Вырастить ребёнка за рубежом хотя бы частично русским — задача непростая. Зачем его вообще растить русским — это уже другой вопрос. Однако многие родители всё же хотят сохранить в ребёнке культуру его предков.
Лишней не будет!
В Барселоне, например, ребёнок растёт в каталано-испаноязычной среде, у него местные друзья. Если пустить прививание «русскости» на самотёк или заниматься этим абы как в одиночку, вырастет стопроцентный испанец. Хорошо. Может, 98-и процентный. Возможно, каталонец. Если оба родителя русские, то он даже будет говорить по-русски. Но разделять русские ценности родителей едва ли.
Взращивание «русскости» в ребёнке за рубежом — это сознательное усилие.
Наталья Лоскутова — директор русской школы «Радуга» в Барселоне поделилась со мной своим многолетним опытом на этом нелёгком поприще.
В школе учатся дети от 3-х и до 15-и лет. Проще всего, конечно, с детьми из полностью русскоязычных семей. Некоторые из них даже тянут российскую программу, хотя и у них словарный запас заметно беднее, чем у русского ребёнка, живущего в России. Сложнее с детьми из смешанных семей, поскольку у них мало русской практики. Их в школе больше всего.
Вообще, дети-билингвы, то есть дети, говорящие с рождения на нескольких языках, будь они из русских или из смешанных семей, требуют особого подхода. По словам Натальи, есть даже специальное направление педагогики, связанное с билингвизмом и мультилингвизмом. Оно становится всё более актуальным с повсеместной миграцией. Всё больше детей изначально говорят на двух-трёх языках.
— Дети-билингвы думают иначе, — говорила мне Наталья, — у таких детей в голове изначально много языков и процесс синтеза и анализа информации проходит иначе, чем у одноязычных детей.
Педагоги школы, как правило, люди среднего возраста, в России привыкли работать с обычными русскими детьми. В Барселоне же они столкнулись с более сложной задачей — обучение многоязычных детей русскому языку практически вне языковой среды.
Для детей-билингвов существуют особые методики обучения. В Испании же все школы молодые, перенять опыт было не у кого. Поначалу Наталья и её коллеги самостоятельно «прокладывали лыжню». Наталья старалась поощрять педагогов школы не замыкаться на традиционных методах обучения и материале, а в связи с особенностями детей тщательней подходить к отбору текстов и приёмов обучения. Позднее выяснилось, что не обязательно придумывать всё с нуля. Подобные школы есть в США, Германии, Финляндии, Италии, Англии и других странах. У них уже накоплен большой опыт работы с детьми-билингвами.
Три-четыре года назад педагоги школы начали участвовать в международных семинарах. Опыт, который выносили участники из поездок, с лихвой окупался в работе с детьми. Поездки также помогали «засветиться»: современные методисты узнавали о школе, предлагали свои наработки и пособия.
Помимо многоязычных детей, в школе есть небольшой процент русских детей, усыновлённых испанскими родителями. Для них русский — уже совершенно незнакомый язык, поэтому обучение таких детей относится к совершенно иной педагогической задаче — русский язык как иностранный (РКИ) для детей. Существующие методики РКИ рассчитаны на взрослых людей. Для детей учебников по методике РКИ нет, есть попытки, но пока они проходят апробацию, в них ещё много недочётов.
— Для наших педагогов каждый урок — это куча подготовки, — рассказывала мне Наталья, — нужно перерыть множество материалов в Интернет. Каждый раз готовишься под конкретную группу, потому что они все разные. Бывает, например, что ребёнок в свои 8-9 лет уже хорошо развит, много знает и понимает, но уровень языка у него низкий. Ты же не будешь ему давать текст «мама мыла раму». Ему неинтересно! Вот и приходится придумывать, приспосабливаться, чтобы обучение русскому языку было не скучным занятием с зубрёжкой правил, а увлекательным путешествием в мир слова.
Стоимость обучения в школе «Радуга» сопоставима с ценами на любые дополнительные кружки и школы в Каталонии (музыка, бассейн, танцы и т.п.). В скромную оплату входят 12 полноценных часов — 3-4 часа занятий раз в неделю по субботам. Этих денег хватает только, чтобы школа «выходила в ноль» («Хорошо что не в минус!»), поэтому говорить о каком-то прибыльном бизнесе не приходится.
— Работа у нас идёт почти на энтузиазме, — сказала мне Наталья. — Наша школа — это проект не коммерческий, а скорее просветительский. Я считаю, что образование должно быть доступным, и поэтому оно не может быть дорогим. Особенно сейчас, когда экономическая ситуация у большинства семей все-таки очень нестабильная.
