На юбилее жены моего коллеги я вдруг вижу знакомое лицо.
– Хай! А я тебя знаю, тебя зовут Джошуа, – говорю я, обращаясь к лысоватому, но очень энергичному на вид пареньку. – Ты – театральный актёр и режиссёр. У нас есть общий знакомый, Хантер.
– И правда, – отвечает парень и, улыбаясь, пожимает мне руку. – Мы с Хантером вместе в театре работали.
Разговариваемся. Как выясняется, я видел Джошуа в пьесе одной моей знакомой американки из писательской группы. Позднее я читал о нём в интернете.
– Неужели театральное дело приносит достаточно денег, чтобы жить здесь в Барселоне? – спрашиваю я.
Джошуа смеётся.
– Да ну, что ты – пьесы на английском в Барселоне, сам понимаешь… Если нам удаётся покрыть расходы на постановку – это уже оглушительный успех. И это при том, что актёры работают бесплатно, мы только на аренду помещения раскошеливаемся. Очень дорогие тут помещения.
Мне становится интересно, как же он тогда выживает.
– Основная моя профессия – маркетолог в Hewlet Packard. По образованию я вообще технарь и театрал одновременно.
Видя, мой изумлённый взгляд, он поясняет:
– Я в штатах учился, там в университетах можно выбирать сразу две специальности. Одна – major, основная, а вторая – minor, дополнительная. Причём дополнительная специальность может быть совершенно не связана с основной. Вот я и выбрал компьютерные технологии и театр.
В Барселону Джошуа приехал совсем на пустое место. Вскоре познакомился тут со своей будущей женой, тоже англичанкой. Вместе они придумали работать в детском театре. Многие испанцы жаждут обучить своих детей английскому. Вот креативная пара и предлагает интересный подход – испанские дети участвуют в спектаклях на английском языке. Местным нравится.
– Потом я нашёл Hewlet Packard, там больше платят, а у нас дети, поэтому и перешёл, где денежнее, – поясняет Джошуа. – Моим английским театром я занимаюсь себе в удовольствие, только на выходных. В итоге, считай всю неделю работаю. Но я не жалуюсь, очень доволен, всё мне тут нравится! Мы, кстати тут новую пьесу ставим, называется “Bat Boy”. Это мрачно-смешной, поп-рок мьюзикл. На такую штуку мы ещё никогда не замахивались! Ставим 19, 20, 26 и 27 мая. Приходи и друзей своих зови, не пожалеете!

английский, англичане, дети, испанцы, театр

О том, какие бывают хорошие каталонские начальники я как-то уже писал. Стоит рассказать и о других, которые хотя и не в большинстве, но всё же случаются.
“Отец у меня раньше работал здесь в Барселоне в Suzuki, – рассказывает Энрике. – Был у него один клиент, который был им очень доволен. На рождество он подарил моему отцу лично ногу хамона (специально выкормленной и вяленой свинины). Мой отец так обрадовался, что тут же домой позвонил и обрадовал нас с мамой. Нога у него на самом виду в кабинете лежала – гордость его, мол, вот он какой ценный сотрудник, что клиенты его лично благодарят. Вскоре в кабинет к нему заглянул начальник, очень влиятельный и состоятельный мужик, с несколькими домами в Барселоне и её окрестностях, множеством дорогих машин.
– Что это у тебя? – спросил он моего отца.
Отец весь рассиял:
– Это мне клиент подарок на рождество сделал! Уж очень мы…
– Тебе?? – грубо прервал его начальник, с обожанием разглядывая жирную свиную ногу, и усмехнулся. – Ты на меня работаешь, а значит, хамон – мой!
Осторожно, чтобы не запачкаться, он взял хамон и вразвалочку пошёл к двери.”

