В декабре в концертном зале библиотеки Саграда Фамилия состоялся необычный концерт. Каталонская певица Маричель Родес в компании русских музыкантов исполняла русский авангард, городские романсы и блатные песни по-русски. “Увяли розы”, “Костюмчик новенький”, “С одесского кичмана”, “Утомлённое солнце” выходили у неё и ребят так залихвацки здорово, а порой пронзительно печально, что уже на первых пятнадцати минутах я ностальгически забалдел, перестал прислушиваться к акценту и погрузился в полуторачасовую музыкальную нирвану, очухавшись только к концу.
Через неделю мы встретились дома у гитариста группы, Павла Рыжакова, втроём с Маричель. Они поведали мне свою барселонскую историю…
В 1997 году Маричель, тогда еще слегка прихиппованная девчонка, певица и музыкантка в группе ирландской музыки, надумала учить арабский в официальной языковой школе на Драссанес. Но мест не оказалось, зато на русский места были, и она с лёгкой руки записалась туда.
По ходу обучения она всё больше интересовалась русской культурой и окружала себя русскими людьми. Маричель стала чуть ли не самой лучшей ученицей в группе, училась с большим рвением. Тяжеловато в русском ей давались падежи и глаголы движения.
— Ну, почему у вас так движений много? — спрашивала она.
Русские друзья отшучивались:
— Потому что у нас большая страна!
В конце первого года обучения Маричель взялась изучать классическую скрипку с учительницей из Киева и стала завсегдатаем тусовок русской барселонской богемы – дружных музыкантов и художников. В конце первого года обучения она, не расставаясь с ирландской группой, подвязалась петь русский фольклор в местном народном ансамбле “Вечеринка”.
Соседей по квартире она тоже подыскала русских, ими стали парижанин и нонконформист Алексей Батусов и художник Александр Дарган. Порой они собирались у себя русских музыкантов. Батусов распевал песни типа “Дочь прокурора”, но Маричель их не понимала.
— Они ужасные! — говорила она. — Вот фольклор русский хороший. А ты что поёшь?..
В 2003 в Барселону в гости к ним заглянул приятель Батусова — Хвост (Алексей Хвостенко), культовый поэт-авангардист, первый исполнитель знаменитой песни “Рай” (более известной по БГ как “Город золотой”). В компании с Хвостом Маричель впервые зацепил русский городской романс и – о, ужас! – блатные песни. Потом она ещё раз играла с известным музыкантом, но уже на сцене в Москве.
Вскоре Хвост умер. Его смерть послужила творческим импульсом для Маричель и её друзей. Хотелось сделать что-то с ним связанное. Так у них родилась идея диска “Судьба жигана”, но реально проект начали только спустя три года.
— В Испании такого понятия, как тюремный шансон, нет, — пояснил мне Павел. — Здесь, конечно, есть песни идеи и борьбы, но они выражают настроение слоёв общества. В русском шансоне свобода личная. К тому же, многие блатные песни написаны от лица воров. В этой субкультуре своя мифология, жаргон. В России шансон сформировался ещё в конце XIX века. Сейчас он, безусловно, и вырождается, но хороших блатных песен хватает…
Испанская музыка в основном более легкомысленная или слишком трагичная, и Маричель она не по душе.
— Я люблю глубокое, с надрывом, но без перегибов, к чему крайности?
Диск писали почти 4 года, с душой, без спешки. В его создании участвовало множество разных музыкантов. Группы тогда еще не было. Она появилась позже…
(продолжение здесь)
Роюсь...
