(начало здесь) Теряетесь поначалу. Местные отвечают тебе на каталонском, но на испанский переключаются легко, объясняют, где вкусное дают. Повсюду на площадях жгут костры, прутики потрескивают. Зеленеют вязанки длинного и пока не очень аппетитного лука. Куча фотографов, репортёров протискиваются в первые ряды. Казалось бы, каждый год тут Кальсотада проходит, как им еще не надеоло её освещать? Но нет, такой неподдельный у них интерес к своей собственной культуре, что прямо завидно. Начинают позже графика, поэтому есть время пошататься по средневековым улочкам, потолкаться в толпе, попялиться на древние фасады, внюхаться в провинциальную старину. Подходит время и тебе выдают белый пакет. В нём двенадцать подпалённых на огне кальсотов, баночка соуса ромеску, поллитровая бултылка вина. Площадь оживляется разговорами на самых разных языках, шуршанием пакетов, шипением мяса на огне под боком – бутифара, антрекот… Ощущение того, что не зря выбрался из дома достигает своего пика, когда в животе уже теплится пара-тройка кальсотов. Берёшь ещё, внюхиваешься в подпалённую зелень, чистишь – пальцы чёрные и маслянистые – макаешь в рыжий соус, жуёшь со смаком, вытираешь грязные губы салфеткой, тянешься за новым. Всё это запиваешь красным вином из горла. Добреешь прямо на глазах. Много смеёшься. Болтаешь на русском вперемешку с испанским и английским. Дышишь прохладой. Пропитываешься атмосферой праздника. Последние кальсоты из пакета запихиваешь в себя уже насилу. Слышится стук барабанов, гудение труб – из улочки неподалёку появляется процессия, с ними кабесуды – огромные куклы в три человеческих роста. Среди них головастые женщина-крестьянка с мужем и полоумный кальсот. Вслед бешено скачет символ Каталонии – осёл. Народ бросается в стороны при его приближении. За ослом остаётся пустой коридор, устремляешься туда, на другую площадь, где проходит конкурс по поеданию кальсотов. Около двадцати человек усиленно пихают в себя лук. Кто-то полушутя заглатывает кальсоты целиком, кто-то неторопливо жуёт с кончика. У кого-то уже глаза на выкате, в него не лезет, он делает большие паузы, шумно пьет красненькое, отрыгивает, берёт очередной кальсот. В итоге, выигрывает здоровяк из Барселоны – совсем не толстый, даже атлетически сложенный, широченная улыбка. Троекратный чемпион по обжорству! Он съел 3.4 кило чистых кальсотов, двести с лишним штук, с большим отрывом от остальных. После конкурса по пути к машине заходишь с женой и друзьями на рынок. Просто, чтобы пошататься, поглазеть, что предлагают. Хороши торговцы, забалтывают, предлагают попробовать. В итоге, покупаешь эвкалиптовый мёд и ароматный сыр. Домой возвращаешься уже под вечер – ноги еле передвигаешь, глаза закрываются – но довольства полный кузов. Жуёшь сыр и думаешь, надо бы почаще выбираться. Хорошо так.