испанцы, каталонцы, отношения

Впервые я услышал его в сериале “Расскажи мне, как это было”. В конце одной из серий, где особенно подчёркивался трагизм жизни при диктаторе Франко, прозвучала песня “Libre” (исп. “свободен”). Слушал я её зачарованно. Мужественный, парящий, безграничный голос проникал в самое нутро, по рукам бегали колючие мурашки. Позднее, я выяснил, что владельца голоса зовут Нино Бравó. Добрался я и до других его песен. Казалось бы слащавые тексты хитов Нино, обладали странным гипнотическим эффектом. Включая их, я словно впадал в состояние эйфории – они уносили меня от повседневных забот, возвышали над ними. Песни Нино пробуждали и кратковременно разжигали во мне самые мощные человеческие чувства, такие как любовь, вдохновение, восторг, достоинство, торжество, радость жизни, страсть. Самое интересное, что русские поп-аналоги, поющие о торжестве любви и счастья меня почему-то никогда не привлекали. “Попса голимая…” – думал я и включал хэви-метал. Испанец же пленил меня, вопреки всем предрассудкам и предпочтениям. Может дело в чужом языке, а может в том, что песни Нино оказались созвучными моим теперешним чувствам, прозвучали в нужное время, в нужном месте. Внешне Нино Бравó смахивает на нашего Антонова – полноватый, малопривлекательный, на мой взгляд, грузный мужчина с чуть длинными прямыми волосами. Роднит их также обманчивая простота мотивов и текстов. Как и в случае с Антоновым, если начать разбирать песни по аккордам и словам, то в творчестве Нино Бравó можно несправедливо разочароваться. Однако, если воспринимать труды Нино целиком, вслушаться в них, то можно открыть для себя безграничный мир эмоций, чувств и жизненной энергии. “Un Beso y Una Flor” (Поцелуй и цветок), “Libre” (Свободный), “Noelia” (Ноэлия), “Contigo Soy Feliz” (С тобой я счастлив) и многие другие – песни легенды, впечатанные в мировую историю музыки. Кроме того, благодаря чёткому произношению и простоте фраз, они хороший источник для освоения испанского. Прожил Нино Бравó всего 28 лет. В 1973 году на пике оглушительного успеха в Испании и странах Южной Америки, достигнутого буквально за четыре года, Нино погиб на своём BMW 2800 в автокатастрофе неподалёку от Мадрида.

испанцы, музыка

В дзюдо я, несмотря на мой синий пояс, пока ещё плоховат. Правильно бросать умею только, когда мне не сопротивляются. На соревнованиях поэтому моя тактика сводится к принципу “главное, завалить, а там запинаем”.
– Тяни его на пол, – незадолго до боя советует мне Хорхе, огромный мужичина из нашей секции, призёр чемпионатов Испании, – и как завалится, мочи его своим бразильским джиу-джитсу…
Паренёк мне попадается молоденький и угловатый, но шустрый и с колючим взглядом. Долго я с ним не вожусь, полминуты и впрыгиваю в “парящий залом” (исп. llave voladora, анг. flying arm-bar) – правая нога упирается ему в живот, руки мои вытягивают и прижимают его правую руку к моей груди, левая моя нога перекидывается ему через голову и отталкивает её так, чтобы разогнуть его руку и, в пределе, сломать её в локте. Паренёк сопротивляется, у меня между ног. Я лежу на животе опираясь на колени, медленно тяну его руку, прислушиваюсь к противнику и судье. Атакуемая рука уже разогнута, вот-вот послышится противный “крак!”, но паренёк не сдаётся. Я бросаю на него тревожный взгляд. Мне страшно, что он так зажат, что не может сдаться, постучав по татами.
– АААА-А-А-А-АХР-Р!!!! – вдруг как заорёт он.
Я выпускаю его руку и гляжу на судью, ожидая, что тот нас поднимет и объявит победителя. Судья недоумённо пожимает плечами. Мол, продолжайте.
– Он ведь закричал! – возмущаюсь я.
– И что? – говорит судья. – Это ничего не значит…
Паренёк напускает на себя вид валенка, он явно в порядке, ничего я ему не сломал. Бой тупо продолжается. Я, однако, на взводе. В правилах джиу-джитсу, закричал – значит, проиграл. В дзюдо же, помимо хлопка по татами, засчитывается только выкрикивание “майте” (япон. “стоп”), что для европейцев глупо и неестественно. Слабó заорать на японском, когда тебя душат или руку ломают? Паренёк вот явно забыл волшебное слово, но раз судья говорит нет, то и он не дурак проигрывать. Я гляжу на него с презрением, набрасываюсь на него, словно бешеный павиан, цепляюсь, хватаю, тащу на землю. Времени у меня мало, я по глупой случайности (бухнулся на зад) проигрываю ему одно очко, а он зажимается, не даёт мне ничего сделать. Тут бой заканчивается, нас поднимают и объявляют паренька победителем.
– Смотри, – говорит Антон, подсовывая мне экранчик смартфона, когда я выхожу с татами, – на видео есть, как он стучит по татами, просто судья не заметил…
Я киваю ему, но кулаками махать уже поздно. На пьедестале паренёк стоит гордый, довольно подставляет длинную шею под медаль. Я с обидой смотрю на него и зло представляю, как бы он смотрелся с загипсованной рукой.
– Ломать надо было – позднее подтверждает мою мысль тренер Джорди. – Есть такие козлы (исп. cabrones), не хотят сдаваться. Но учатся быстро, стоит только раз довести дело до конца.
Я хорохорюсь, говорю, что так в следующий раз и сделаю. Но сам рефлексирую: стоит ли оно того? Калечить мне совсем никого не хочется.

