Встретился я как-то со своим канадским другом Филом здесь в Барселоне. Он в Белграде уже два года живёт. Спросил я, как у него с сербским продвигается.
– Как раньше не говорил, так и до сих пор не говорю… – грустно сообщил Фил.
Оказывается, он никак до практики не может добраться. Начинает заниматься и читает историю языка, любопытные факты, связи с другими славянскими языками и прочее.
– Не поверишь, само говорение как-то на второй план отходит. Столько всего в лингвистике интересного. Я даже репетитора нанимал. Девушку из местных. Но она тоже оказалась на языках помешанной. Мы с ней только о происхождениях слов, да разных правил разговаривали. Собственно, до говорения на сербском, так и не добрались.
Позабавила меня его история. Казалось бы, странный парень. Но, если хорошо подумать, то ведь примерно тоже самое происходит на языковых уроках и в школах, и в универах, только по указке учителей. Нас заставляют заниматься чем угодно – фонетикой, грамматикой, переводом – только собственно не самым применением языка. Очень мало этого применения. Особенно, если говорить об активном применении, то есть производстве речи на иностранном языке. Учителя пичкают нас сложной теорией, словно нагружая продовольствием и экипировкой для длительного путешествия. Вот только груз становится таким тяжёлым, а путешествие таким нереально длительным, что каждый шаг даётся с огромным трудом. При этом любой полиглот вам скажет, что для успешного освоения языка большая теоретическая база не нужна. Применять язык нужно с самых первых шагов, а теорию подучивать по мере надобности и языковой зрелости. Именно так я, начитавшись дидактических книжек, и учил испанский. И уже через полгода плохенько, но говорил по скайпу.
Роюсь...
