Я сидел в первом ряду. Заиграла музыка, и в свет ламп неспешно вышел единственный живой актёр спектакля «Instantes DE-MA-DE-RA» (исп. «Деревянные мгновения»). Арсению Ковальскому предстояла нелёгкая задача в течение последующего часа вдохнуть жизнь в его деревянных «коллег». С помощью «слова и тела» он начал подводить зрителя к идее создания образов буквально из пустоты. Из ниоткуда возникло «говорящее полено», которое постепенно переродилось в первого персонажа. Под присмотром актёра деревянный герой начал свою непростую жизнь.
Я о спектакле был уже наслышан. Когда он впервые игрался здесь, о нём проскакивало в сетях. Как-никак московский актёр театра и кино и вдруг в Барселоне. Причём не гастролёр — Арсений вот уже больше года барселонец, да и сам спектакль он задумал уже после эмиграции. Изначально ему хотелось сделать лишь набор номеров с куклами, которые были задействованы в его другом спектакле «Табу, актёр!», но как-то само по себе вышла довольно драматическая история о перерождении, о жизненном пути и смерти. Автор в ней не пытался впихнуть себя на место бога, он скорее выбрал роль резонёра, который не вмешивался в события, а лишь помогал отразить их путём нехитрых передвижений, своих эмоций, фоновой музыки. Его подопечные совсем не двигались — по ходу спектакля он переносил их с места на место, слегка поворачивал им головы, ставил в мизансцены — отходил и смотрел, что получалось. Если зрителю удавалось проникнуться вниманием, на его глазах рождались те самые Мгновения. Куклы оставались статичными, но человеческая мысль под магическими пассами ведущего работала, она поселяла в фигурки отношения, возникало и напряжение, и юмор.
Ковальский — любитель режиссёра Сергея Параджанова, кино которого — это серия медитативных картинок со статичной камерой. Чтобы по-настоящиму насладиться ими нужно любить созерцание, размеренность, символизм. Зал бара в Готике, в котором в ту ночь проводился спектакль, на такой мотив тоже настраивал — подвальное помещение, облезлые стены, полумрак. Отдельные мгновения жизни деревянного персонажа для меня запечатлелись очень ярко, какие-то прошли фоном, что-то (как сцену с черепахой) я не понял. Наверное, слишком погрузился в думы, навеянные предшествующими сценами.
Спектакль проводился на испанском, однако некоторые песни и речитатив всё же были на русском. Есть и полностью русская версия этой барселонской фантазии. По словам Арсения, она гораздо богаче, со стихами, которые на испанском подобрать ему, к сожалению, не удалось. С ней актёр уже съездил в Москву, также показывал её и здесь в Барселоне.
Роюсь...