дзюдо, самокопание

Никогда раньше не видел я очереди на такси. Нормальной такой очереди, метров в тридцать-сорок. А вот на главной железнодорожной станции Эстасьо Санс в Барселоне увидел. Возвращался я как-то из Аликанте в Барселону, вышел из вокзала, да так и попух на месте от удивления. Десятки зелёных огоньков покрывали привокзальную площадь словно светляки поляну. Я знал, что такси в Барселоне очень много, но вот столько и сразу – до тех пор не встречалось. Очевидно, с бешеным наплывом приезжих в столицу Каталонии (даже зимой!) иначе не справиться. Машины то и дело отъезжали с парковки, жадно заглатывали туристов вместе с их чемоданами и, порыкивая, расползались по хорошо освещённым улицам. Несмотря на нереальное скопление такси, людям, однако, приходилось куковать под светом фонарей, ожидая своей посадки. Кому-то сверху, явно очень догадливому, пришла идея сажать людей только в специально отведённом месте, не более чем в пять машин за раз. Приезжие тоскливо мялись в длиннющей очереди, поглядывая на таксистов, нервно покуривающих из машин. Таксисты из своей очереди смотрели на очередь пассажиров. Я смотрел на тех и других и думал, что к счастью никто из них не знал имени изобретателя этой схемы посадки, иначе бы ему закикалось до дрожи.

транспорт, улица

Обычно считается, что испанцы жуткие опозданцы. Что расслабленны они, как шнурки на ветру, всё-то испанцам трын трава, неторопливые они мол, не обязательные. Пожив среди них, скажу, что это не совсем так. То есть, что касается неформальных встреч, местные и правда не особо напрягаются. Но, когда речь заходит о деле…
– Опаздываем говоришь? – как-то говорит мне каталонец Рамон на одной научной конференции. – Я вот за пять минут, между прочим пришёл. А ваш, русский, профессор на полчаса со мной на встречу опоздал!
На работе наши испанцы тоже в большинстве своём очень пунктуальные. Ориол, Хосе и Серхио на работу приходят раньше всех. Разве что Жозеп любит на будильник попенять, всё-то они с ним договориться не могут. Фернандо тоже порой припоздняется, но он наполовину француз, в нём борьба сложных начал. Так однажды, например, он пишет: “Пошёл к доктору, буду позднее.” Через полчаса приходит другой е-мэйл: “Проспал. Буду поздно.” Вот и пойми его. То ли и правда он собирался к доктору и уснул по пути к душу, то ли он и вовсе к доктору не собирался и потом забыл, что схитрил.

