С Жанной я познакомился на вечеринке «Swellegant party» моих английских приятелей Хантера и Джорджины. У них дома, неподалёку от Триуфмальной арки, собиралась барселонская англоязычная театральная тусовка. В качестве развлечения каждому из гостей заранее было предложено приготовить небольшую сценку из их любимого фильма. Жанна, как оказалось француженка, единственная отыграла свой монолог на испанском. Несмотря на утончённые манеры, её героиня была полна звериной страсти, полупервобытной привлекательности и загадок. Сколько в ней было от персонажа и сколько от самой Жанны? Мне стало интересно.
Через несколько месяцев представился случай познакомиться с Жанной поближе. По заданию журнала «Твой город» мне нужно было найти шесть экспатов и взять у них интервью. Французская актриса показалась мне интересным персонажем.
Однако выловить её оказалось не так-то просто. «Жанна — очень занятая девушка», — предупреждал меня Хантер. Она горячо отозвалась на моё предложение об интервью, но все дни напролёт у неё были заняты кастингами, репетициями, съёмками… В итоге пришлось разговаривать с ней в скайпе. Помню, Жанне было трудно усидеть у монитора — из неё била ключом энергия, несмотря на поздний час. Моя героиня то и дело подскакивала с места, куда-то уходила, приходила, живо отвечала на мои вопросы, перескакивала с темы на тему. Нашего пятнадцатиминутного интервью было явно недостаточно, чтобы пролить свет на её эксцентричную личность.
Мы договорились встретиться вживую, но затерялись во времени и делах. Летели месяца — сентябрь, октябрь, ноябрь… Я пытался связаться с Жанной, но у неё были выступления во Франции. «Я вернулась!» — наконец, написала она мне, и мы назначили встречу неподалёку от её квартиры у Саграды Фамилии. Я прождал полчаса, но Жанна не пришла. Как выяснилось, её парень попал в больницу. Она бросила всё, даже телефон дома оставила, и помчалась к нему. Я уже потерял надежду, что у нас когда-нибудь получится поговорить, но встреча-таки состоялась.
В будний день, в обеденный перерыв Жанна в лучах яркого, но прохладного, декабрьского солнца с рыжей развевающейся на ветру шевелюрой бодро вышагивала по парку Саграды Фамилии. Перед ней на поводке семенила рыже-белая собачонка. Вокруг проходила какая-то ярмарка, сновали туристы с камерами, прыгали дети с яркими воздушными шарами. Мы расцеловались и завели неспешную беседу о судьбе французской актрисы в Барселоне. Как Жанна оказалась здесь? Чем занимается? И к чему стремится?
Жанна поведала мне, что родилась она в Безансоне на востоке Франции неподалёку от швейцарской границы. Безансон очень старый город, с полными загадок средневековыми зданиями. Он получил такие эпитеты как «первый зелёный город Франции» и «город искусства и истории». Возможно отчасти под влиянием окружения, Жанну уже с 5 лет потянуло к искусству. Будучи ещё совсем малышкой она выступала в цирке, научилась играть там на скрипке, танцевать, крутиться на трапеции, играла в театральных номерах, сделала первые шаги в импровизации на сцене. Со временем Безансон стал для Жанны слишком маленьким и тесным, тогда она перебралась в ближайший крупный город — Лион, училась там в консерватории истории искусств (Bachelor in History of Art).
— Я очень хотела заняться поисками себя в других городах, — рассказывала мне Жанна, — уехать из Лиона и из Франции, понять, кто я такая в этом мире.
Она раздумывала между Флоренцией, Лондоном и Барселоной. Последняя ей казалась живее.
— Выбрать мой жизненный путь было непросто, особенно во Франции, где всё очень обусловлено и формально. Барселона в этом плане мне казалась более космополитичной, где людям не приходится говорить — я скульптор, я программист, я танцовщица… Город, где ты можешь быть нечто большим, выйти за рамки одной профессии.
