(продолжение, начало, здесь) Костя перевешивался через перила, пытаясь дотянуться до коробки на полке, которая была почти на уровне пола балкона. Соседка суетливо бегала за их спинами, причитала и всё пыталась отговорить ребят от опрометчивых действий.
– У вас есть какая-нибудь палка? – спросила её Настя. – Нам бы только дотянуться.
Монси притащила сковороду. Костя стал тыкать кухонной утварью в сторону коробки, смахнул крышку и в конце-концов, с третьей попытки, умудрился подцепить один из тросов. Настя не то облегчённо, не то наоборот разочарованно, воскликнула на русском «ну вот!». Теперь, с добытым тросом, Костину затею ей уже точно было не остановить.
– Костя, подожди. Спускать будем меня.
– Вот ещё. Это небезопасно.
– Одна я тебя не удержу, а на поддержку Монси я бы не рассчитывала…
В коробке помимо троса и пары крючков больше снаряжения не оказалось. Нехотя, Костя всё же согласился на Настину затею, поскольку ничего лучше в голову не приходило. Монси перепугалась ещё больше и запричитала «¡pobre hija!» (исп. бедная девочка). Настю обмотали на два раза, прижали верёвку крючком. Глубоко вздохнув, она перелезла через перила, и Костя, тужась изо всех сил, стал её постепенно спускать.
– А-а-а! А-а-а! Осторожнее! А-а-а! Костя-я-я! Она раска-а-качивается!
Настя то махала по сторонам руками, то семенила ногами, то вцеплялась за верёвку, то, расширив глаза, смотрела вниз, то по сторонам, то вверх. Костя потея и кряхтя, неумолимо стравливал трос. Тут веревка затрещала, Настя завизжала, вцепилась в неё ещё крепче и – ХР-Р-РАК! – сила, противостоящая притяжению, разом пропала, пустота под Настей стала особенно ощутимой. Настя всем телом ухнула вниз, тюкнулась о стиральную машинку и скувыркнулась на жёсткую плитку патио.
– НАСТЯ! НАСТЯ!? КАК ТЫ? – закричал Костя.
Завыла старушка Монси, её голос звучал приглушённо из глубины квартиры: «ну что же… ну что за непоседы! Говорила вам…» Настя тряхнула головой. Она оперлась локтём о пол, приподнялась. Кисть побаливала. Болело бедро и колено.
– Костя, я в порядке! Кажется, без переломов и сотрясений обошлось.
– Настя, точно? Монси! Не нужно скорую вызывать! Положите трубку!
БУМ! БУМ! БУМ! Слышались странные удары. Звук был какой-то утробный, лился он со всех сторон, словно обволакивал Настю, лежащую на полу, в углу патио, как в звуковой трясине. Ей показалось, что стены завибрировали. Начало гудеть в ушах и ломить в позвоночнике, к горлу подступила тошнота.
– Костя… – выдавила она из себя, но звук получился каким-то слабым и, соскользнув с её языка, увяз в окружающем её шуме.
– Настя, ты заходишь? Откроешь мне изнутри? Я пошёл в подъезд.
Насте хотелось вскочить на ноги и ринуться бежать. Куда угодно. Пусть даже выпрыгнуть с патио во двор. Только не идти в квартиру. Но ноги словно онемели, всё её тело сковала какая-то тупая оторопь. Настя глядела на тёмные окна их комнаты, выходившие в патио, и у неё возникло странное ощущение, что за ней изнутри из темноты кто-то наблюдает.
– Костя, погоди! – как можно громче позвала она. – В квартире кто-то есть!
– В смысле? Хозяйка вернулась? – раздалось сверху.
«Слава богу, – подумала Настя, – Костя ещё не ушёл.»
– Нет! Там свет не горит, но внутри кто-то двигается… Костя! Мне страшно!
(продолжение в пятницу)
Роюсь...