испанцы, менталитет

На обеде с семьёй доминиканки Ракель я вроде бы участвовал в беседе, но от силы понимал половину сказанного. Ракель и её дети говорили так скороговорочно быстро и непонятно, что в какой-то момент меня даже охватило отчаяние: “Как же так? Три года в Барселоне, вроде бы считал, что испанский знаю, а у самого выходит башка-решето, ухо-глухо.” Помимо странной манеры речи, доминиканцы также использовали незнакомые словечки, так что под конец я совсем растерялся и в беседу вникать перестал. Позднее я пожаловался эквадорке Паоле на мой испанский, что до сих пор, оказывается, я в испанскую беседу въезжаю на первой скорости поджав уши (no me entero), а то и задом, где ушей и вовсе нет. Паола рассмеялась от души и объяснила:
– Не переживай! Я тоже их едва понимаю. Порой мне даже неловко. Ракель мне что-то говорит, я уверенно киваю, а сама думаю, о чём это вообще было.
– И я! – подтвердила Арасели, тоже эквадорка. – С доминиканцами общаться жуткая мука. К словечкам их, типа vaina (¡Que vaina! – доминик. “вот же жопа!”, “чёрт возьми!), pin-pun (“такой же”), mamacita (“красавица”), довольно быстро привыкаешь, но к манере произношения… у них самый тяжёлый южноамериканский акцент. Так что, расслабься, ха-ха. Как сказали бы они: “Это не просто, теперь ты знаешь!” (No es fácil, ¡ya lo sabes!).

доминиканцы, испанский, язык

Сейчас в Барселоне уже потеплело, но вот мне вспомнился один февральский день, и я решил о нём написать… Выскочил я тогда на обеде на улицу, а там шёл снег. Для Барселоны снег, как можно догадаться, штука необычная. И хотя за последние три года я видел его тут уже дважды (привет, климатические сдвиги!), положительные эмоции он вызвал у меня впервые. Морозная свежесть бодрила. Лицо горело. Поначалу я стучал зубами и тихо по-испански проклинал февральские “плюс два”. Пожив в Барселоне, я уже привык думать на местном и одеваться легко, без шапки и свитера, лишь в пальто поверх рубашки. Чтобы согреться, я побежал, и вскоре даже стал получать какое-то извращённое удовольствие от уличного холода. Ощущение того, что промозглый ветер обжигал мне кожу, но внутри кровь кипела и мне всё было ни почём, такое болезненно знакомое с детства, привело меня к состоянию схожему с эйфорией. Руки у меня мерзли, в шею задувало, но сам я расплывался в улыбке, искренне радовался близкому нулю. В голове была ясность, и ещё я вспомнил детство и дом. Я вспомнил, как ходили мы с отцом на “большой круг” в 15 километров, через старое кладбище в лес на лыжах. Как шли мы там между могилок с крестами и полумесяцами, как неслись по склону между берёз, как пролазили под теплотрассой, как переходили замёрзшие болота, и как пили из ледяного ручейка. И возращались мы вдоль железнодорожного полотна. Было холодно, ноги леденели, и приходилось сжимась и расжимать пальцы в ботинках, чтобы согреться. Зато дома меня ждала тёплая ванная и горячий чай и, самое главное, вкус к жизни. В детстве я очень любил зиму, ледяную горку на погребе, подснежные ходы, которые мы рыли с друзьями, и снежные мотоциклы с лодками, которые мы лепили на пустыре за домом. С возрастом я к зиме охладел. Появились другие интересы и пристрастия, которые с зимой сочетались плохо. Например, гулять с аудиокнигой, наблюдая за городом. Однако трудно объяснимая (особенно испанцам) сибиряцкая любовь к ветерку, морозцу, экстриму во мне до сих пор теплилась. В тот февральский день в Барселоне я её почувствовал. Порадовался я, понастальгировал на прогулке, но и с не меньшей радостью подумал, что через день на небе опять зажгут солнце и вся бледнота с асфальта сойдёт. Что мне было лучше совсем без холода. Что иначе было сейчас.