Жанна долго колебалась, думала над тем, как можно попасть в Барселону, и в итоге записалась на программу Эразмус по специальности «история искусств». Впрочем, в тайне будущая актриса желала учиться в Барселоне танцам.
Жанна собрала большой красный чемодан. Взяла вещи и поехала на поезде. Путь из Лиона в Барселону был долгий — 11 часов. Поезд останавливался на границе, там было много людей, они говорили на разных языках.
— По дороге я много плакала, очень боялась уезжать. Ведь мне было всего 19 лет. Я не знала испанского и почти никогда раньше не уезжала за пределы Франции. Хотя я и заглядывала пару раз в Германию и Швейцарию, но для меня это был лёгкий опыт, потому что границы этих стран совсем рядом с Безансоном. По дороге в Барселону я уже знала, что моя жизнь меняется навсегда. В те дни я встречала много новых людей.
Когда Жанна приехала в Барселону, она первым делом стала искать курсы танцев. Как раз в эти дни организовывала пробы школа «Varium» в фешенебельном райончике Саррия.
— Когда я узнала, что прошла конкурс и меня берут в школу, я пришла в университет и отказалась от Эразмуса, так и сказала им, мол, извините, я не буду этим заниматься, и вместо истории искусств стала заниматься танцами.
Эразмус стал для Жанны просто билетом в Барселону, импульсом и гарантией отъезда.
— Занятия танцев проходили у нас на каталанском. Поначалу, правда, говорили много на испанском и даже французском, поскольку было много танцовщиц из Франции. Когда говорили на испанском или каталанском, я переспрашивала, что они такое говорят. Так, слово за слово, выучила местные языки. На каталанском я говорю даже лучше, чем на испанском, ещё потому что позднее играла в сериале на TV-3. И ещё играла в театре!
В Барселоне Жанна познакомилась с каталонцем Карлосом. Отчасти благодаря ему Жанна в итоге осталась в Барселоне. Карлос — профессиональный скульптор, который живёт за счёт своего творчества. Жанна часто бывала у него в мастерской Побле Ноу, и позднее даже помогала ему в работе.
Во время учёбы в танцевальной школе Жанне приходилось как-то подрабатывать. Было время, когда она танцевала на Рамблас.
— У меня есть подруга, с которой мы там выступали, у неё был знакомый с лицензией, и мы выступали под его лицензией. Выступали мы в свободное время, когда у нас не было занятий по танцам. Именно там, на Рамблас я впервые начала раскрашивать моё тело. Мне помогала моя подруга. Я наряжалась балериной из парижских опер, в серебристой пачке, в пурпурине. Вся Барселона проходила у меня перед глазами! Хотела бы я вернуться? Скорее нет, но поработать несколько дней я бы не отказалась. На Рамблас очень многому учишься. Стоишь в центре мира и просто наблюдаешь за окружающими тебя людьми. Ещё учишься умению стоять, не шевеля ни одним мускулом…
Воспоминания о выступлениях встрепенули Жанну. К тому времени мы уже сидели в уютном ресторанчике неподалёку от Саграда Фамилия, ели типичное каталонское блюдо — хлеб с натёртыми помидорами и чесноком, жевали каталонские колбаски и пили белое вино.
— Мне кажется, всё что я делаю в искусстве, так или иначе связано с телом, — рассказывала мне Жанна, откусывая корочку. — Всё! Мы ведь покрыты кожей. Ещё на Рамблас, я вот думала, что мне бы хотелось создавать эту историю кожи, тела — в танце, перформансе, кино. Конечно, когда создаешь персонажа должен показать и то что внутри – эмоции. Да только первым делом всегда проявляется тело. Стоишь ты напротив камеры. Но это не ты. Это твое тело. Ты проходишь метаморфозы, делаешь себя иной…
О том, как Жанна занялась кино и театральными бодиарт перфомансами, как ей удаётся жить исключительно за счёт своей профессии, читайте в продолжении истории.
Следите за обновлениями.
Роюсь...
