Увидеть театральную постановку “Каштанки” в Барселоне для меня было слегка сюрреалистическим опытом. Каштанка и в театре — уже само по себе необычно, да к тому же любимая история из русского детства и здесь в Барселоне. На каталанском!
Я серьезно порасспросил Наташу Гарустович, руководителя театра “Teatre Rus Barcelonés”, что это за безобразие она тут устроила.
Познакомились мы, пока она ещё была в гриме (“Целовать не буду, а то сам, как Каштанка, станешь!”) Выяснилось, что Наташа с её напарником Иманолом ставят чеховскую историю в Барселоне вот уже три года. Поначалу играли на испанском. Один раз на русском празднике на улице играли на русском с учениками их театральной школы. Последнее время играют на каталанском — как выяснилось, так интерес у публики даже больше. Впрочем, по словам Наташи, если зрителя завоевываешь по-настоящему, уже не важно, на каком языке спектакль:
— Когда актёр искреннее поговорил с человеком, прикоснулся к его душе невидимой рукой, в этот момент уже нет национальностей, зрителю уже не важно, кто ты и кто он!
С Каштанкой фокус удался. Пришла Наташа к чеховской собачонке так. Хотелось ей сделать что-то для детей их района. Тупо развлекать детей не хотелось. Наоборот — отвлечь от игр, где стреляют и убивают, вызвать сочувствие к страданиям персонажа.
— Слишком всё просто у детей сейчас: идет, хоп, стрельнул, пошёл дальше…
Хотелось найти что-то драматическое из русской литературы, где трагедия была бы оценена, пережита. Вначале, припомнился “Белый Бим”, но для неподготовленной психики каталонских детей это показалось чересчур. Чеховская “Каштанка” оказалась идеальным выбором…
Спектакль проходил в театре Porta4, детишек было много. Всё началось очень волшебно — музычка таинственная, ёлка с огоньками, декорации в искусственном снегу, вкрадчивый голос Иманола на фоне. Когда появилась Каштанка в роли Наташи — очень натурально тявкающая и суетящаяся — детишки, даже самые маленькие, уже следили за происходящим с открытыми ртами. Потом псинка по сюжету потерялась, попала к клоуну…
Были неожиданные хлопушки и брызги воды в зал, и мишуру раскидывали, и трюки показывали, и жонглировали — много экшена, дети визжали от восторга. Но были и продолжительные затишья. Наташа призналась, что именно затишья и кажутся ей наиболее ценными. Ей не хотелось сплошного фейрверка, чехарды образов. Было желание “остановить камеру”, дать зрителям прочувствовать атмосферу пьесы.
— В спектакле мы говорим с детьми, как со взрослыми, потому что дети умней, чем мы думаем, а их все только веселят. Вот русские мультики, как “Ёжик в тумане”, они грустные, но они тебя наполняют, на подсознательном уровне они тебе дают что-то такое важное, что потом называется русской душой…
По словам Наташи, можно выйти со спектакля весёлым, где все ржут, с плохим ощущением, а можно выйти с грустного спектакля, где все умирают, с чувством просветлённости.
— Если этот катарсис на спектакле cлучился, произошло внутреннее соприкосновение с героем, то, всё равно, останется это хорошее чувство, даже несмотря на драму и смерть.
Хотя спектакль детский, чувство просветлённости я получил сполна. Видеть, как на детских личиках сменяются выражения восторга, переживания, удивления, слышать детский смех, по-настоящему просветляет. После спектакля актёры раздавали детям конфеты, приглашали сфотографироваться с Каштанкой у ёлки.
Театральное представление вышло волшебным и добрым — самое то перед новогодними праздниками.
Роюсь...