загород, культура, традиции

Воскресенье, и просыпаешься в 8 утра, по будильнику. Бурчишь спросонья. Что это за дела такие? Будто украли выходной. Подтыкаешь одеяло, накрываешься подушкой, но всё это самообман — знаешь, что все равно встанешь, что с друзьями уже договорились. Пообещал, дурак. Уговариваешь себя тем, что будет зашибано, фотографий наделаешь, заметку напишешь, но в комнате зябко, душ по другую сторону коридора, только и хочется, что превратиться в пушистого кота и зарыться под одеялом до обеда. Но ответственность шкребёт душу… даже жену умудряешься растолкать, и вместе, собранным, притащиться в намеченное время к подъезду друзей. Вялые мысли вращаются вокруг часовой поездки в какую-то каталонскую тьмутаракань. Друзья спускаются с опозданием, тоже помятые. Она так вообще полночи не спала. Он пободрее, но глаза прокислые, движения неловкие. В машине тепло, за разговорами просыпаешься, бодришься. Он поёт в полный голос. У многих есть поющие друзья, но он поёт хорошо, душевно. Начинаешь обращать внимания на виды за окнами, думаешь о кальсотах, что ожидают впереди. Активно щёлкаешь новенькой зеркалкой зимние поля виноградников знаменитого винодельного региона Пенедес. На горизонте плывёт неровная линия Пиреней. У дорог розоватые блямбочки на деревьях. Оказывается, так цветёт миндаль. Шуршат колёса. По пути останавливаетесь на колонке у Вильяфранка. Там же высаживается куча пожилых из программы «Имсерсо». Тихие, неторопливые, они заполняют кафешку, несут свои подносы к столам, бряцая чашками, шаркая ногами. Пахнет кофе и булочками. За столиком, потягивая чай с молоком, наблюдаешь за пожилыми со стороны, задумываешься о том, что не сидится же им дома, кряхтя, но нет, путешествуют. А тебя, такого молодого, фиг из дома выцарапаешь. Но не сегодня. В это воскресенье ты сделал титаническое усилие и в общем-то чувствуешь, что уже не зря, что начинаешь наслаждаться поездкой. Хотя на улице прохладно и небо, фигли, серое с дымчатыми пельменями облачков, на душе совсем не пасмурно – это чувствуется по тому, как начинаешь впитывать окружающий мир. С энтузиазмом щёлкаешь камерой по сторонам. Велосипедисты на шоссейниках пронеслись – чик-чик! Вот там пруд с покрякивающими утками – чик! – плакучими ивами и морковкой-пальмой – чик! Средневковые башни вдали – чик! – и живая изгородь – чик её заодно! В одну ноздрю пахнет свежестью, в другую – бензином. На подъезде к Вальсу слышится народный предпраздничный гул… (продолжение в среду)

загород, культура, пожилые, традиции

Недавно мы путешествовали с друзьями в окрестностях Барселоны. По пути заехали на бензоколонку у Вильяфранка-дель-Пенедес. Одновременно подкатила пара больших туристических автобусов. Из них стали выбираться толпы пенсионеров. Все они направились в большую кафешку на станции обслуживания. Поскольку я и раньше сталкивался тут особым вниманием к пожилым, я понял, что нашествие пенсионеров на Вильяфранка случилось неспроста. Как выяснилось, в Испании есть программа под названием Viajes del Imserso. Проводит её “Институт старшего поколения и социальной помощи” (Instituto de Mayores y Servicios Sociales). Программа нацелена на обеспечение доступного отдыха пожилым людям. Она предлагает отдых на прибрежные курортах, культурные маршруты для ознакомления с историей и искусством Испании, массовые разъезды по живописным местам на природе и даже крутой интернациональный обмен. В отпускной пакет входят билеты туда и обратно, размещение в отеле “всё включено”, страховка, анимация. Идея – максимально облегчить путешествия для престарелых, чтобы они ни о чём не беспокоились. Воспользоваться программой могут люди старше 65 лет, либо вдовцы и вдовы от 55 лет, даже народ помоложе, кто уже на пенсии. Суть программы – вернуть пожилых в мир путешествий, выдернуть из унылой старческой рутины, помочь им активно жить в обществе, развивающемся с такой головокружительной скоростью. Узнав всё это, я очень порадовался за испанских пенсионеров. Я бы тоже не отказался вот так пооттопыриваться со своими ровесниками на старость лет. Времени уйма, много чего можно повидать и недорого. Правда, почитав немного форумы на эту тему, я обнаружил, что на деле всё не так шоколадно. Организация покрывает лишь 30% расходов, остальное платят сами пенсионеры. Путёвки даются на отдых с октября по июнь, то есть в самые нетуристические сезоны. Престарелыми туристами правительство хочет заодно помочь туристическому сектору, который здесь зимой находится в упадке. Также я обнаружил жалобы, что некоторых пострадавших в поездке тупо бросали в попутной больнице без средств – медицинская страховка покрывает мало случаев и доказать их непросто. Достать путёвки тоже проблема. Желающих много, а средства организации очень ограниченны. Впрочем, лучше так, чем ничего. Пенсионерам программа явно нравится. Я видел, как они суетились в кафе, живо обсуждали что их ещё ждёт впереди поездки – словом, активно жили.

