне человеку не регилиозному, он мало что объясняет. Оказывается, святое семейство – это конкретно три библейские фигуры: Дева Мария с младенцем Иисусом Христом и супругом Иосифом Обручником. Существует также расширенная версия Святого семейства, куда также “подмазались” родственница Марии преподобная Елисавета, её сын младенец Иоанн Креститель (не больше не меньше – троюродный брат Иисуса), Анна – мать девы Марии и священник Захарий муж Елизаветы, которого за какие-то видимо шалости упоминают лишь изредка.
Назвать храм “Святое Семейство” очевидно пришло в голову не самому Гауди. Он даже не был инициатором строительства. Базилику задумал и продвигал Каталонский книгопродавец Жозеп Мария Бокабейя, он же основатель и президент “Духовной ассоциации почитателей Святого Иосифа” (Asociación Espiritual de Devotos de San José), того самого Иосифа Обручника – супруга Девы Марии. Отсюда, видимо, и имя церкви – одному Иосифу посвящать церковь было сильно жирно, но и совсем без Иосифа президенту почитателей этого Иосифа было не обойтись. В 1872 Жозеп Мария Бокабейя сгонял в Ватикан и прибыл оттуда вдохновлённый на строительство неоготического храма по имени “Саграда Фамилия”. Поначалу, правда, Жозеп дал проект мурсийскому архитектору Франсиску дель Вильяру, который в своё время работал над горным монастырём Монсеррат. Но мурсиец почему-то с каталонским начальством не поладил и после некоторых мыканий проект передали своему, каталонцу Антонио Гауди, бывшему подмастерью Франсиско по Монсеррату. Гений же перелопатил все чертежи, оставив от изначальной задумки только название и превратив храм в главное творение своей жизни. Имя “Саграда Фамилия” в итоге – всего лишь абстрактное посвящение, а не основная тема храма. Хотя над левым порталом Надежды на фасаде Рождества и представлены сцены обручения Марии и Иосифа, завитушки церкви рассказывают больше о жизни самого Иисуса, чем о его “саградной фамилии”.

культура, места

Едва ли кому-нибудь из наших придёт в голову назвать сейчас девочку Пульхерия или Пистимея. Так и у испанцев, некоторые ранее популярные имена упали в народном рейтинге, сейчас их носят лишь пожилые сеньоры, да ещё героини фильмов или старых книжек. О Кончите (Конче) я как-то я уже писал. Она странно звучит не только на русском. На латиноамериканском – это “пизда” (именно так, никакого смягчения). Что и говорить – прелестное имечко. Есть устаризмы помягче, христианского толка: Консепсьон (исп. concepción, “зачатие”, “постижение”), Пурификасьон или Пура (исп. purificación, “сретение”, “очищение”), Инкарнасьон (исп. incarnación, “воплощение”, “олицетворение”), Умильдад (исп. humildad, “смирение”, “покорство”), Хесуса (исп. Jesusa), Перпетуа (исп. perpetua, “вечная”, “бессмертная”). Есть откровенные долбанизмы: Ангустия (исп. angustia, “печаль”, “тревога”, “одышка”), Сокорро (исп. socorro, “вспомоществование”, “на помощь!”), Соледад (исп. soledad, “одиночество”). Есть витьеватые, непонятного происхождения: Жозефина, Эрминия, Патросиния, и особенно прелестное: Эрмисинда. Есть незаслуженно заброшенные, типа Петролы (было бы злободневно). Но отнюдь не все родители осторожничают в выборе имён. Как-то, записавшись к зубному, я с удивлением прочёл на тикете имя моего врача: Инмакуляда Аморес Гигантэ, что в переводе с испанского звучит примерно как “Чистая Гигантолюбови”. Так под наплывом фантазии безликая дентистка превратилась в неординарную личность в моём извращённом писательском мозгу.

испанский, культура, язык

– Chaikovski, impresionante! (Чайковский, ошеломительно!) – восторгалась впереди сидящая пожилая сеньора.
Меня распирало от гордости за “своего”. Так хотелось наклониться вперёд и сообщить, что Петр Ильич – мой соотечественник, что он представитель моей, русской культуры. Но звучало бы это как-то глупо, и я сдержался. Мы были в концертном холле L’Auditori. Огромный зал, чистый, светлый, современный. Обшитый пластиком под светлое дерево. Со множеством рядов, балкончиков, лесенок. Сидели мы на самом верху (поднимались по лестнице на четвертый этаж) по бюджетным билетам за 20 евро, но видно было хорошо, всё грамотно построено. Вокруг одни пенсионеры. Помимо меня и Паолы лишь одна молодая пара вдали, и те поди из консерватории. Только что началось второе отделение концерта. Вдалеке внизу муравьиный дирижёр во фраке размахивал руками. В первом отделении прозвучала музыка американского композитора XX века Самуэля Барбера, за ним шёл испанец Хесус Торрес (из Сарагосы). Музыка Барбера сильная, но незамысловатая, к своему стыду я принял его за Чайковского. Более того, слушая его, я красноречиво (насколько это возможно с моим уровнем испанского) расписывал Паоле насколько эта музыка классическо-русская по духу, проводил параллели с саунд-треком к Доктору Живаго. Хесус Торрес ошеломил меня своим напором. В исполнение его творения включились трубачи и барабанщики. Согласно брошюрке концерт был посвящён романтической музыке, и в варианте испанца она была очень пылкая, эмоциональная. Перепады настроения, метания, гром. Я цеплялся слухом то за один, то за другой инструмент, сопереживал. На Чайковском же я обо всём забыл. Музыканты, инструменты, мелодия – на полчаса всё вокруг перестало для меня существовать. Влекомый настроением музыки я витал в своих мечтах, надеждах, переживал душевные порывы. Я грезил наяву. Когда композиция закончилась, я пришёл в себя и посмотрел на Паолу. Её агатово-чёрные с почти неразличимыми зрачками глаза были широко раскрыты, грудь тихо вздымалась. Мы были на одной волне.
– Chaikovski, impresionante! – опять воскликнула сеньора, и зал бурно зааплодировал.

культура, музыка