Новая история от Татьяны Ефимовой (T-Island), иллюстратора блога!

“

Помню, я летела в Барселону вечером 31 декабря почему-то через Хельсинки. Хельсинки — крупный аэропорт, там пересекается множество рейсов, много самых разных людей — интересно. При посадке я заметила занятную группу: две чернявые эффектные дамы — одна постарше, другая намного моложе, и приятный молодой человек с ними. Как оказалось впоследствии (так и хочется сказать «при составлении протокола») это были Мать, Дочь и Зять.

«Какие приятные люди, — подумала я в тот момент. — О, и они говорят по-русски, надо же».

В самолете интересная троица заняла места прямо за мной.

Сейчас сложно вспомнить, в какой момент я поняла: что-то не так. Всё произошло внезапно. Зять отлучился в туалет и за короткие несколько минут мать и дочь совершили резкий и неожиданный переход от спокойного разговора к скандалу и истерике.

Возвращается зять из сортира и видит такую картину: обе дамы, которых он оставил мирно беседующими, рыдают и орут, обзываясь последними словами, а мамо еще и бьется в спинку впереди стоящего сиденья (надо сказать, моего). И бьется вроде бы головой, довольно сильно и методично. И они обе тут же бросаются к нему с упреками и взаимными обвинениями.

— Так,— говорит Зять, — все ясно — в процессе полета мать поняла, что дочь — полное говно.
— Да! — вопит мать,— у меня сейчас будет сердечный приступ! Оставьте меня умирать тут.

Причем совершенно ясно, что в ближайшие пару часов оставить они ее не смогут при всем желании.

Скандал продолжался все время полета, то разгораясь с новой силой, то затихая.

В один из периодов затишья кто-то из них сказал:

— Вот чего не могу понять, чего это Петровы с нами больше не общаются? Странные какие-то, и не звонят даже.

«А я их очень понимаю», — подумала я.

В какой-то момент мать и дочь осознали, что они вообще-то самые близкие и родные люди во вселенной, стали обниматься и лобызаться, и тут же всю энергию неизрасходованной ненависти перенесли на зятя. Но тот не подкачал — видно, сказались навыки выживания в этой семейке.

Все это было так феерично, что казалось, сейчас в проходе должны появиться поющие стюарды с безумным мескалиновым коктейлем «Валенсия» (хотя на тот момент до выхода фильма Los amantes pasajeros в прокат оставалось еще несколько лет).

Сидящие рядом со мной финны переглядывались с расширенными от ужаса глазами. Потом обратились ко мне:

— Что происходит? Мы ничего не понимаем! Что они говорят?
— Зато я, к сожалению, понимаю всё! — ответила я. — Вам повезло, что вы не понимаете.

Мне хотелось выбраться, оказаться на крыле самолета в отрезвляющем холоде, наедине с ночью и огнями внизу.

Самолет приземлился… Истерика закончилась внезапно, как и началась. Троица встала, озираясь. Только сейчас, казалось, они поняли, что были в самолете не одни. Немая сцена: со всех сторон на них смотрели ошарашенные пассажиры.

И что было делать… За окном лежала сверкающая новогодняя Барселона. Надо было выходить, искать такси, всем вместе ехать в отель, как-то жить дальше. По трапу спускались притихшие, просветленные…

Я вошла в зал ожидания. Кругом толпы встречающих, цветы, улыбки… И такие спокойные, неэмоциональные, цивилизованные каталонцы.

”