Ночью, до прогулки по барам на Пассейж дель Борн, лежал мой приятель Антон на каменной приступочке возле собора Санта Мария дель Мар в ожидании друга. Отдыхая перед ночной суетой и разговорами, смотрел он вверх на вечный огонь, пылающий в чаше на кончике изогнутой стелы. Прямо на приступочке, под Антоном, большими буквами было высечено «Al fossar de les Moreres no s’hi enterra cap traïdor, fins perdent nostres banderes serà l’urna de l’honor», что в переводе с каталанского означало «В колодце Морерас предатели не захоронены, даже флаги наши сдав, урной чести назовём это место» и символизировало доблесть последних защитников Барселоны в Войне за испанское наследство в 1713 году. Под площадью в округе стелы покоилось множество падших в том бою. После поражения каталонцы потеряли свою независимость, каталанский язык был запрещён, какие-то напасти затронули конкретно барселонцев, например, снесение половины района Ла Рибейра, и строительство крепости Сьютаделья.
Пока Антон неспешно размышлял над всем этим суровым историческим прошлым, к нему подошёл какой-то парень с пивком.
— Чё, приятель, развалился? Устал? — спросил парень на английском, по акценту американец.
— Я занял твоё место? — вяло спросил Антон, не глядя на туриста.
— Ты хоть знаешь, что это за огонь? — сказал парень и самодовольно хмыкнул.
Антон промолчал.
— У них тут Олимпиада в 1992 году была. Ты вообще в курсе?
Антон приподнялся на локте и окинул взглядом американца.
— Ну была, и что?
— И вот это в чаше сверху, — сказал турист, многозначительно указывая пальцем в сторону прыгающего пламени на кончике стелы, — это их олимпийский огонь!
Роюсь...