загород, пожилые, улица

– В Каталонии традиция собирать грибы давно появилась, – рассказывала мне наша бухгалтерша Эмма, – а у вот наши соседи, как например Арагон, Куэнка, сбором грибов раньше как-то не особо интересовались, хотя есть грибы любили. Предприимчивые каталонцы частенько к ним наведывались. Представляешь, идёшь в лес, а там почти никого до тебя не было – такое грибнику раздолье! Кто денег хотел заработать, ещё проще поступали. Закупали целый грузовик грибов здесь в Барселоне, там цены были низкими из-за переизбытка грибов. Ехали в какую-нибудь Сарагосу и там сбывали всё в два-три раза дороже.
Когда я спросил у неё, какие тут есть грибы, она рассмеялась.
– Самый занимательный гриб, – сказала Эма, – называется “пук волка” (исп. pedo de lobo, рус. дождевик). Он такой белый и округло-раздутый. Если на него прыгнуть, во все стороны разлетается пыль, будто кто-то пустил газы. А ещё есть гриб “труба мёртвого” (исп. trompeta de la muerte, рус. вороночник рожковидный). Несмотря на такое неаппетитное название, “труба мёртвого” вполне съедобна.
Позднее я обнаружил, что гриб “труба мёртвого” из рода лисичковых, только он весь такой траурный чёрной бархатной шляпкой. “Пук волка” же из рода шампиньоновых. Он тоже вполне съедобен, пока не потеряет свою белизну.
Ещё Эмма вспомнила типичный для здешних мест гриб под названием “яйцо короля” (исп. huebo de rey, рус. цезарский гриб). Относится он роду мухоморовых, но при этом парадоксально съедобен. Более того, “яйцо короля” считается большим деликатесом. Для произрастания ему требуется устойчивая тёплая погода, не менее 20 градусов хотя бы полмесяца. Ареал его распространения почти совпадает с зоной расспространнения виноградства, а потому в России он нам почти незнаком.
Есть тут ещё грибы perrechico (гриб Сан Хорхе, рус. рядовка майская), angula de monte (рус. лисичка трубчатая, rebozuelo (рус. лисичка обыкновенная) и много других. Если кому-то интересно, тут есть целый бизнес: за 50-100 евро любого желающего могут вывезти в лес и устроить грибной тур с мастер-классом по всем местным “пукам” и “яйцам”. Стоит только погуглить что-то типа: “curso de setas” (исп. грибные курсы) или “setas turismo rural” (исп. грибы cельский туризм), выложить деньгу и грибной рай с минимумом усилий обеспечен.

загород, испанский, история, каталанский

Вот уже несколько минут я вишу на поверхности воды. Болтаюсь на волнах. Голова у меня под водой. Я разглядываю блики солнца на дне, огромное водное пространство подо мной. Я словно парю над этим бирюзовым желе, наслаждаюсь ощущением невесомости. Кажется, что вода бесконечно уходит во все стороны. Пустота. Рею я над ней в сладком одиночестве. Какое успокоение после забитых машинами автострад и сотен людей на пляже… В маске и с трубкой я чувствую себя намного увереннее, чем без экипировки. С трубкой во рту я один из подводных обитателей этого безмолвного морского царства. Понятие “утонуть” кажется каким-то неуместным. Как и они, я дышу под водой. Чтобы двигаться в море, сил я совсем не трачу. Скольжу бесшумно, плавными лёгкими толчками раздвигаю гладкие водные слои. Невдалеке появляется стайка мелких серебристых рыбёшек вроде анчоусов. Я зависаю над ними и подолгу разглядываю узоры их движения. Затем медленно сжимаюсь и, распрямившись вниз, быстро скольжу вглубь. Рыбёшки разлетаются в разные стороны. Они чувствуют мои движения заранее, задеть и уж тем более поймать их руками немыслимо. Какое-то время я плыву по дну и смотрю на поверхность воды снизу. Она переливчиво-серебристая, волнистая и дышащая. Где-то там на воздухе человеческий мир, городок Сагаро. Чтобы приехать в этот уголок Коста Брава на машине, понадобилось два часа. Желающих удрать из суеты каталонской столицы в провинцию в субботу предостаточно. Они набиваются в рестораны, заполоняют пляжи, бросают в воду пластиковые бутылки и использованные прокладки. Первые десять метров моря у берега загажены. Даже здесь в милом курортном Сагаро не без этого. Но дальше заплывают немногие. За десятиметровой границей вода чистая, прозрачная, дальше мы с рыбой на “ты”. Самая красота начинается у скального берега. Здесь расщелины, камни. Бирюзовые волны омывают жёлто-коричные скалы. На крупных камнях скалистой части побережья случаются люди. На плоских валунах сидят дамочки с книжками. С пятиметровых обрывов в воду с криками сигают мальчишки. Словно беляевский Ихтиандр я появляюсь из морских недр и, оставляя за собой водный след, карабкаюсь по скользким скалам на берег. Осторожно, чтобы не пораниться, я перепрыгиваю с камня на камень, пока не добираюсь до земли. От скал вдоль побережья бежит узкая тропинка с деревянными перилами. По ней я выхожу к крепостным укреплениям и оттуда окидываю необъятную морскую гладь свысока. Переполняясь каким-то странным ощущением ликования, спокойствия и уверенности, я думаю, что, пожалуй, это и есть то самое заветное “единение с природой”, достичь которого последнее время удаётся так редко.