Как выяснилось, школа изначально создавалась не как коммерческое предприятие, а как одно из направлений деятельности общественного объединения — Ассоциации Радуга.
— Мне нравится слово «миссионеры», — после некоторых размышлений произнесла Наталья, в её голосе слышались нотки нескрываемого энтузиазма, так хорошо знакомого людям, нашедшим своё призвание и решительно двигающимся в нужном направлении. — Когда у нас есть «миссия», наша деятельность приобретает смысл и помогает нам реализоваться.
Может и пафосные, но в то же время такие искренние, слова о «миссии» от Натальи меня тронули. Подобные восторженные речи о своём занятии я слышал от музыкантов, актёров, писателей, словом людей искусства, но не от педагогов и тем более не от руководителей. Наталья сумела наглядно показать мне, что трепет могут вызывать не только области, традиционно связанные с искусством, но и педагогика, особенно, когда перед школой и преподавателями ставятся сложные задачи.
— Все нас спрашивают, а как же наше консульство? Наше правительство? Помогает? — продолжила свою пылкую речь Наталья. — Только сейчас в последние 2-3 года происходят какие-то подвижки в этом плане. Оказывается, теряется огромное количество людей, которые говорят на русском языке, что связано с миграцией. И, слава богу, политика России по отношению к соотечественникам поменялась. Например, недавно была разработана программа «Русские школы за рубежом», куда включается поддержка субботних школ дополнительного образования, созданных при ассоциациях. Программа ещё на стадии согласования и подписания, до реального воплощение осталось совсем немного. Пока никакой финансовой поддержки от государственных структур России для подобных школ нет, но хотя бы на нас обратили внимание, поддерживают информационно, иногда методической литературой и по возможности — организацией семинаров с приглашением методистов из России.
Впрочем, с тем запасом энтузиазма, который есть у школы «Радуга», деньги сейчас даже не самое важное. Самая сложность по признанию Натальи заключается в том, чтобы научиться мотивировать учеников. Времени у преподавателей с детьми в неделю всего три-четыре часа. Детям обязательно нужно заниматься среди недели и без поддержки родителей здесь не обойтись.
— Наши преподаватели активно общаются с родителями, каждый раз говорят им, ну пожалуйста, когда идете с ребёнком в магазин, вот вам задал педагог тему овощи, поговорите вы с ребёнком на русском… Потом сразу видно, кто делает, а кто нет.
Большинство родителей всё же прислушивается. Молодые прогрессивные мамы понимают, что если они стараться не будут, то от русского в их ребёнке будет только имя (да и то, если папа не настоял назвать чадо «Жорди» или «Мартой»).
— Очень наглядно мотивирует, когда ребёнок бабушку в Скайпе не понимает. Тогда родители начинают заниматься с ребёнком особенно старательно. «А что, — думают дети, — здесь меня все понимают. Мама, как ни притворяется, я ей по-испански говорю, всё равно поймёт». Но когда они видят, что мама тоже приходит в школу, помогает им с заданиями, что мама участвует в концерте, тогда и детям становится интереснее…
Я вспоминал, как мне самому тяжело было учить русский в детстве. Кто бы мне тогда объяснил, насколько он станет важен для моего увлечения журналистикой и писательством. Я отлынивал от скучных занятий по языку при первой возможности. То же с английским. Всерьёз языками я занялся только в 26 лет. Представляю, каково местным детям-билингвам, которые вообще смутно представляют, зачем им этот скучный Великий и Могучий.
— Особенно маленьким непонятно, зачем нужно учить этот сложный русский язык, — подтвердила мои мысли Наталья. — Зачем говорить «Здрав-ствуй-те», когда можно сказать «Ола»? Но когда они видят, что есть другие дети, которые учат русский, когда им помогают их родители…
Мы ещё много говорили на тему мотивации детей и усилий педагогов и родителей.
Особенно мне запомнились следующие слова Натальи:
— Как сказал один отличный методист, представьте, что дети занимаются не всего лишь раз в неделю, а целый раз в неделю. Это из серии «стакан наполовину пустой или наполовину полный». Задача нашей школы — превращать этот единственный раз в целое событие, чтобы дети потом ещё всю неделю от него отходили и с горящими глазами готовились к следующему посещению школы.
В будущих выпусках блога читайте о методиках и нововведениях школы, о преподавателях, а также о некоторых различиях в российском и испанском образованиях.
Роюсь...