погода, русские, улица

Многие считают, что ругаться на чужом языке очень просто. Просят у своих зарубежных товарищей научить их паре пикантных словечек. Но всё это глупости. Чтобы ругаться по-настоящему, от души, в порыве эмоций, нужно пропитаться чужой культурой. Так просто это не приходит. Раньше, когда у меня что-то не получалось, например, за компом, я мог в сердцах сказать “бля!”, или “хуета-а-а…”. Самое нерусское было “фак…”, что, в общем-то совсем уже обрусилось. Первый искренний “ходер” (joder, почти “фак”, только более мягкий) вырвался у меня где-то через год жизни в Барселоне. До этого я произносил его очень осознанно и нарочито. Словно пробуя остринку на язык. Но вот, наконец, он отчепенился сам, из под корки. Я даже удивился. С тех пор я распробовал “ходер” в полный рост, в разных его проявлениях.
“Ходéр!”: произносится быстро, кратко и не громко. Выражает удивление или радость, типа “ни фига себе”, “да ладно!”, “обалдеть”.
“Хо-о-одéр…”: с особым придыханием на “х” и растяжкой “о”. Обозначает разочарование: “бля-я-я…”, “ну, ё-маё”, “задолбали…”.
“ХОДÉ-ЕР!”: кратко, с лёгкой растяжкой “е”, громко и зло. Раздражение, нетерпимость, решительность. Эквивалент “вот гавно!”, “охренеть!”.
“Хо!” (jo): детский, невинный “ходер”. В зависимости от тона может выражать, как удивление, так и разочарование, и возмущение. “Хо, мачо…” Для придания фразе шутливого тона, употребляется также и взрослыми. Люблю его очень.
“ХолИн” (jolín, также jolines): женский эвфеизм “ходера”. Радость, удивление, недовольство: “Вот тебе и раз!”, “Ах ты, чёрт!”, “Ну, дела!”.
Заметьте, что “ходер” относится к эмоциональным, как я бы сказал, матеркам. “Ходером” человека не оскорбишь, он служит лишь для отпечатка эмоций. Оскорбляющие матерки еще более сложные в освоении. Я и в русском-то их не очень использую. Поэтому при одной лишь мысли обозвать кого-нибудь на испанском, у меня даже сейчас, после трёх лет в Барселоне, язык спотыкается.

испанский, язык

– Меня умиляет ваша традиция “серунов” (исп. “caganer”), – говорю я каталонцу Жозепу. – Какая в них вообще идея?
Жозеп смотрит на меня с нарочито серьезным видом. Но глаза у него смеются.
– Я не уверен… Они всегда там были, – говорит он.
Откуда берутся хулиганистые фигурки “серунов-каганеров” в рождественском вертепе, история деликатно умалчивает. Однако, уже к XVII веку они становятся популярными во всех каталонских странах. Считается, что нашедшему фигурку “серуна” среди членов Святой Семьи, будет весь год везти. Только при этом нужно не постесняться и оставить серуна в доме на самом виду. А стесняться, особенно перед гостями, не знакомыми с каталанским традициями, придётся… “Серун” так зовётся потому, что изображает весьма наглядное справление большой человеческой нужды. В виде “серунов” изображают всех подряд: звезд кино, футболистов “Барсы”, политиков, президентов и даже святых с самим Папой Римским (что не порицается церковью). Народ охотно раскупает фигурки какающих знаменитостей. На Рождество каталонцы ставят огромных “каганеров” в супермаркетах. И хотя традиции изготовления подобных фигурок имеются и в других странах (нидерл. Kakkers, португ. Cagöes, итал. Cacone), только в Каталонии “серун” является нежно оберегаемым национальным символом.
– А ещё помимо “каганера” и “кага-тио” у нас есть отличная присказка в тему, – с гордостью заявляет Жозеп. – Хочешь пожелать хорошего аппетита человеку, скажи ему: “Кушай плотно, какай охотно!” (кат. “Menjar bé, cagar fort”)

каталанский, традиции, язык