загород, море, пляж, улица

Около года назад. Весна. Семана Санта. Из Барселоны выбираюсь на праздники с танцевальной школой в санаторий возле муниципалитета Кальдас-дэ-Эстрач. Еду туда один. Выйдя из поезда, оглядываюсь. С одной стороны море спокойное-преспокойное. С другой, на довольно крутом склоне завис ещё более спокойный Кальдас. Погода идеальная: тепло, но не жарит, ветерок морской. Прямо с железнодорожной станции дорога идёт вверх, в сердце посёлка. Я медленно бреду по дороге. Никуда не тороплюсь. Разглядываю домишки, дышу свежим воздухом. Людей совсем нет. Время послеобеденное, выходной. Кто на пляжах, кто на сиесте. Только рыже-чёрный худой кот выходит мне навстречу. Потягиваясь, он здоровается и сразу прощается со мной по-каталански: мэу!
– Кот, привет!
Кактусы на склонах, кипарисы в узких аллейках. Нежно-голубое небо в ажурной наволочке облаков. Стены у домов в три метра высотой и с массивными воротами. Безмолвные машины хозяев во двориках. Красные, бордовые, розовые цветы в горшках на подоконных балкончиках. Теплый ветерок шелестит листвой. Я иду и иду. Уже высоко. Внизу у подножия холма расстилается море. Я долго смотрю на его поблёскивающую гладь. Достаю телефон и сверяюсь с Гугл мапс. До санатория уже не далеко. Там будут люди, с ними придётся говорить. Мой взгляд падает на пустую детскую площадку на склоне. Скольжу глазами по окнам, зелени, цветам. Небу. Морю. Хочется покоя и одиночества. Хочется сочинять стихи.

загород, места

Мне и раньше говорили, что англичане выпить горазды не меньше русских и гуляют будь здоров, но пока я не увидел развесёлых английских “пейнтболистов”, я как-то всерьез истории о буянящих англичанах не воспринимал (уж очень силён образ чопорных английских аристократов). Мы тогда решили интернациональной компанией поиграть в пейнтбол. Собрались неподалёку от Барселоны. Стали распределять команды, боеприпасы. Тут подкатили те самые англичане. Уже навеселе. Что-то вроде мальчишника отмечали. С криками подбадривания и непрерывного вливания пивного горючего в свои “аристократические” глотки, они раздели одного своего товарища догола и вырядили его оленем. Костюм оленя состоял из плюшевых рогов и двух ремешков, которые шли от плеч по груди, сходясь у мошонки, оттопыривая в сторону яйца, и далее поднимаясь между ягодиц, расширяясь на спине. Играть в “войнушку” с двумя командами им было скучно. Их вариант пейнтбола можно было бы назвать “отстрели оленю яйца”. Когда игра началась, к большому удивлению нескольких детишек на площадке, олень так и поскакал с яйцами наперевес через всё поле в рощицу… Я всё гадал, чем эта веселуха закончится. Казалось ничего, кроме глазуньи-барбекю от этой затеи ждать не приходилось. Но ничего, позднее я видел оленя вполне живым и ещё более развесёлым. То ли уж больно шустрый парнокопытный оказался, то товарищи у него мазилы!

англичане, загород, пейнтбол

Едем как-то с тренером Джорди ранним утром на соревнования по дзюдо в Льорет-де-Мар. Движемся по платному автобану. Видим впереди затор.

