Эту историю мне прислал один мой московский приятель:
“
Я вообще человек не особо завистливый. Если уж и мелькнёт мысль «вот бы мне так!», она будет скорее относиться к нематериальной сфере. Один раз в жизни я крепко позавидовал чужой любви — её силе и прочности. С этой парой меня тоже свела любовь — к мотоциклам.
На мой неискушённый взгляд, Барселона в целом практически идеальный город для двухколёсных. Ну, уж то, что лучше Москвы — абсолютно точно. Однако найти идеальный мотопрокат — задача непростая и увлекательная.
В омерзительно-прекрасных переулках Раваля обитает несколько рент-а-байков. Примерно одинаковой степени алчности владельцев и покоцанности подвижного состава. Пару раз я пользовался услугами проката обаятельного итальянского мерзавца Франческо — за глаза называемого Жулико Бандито. Заслужил, чего уж тут сказать. Глядя прямо в душу своими искрящимися маслинами, он ловко вкручивал в счёт многочисленные дополнительные поборы — сам Карабас-Барабас прослезился бы от такой проникновенной игры! Покуда в один прекрасный выходной день не обнаружил я на двери Франческиного гаража замок.
Не шибко, в общем-то, и расстроился. Ибо заранее заприметил альтернативный пункт проката — с более трудолюбивым владельцем. Конечно же, и он оказался итальянцем — живым и подвижным неаполитанцем (О, Наполи, Наполи…)
Внешность у этого сорокалетнего мужичка была довольно космополитной: коренастый, выгоревший на солнце, светлоглазый блондин — типичный и для Амстердама, и для Находки. Национальную принадлежность выдавало только имя — Сальваторе. Или же Саса, как он сразу предложил именовать себя.
Я при поддержке своей второй половины только начал выстраивать коммуникацию, как в гараж заглянула женщина. Удивительно похожая на Сальваторе — только лет на десять моложе. «Сестрица», — мелькнула мысль. А она окинула нас быстрым взглядом, прислушалась к бойкому щебетанию на русском между тягучих английских фраз, и обратилась на великом и могучем:
— Ой, здрасьте! А откуда вы к нам прибыли?
Удивительный человек! Она успевала выслушивать нас, транслировать Сальваторе пожелания о ТТХ байка, бойко тараторить по-испански с ним ещё на какие-то темы и рассказывать свою историю. Лана приехала в Барселону из Волгограда, закончив там филфак пединститута. Выпускницы оных всегда отличались особенностью устраивать личную жизнь не в пример лучше карьеры. Лане не повезло: «Выходила замуж за француза — оказался подлецом!» Впрочем, возвращаться на родину она не стала — уж больно ей глянулся яркий город на берегу моря. А вскоре даже открыла собственный магазинчик — по соседству с прокатом Сальваторе.
Внешне оболочка их отношений выглядела иронично-расслабленной.
— Сашка-то мой даром, что отец двоих взрослых парней — сам пацан пацаном! — снисходительно реагировала Лана на раздувающегося с механиками гашишем Сасу.
Благодушие испарилось, когда она мельком заметила на мониторе благоверного фотку какой-то смазливой девахи из бывших клиенток. Чувствуя, что этого коня сейчас стреножат, мы поспешили удалиться из горящей избы. Ибо, общаясь с русской женщиной, не стой под стрелой — не лезь под руку!..
Славно исколесив Каталонию за десять дней, мы намеревались отправиться дальше. Оставалось лишь забрать вещи из гостиницы и сдать моцик хозяину. Вот тут-то и сцапали полицейские! Выдернули из мотопотока, несущегося по полосе для общественного транспорта. Всех остальных нарушителей проигнорировали, а за нас взялись плотненько. Гаишники — они везде такие гаишники! Впрочем, о нарушении ПДД они тут же позабыли, увидев моё водительское удостоверение. По их немудрёному мнению, с российским документом я вообще не имел права передвигаться по испанским дорогам, тем паче — брать транспорт напрокат. Пришлось звонить Сальваторе.
Саса приехал вместе с Ланой. Попытки достучаться до ментовского сознания разбивались об бычью упёртость старшего. В конце концов он откровенно признался, что туристы сидят у него в печёнках. На этом попытки выстроить конструктивный диалог завершились. Я заплатил двести пятьдесят евро штрафа, бормоча ругательства на всех известных языках мира. И вот тут Саса меня просто убил.
— Я с тебя возьму лишь половину стоимости проката. Потому как произошедшее — полный беспредел. Я не могу убедить полицейских не брать с тебя денег. Но разделить с тобой этот внезапный ущерб — могу и хочу.
Я арендовал машины и мотоциклы в разных странах и городах — сильно неоднократно. С несправедливостью сталкивался постоянно. С человеческим отношением встретился впервые.
Сказал Сасе, мол, ничего переживу потерю денег — не парься. Он был непреклонен, а тут ещё его позицию забетонировала Лана. Сказано — и никаких гвоздей! Это при том, что Саса и так брал денег за прокат почти вдвое меньше, нежели его приятель-конкурент Франческо.
Пожал руку мужику от всего сердца. Обменялись контактами и обнялись до новых встреч. Они — на работу. Мы — за чемоданами и на пароход.
В следующий раз в Барселону мы приехали только через два года. Везли в подарок кучку мелких сувениров, а специально для Сальваторе — богато иллюстрированную книгу о Москве на итальянском. Долго бродили по переулочкам Раваля, отыскивая прокат. Напрягая воспоминания, уперлись в запертую дверь. Вроде бы та самая, но какая-то пыльная и уже давно нежилая. С лавочкой Ланы — та же история.
Пошли в итоге к Жулико Бандито. Он-то и поведал историю. Ровно год назад у Сальваторе неожиданно случился инфаркт. Без видимых причин, ночью. Саса даже не проснулся…
Лана от свалившегося на неё горя ушла в прострацию. Осунулась, исхудала. У неё не было сил реагировать на соболезнования друзей и знакомых. Магазинчик свой она забросила. А потом, даже толком не собрав вещей, улетела в Россию.
Франческо, подумав, добавил:
— Барселона была для неё чистым счастьем. И всё в один миг исчезло. Боль и безнадёжная пустота. Лана любила Сальваторе гораздо сильнее, чем показывала окружающим…
Книга с надписью «Mosca» до сих пор стоит у меня дома на полке. Как напоминание о той русско-итальянской любви. Да я и так не забуду…
”
Роюсь...
