«Слушай Олег, тут такое дело, я с женой собираюсь в конце июня в начале июля на отдых в твои края. И хотел бы там с тобой встретиться-пообщаться, как ты на это смотришь?»
Я получил такое сообщение и слегка озадачился, если не сказать напугался. Моего университетского друга, Серёгу, я к тому времени не видел лет десять. На первых курсах мы были довольно хорошими друзьями, но к концу обучения интересы у нас разошлись, а после университета так мы и вообще не созванивались, не виделись и жизнью друг-друга не интересовались.
Сдружились мы так. Дело было помню на матанализе, одной из первых университетских пар в моей жизни. Я сидел неподалёку от Яшки, другого моего одногруппника. У Яшки на груди был значок с обложкой одного из альбомов Iron Maiden. Я ткнул ему пальцем в грудь:
— О! Fear of the Dark! (Страх темноты) — произнёс я название альбома.
Хотя это был единственный альбом, который я знал у Iron Maiden (случайно купил диск по дешёвке), но я верно разыграл мою счастливую карту. Яшка проникся. Серёга был хорошим другом Яшки. Вообще, мы знали друг друга ещё до начала учёбы, вместе отрабатывали на благо факультета на заднем дворе университета, но моя дружба с Яшкой и Серёгой, как мне кажется, началась именно с этого эпизода. У нас нашлось общее увлечение — нам нравился тяжёлый метал, а ещё мы все пытались его играть на гитарах. Правда, Яшка с Серёгой закончили музыкалки и играли хорошо и всерьёз, а я так… за компанию.
Мы обменивались дисками, ходили друг к другу в гости, обсуждали гитары и комбики, ездили на дачи, на шашлыки, горланили вместе песни, ходили на концерты — много всего было. Но потом у всех появились подруги, универ подошёл к концу и дружба как-то зачахла.
Когда я уехал, связи разорвались совсем. Я был занят приобретением новых знакомств и старые друзья отошли на двадцать пятый план. Если с Яшкой я ещё поддерживал связь, он переехал в Москву, пересекаться с ним было проще и он тоже обсутраивал свою жизнь, то Серёга остался в Томске и в картину моего нового европейского мира не вписывался.
О чём мы будем говорить? Столько времени прошло, чужие друг другу люди…
Я представлял себе полную неловких пауз прогулку по барселонским достопримечательностям, едкие замечания Серёги (в студенчестве он любил покритиковать), натянутые улыбки.
Встретились мы на площади Каталонии.
— Олежа! Сколько лет, сколько зим! — воскликнул Серёга, раскинув руки в стороны, и крепко обнял меня.
Сделал он это так искренне и естественно, словно и не было этих семи лет молчания и наши судьбы никогда не расходились, что даже застал меня врасплох. Вместе с женой Олей, с которой я тоже давно был знаком, они казались счастливее других туристов. В их глазах светился неподдельный интерес людей, которые приехали издалека и вообще не часто выезжают. И ещё они выглядели очень сплочёнными. В жизни я видел очень мало таких пар, которые после почти 10 лет жизни вместе, все ещё обнимались и выказывали знаки нежности друг к другу, словно молодожёны.
Глядя на них, мне стало стыдно своих мыслей о чужих людях. Несмотря на годы разлуки, они чувствовались мне роднее, чем многие другие люди, с которыми я познакомился уже в Барселоне. Ведь вместе нас связывали воспоминания из юношества. Воспоминания, которые стали уже историей, которые не перепишешь, а их воскрешение в памяти вызывает теплоту в груди и настраивает на философский лад.
Прогулка получилась заметно длиннее, чем представлялось мне вначале. Мне захотелось показать ребятам лучшее в Барселоне, помочь прочувствовать город, как чувствую его я, а ещё заполнить информационный вакуум семи лет. Заполнить его не столько подробностями наших жизней, сколько рассказами об интересах и увлечениях, планах, мечтах и мироощущении в целом.
Мы прошли до Триумфальной арки и прогулялись по проспекту Луис Компанис до парка Сьютаделья. Отчетливо помню, как мы стояли с Серёгой и Олей возле пруда в центре парка, я делился своими впечатлениями от переезда в Испанию, объяснялся в своей любви к Барселоне. Мы обсуждали других уехавших друзей. Серёга обнимал жену, оглядывал спокойно лебедей в озере и туристов в лодках, пальмы вокруг и тихо так произнес:
— У вас хорошо здесь, но я себя за границей не вижу.
Оба и Серёга, и Оля, защитили диссертации по физмат наукам, преподают в политехническом университете. Серёга из чистого программирования ушёл в ядерную физику. Им хорошо живётся в Томске. Идеи о переездах не мутят мысли в их головах.
Я смотрел на них и думал, как всё же порой жестоко не правы эмигранты, которые воспринимают свой переезд за бугор, как некий знак превосходства. Ведь есть такое у нашей, разъезжающейся по разным странам, братии, правда? И мне порой стоит усилий, чтобы это гадкое зазнайство внутри себя подавить. Чтобы не бить себя в грудь и не кричать, какой я распрекрасный корабль, человек-мира.
Ведь дело не в том, кто уехал, а кто нет. Важно то, кто счастлив, где он есть.
Пока мы бродили по аллейкам Сьютадельи, а потом по улочкам Борна, я понял, что друг Серёга — это не просто личность, а настоящий архетип. Серёга — это друг, который остался, когда многие другие разъехались. Он олицетворяет собой дорогие воспоминания из прошлого, которые остались давно позади и с каждым годом блекнут всё сильнее. Благодаря постоянству Серёги, эти времена не забываются. В его компании всегда можно в них окунуться. Связи с такими друзьями нужно беречь.
Наверное, людям, которые не в ладу со своим прошлым и силятся его забыть, друг Серёга как бельмо на глазу. Но у меня с прошлым всё в порядке. У меня там много хорошего, и поэтому увидеть Серёгу и Олю, в конечном счёте, я был очень рад.
Простились мы на тёплой дружеской ноте. На следующие десять лет? Кто знает… Судьбы и интересы у нас и правда разные. Что, впрочем, не делает наши случайные встречи менее приятными. Впредь друга Серёгу я постараюсь не бояться и выделю побольше времени на наше будущую встречу.
Роюсь...