— ¡Me cago en el mar! — беззлобно восклицает Джорди. — Опять перекрыли дорогу.
— А что там такое? — спрашиваю.
— Да, тут с утра постоянно кордон полиции — проверяют на алкоголь. Заставляют проезжать медленно, всматриваются в лица пассажиров.
Читать далее

загород, криминал, транспорт, улица

– А в Манресе красиво? – спрашиваю я Эмму.
– Ну, красиво-красиво это не в Манресе… – отвечает Эмма. – Манреса, Сабадель, Тарраса – когда-то в прошлом всё это были мелкие деревушки вокруг Барселоны. Потом они разрастались и разрастались. И вот превратились в эдакие бетонные пригородные уродцы…
Мы едем на машине и, словно иллюстрация к её словам, из-за горизонта выплывают совдепоподобные одноликие многоэтажки. При всём при том серые, словно их сляпали на скорую руку и забыли покрасить.
– Обделаться какая красотища! – замечает Эмма. – Франко недолюбливал Каталонию. Ляпали как получится, лишь бы поскорее расселить народ…
Мы приближаемся к Манресе, и я готовлюсь к худшему. На подъезде к городку действительно ничего особенного, но внутри… узкие средневековоподобные улочки, дома и мосты из камня, огромная церковь на холме. Всё такое старинное, странное, аутентичное. Барселона – большой, современный мегаполис. Даже в Старом городе там полно туристов, везде налёт современности. А тут, жизнь застыла давным давно. Попадаешь сюда и будто перемещаешься во времени. Не издалека, с шоссе, думается мне, изнанку региона нужно смотреть, а в самой вблизи – чуть ли не под лупой.

загород, история

Сейчас выступать на соревнованиях в абсолютном весе с моими шестидесятью килограммами я не рискую – слишком легко травмироваться. Но было время, когда я жаждал набраться опыта любой ценой. Летом 2010 года поехали мы Антоном в Реус, небольшой городок в полутора часах езды от Барселоны. В своей категории я проиграл по очкам на последней минуте, но кровь у меня кипела, и я всё ещё рвался в бой, поэтому участие в абсолютном весе – то есть, без разделения на весовые категории – пришлось очень кстати. Я с радостью отметился в длинном списке отчаянных борцов. Впрочем, когда пришло время выходить на татами, мне захотелось заныкаться куда подальше, зарыться с головой в вещах или притвориться мёртвым – мой противник оказался крепким, лысым здоровяком 86 килограмм веса. Разница между нами насчитывала 26 кило. Когда мы выходили на татами, мой соперник ухмылялся, а я старался не думать об исходе боя и полностью растворился в бессловесном ощущении окружающего мира. Мы пожали руку судье, поприветствовали друг друга, отошли на безопасное расстояние.
– Начали! – воскликнул судья и рассек между нами рукой воздух.
Не мешкая ни секунды, мой противник, как бык, ринулся на меня. Будь у него рога, он продырявил бы меня насквозь, протащил через весь зал и пригвоздил к стенке. Но рогов у него не было. В момент падения как-то на автомате левой рукой я пихнул его голову подмышку моей правой и плотно захватил здоровяка за шею. Упав, я, не выпуская захвата руками, обхватил его туловище ногами и напрягшись изо всех сил стал выгибать спину, как бы пытаясь выкорчевать голову противника с плеч. Здоровяк весь напрягся, на теле его выпуклились узлы мускулатуры, но держал я крепко и вырваться было нелегко.
“Только бы не отпустить, только бы не отпустить!” – мысленно шептал я сам себе, поскольку знал, отпусти я его, и шансов у меня больше не будет.
Удушение таким способом называется “гильотина” – попавшись на гильотину к знающему человеку, высвободиться можно только через похлопывание по мату – мольбу о пощаде. Я тянул и тянул, руки и кисти ломило, ноги вот-вот норовили расцепиться – мой противник пыхтел, краснел, брыкался, еще пять секунд и я бы выпустил его, но внезапно напряжение спало, здоровяк издал какой-то нечленораздельный звук и спешно похлопал меня по руке – его раскочегаренному организму срочно требовался воздух. В этот момент у меня в голове крутились слова нашего тренера Хави: “Поймав на удушение, не ослабляй захват ни на чуть! Как бы противник ни брыкался, двадцать-тридцать секунд продержаться нужно любой ценой – и тогда тебе, а не ему, судья поднимет руку!” И хотя позднее я узнал, что противник мой был новичком и к моменту боя занимался всего пару месяцев, та неожиданная победа стала для меня залогом истинности тренерской формулы и помогла мне “завалить” ещё многих опасных противников.

джиу-джитсу, загород