Карлито, сын Эммы, нашей бухгалтерши, стоял себе спокойно возле пешеходного перехода и ел мороженое.
Подъехало такси и переехало ему ногу.
Было так больно, что он даже не сразу понял в чём дело. Неловко взмахнув руками, он от неожиданности впечатал мороженым в стекло. Такси притормозило и сдало назад. Из машины выскочил водитель.
– Мальчик, у тебя всё в порядке?
Карлито сморщил лицо и часто задышал.
– Н-н-не знаю… кажется… кажется, да.
– Ну тогда я это, того… поехал?
Карлито, всё также морщась, неуверенно пожал плечами. В тот момент мальчика больше интересовала его нога, чем чужая забота. Таксист, выполнив свой гражданский долг, поспешил удалиться. Через пару минут выяснилось, что идти Карлито не мог. Пальцы ломило так, что хотелось упасть на тротуар и истошно выть. Превозмогая боль, он доковылял до скамейки и созвонился с матерью. Вскоре родители приехали за ним. В больнице выяснилось, что у Карлито буквально раздроблены три пальца и повреждена кость ступни. Срочно сделав мальчику операцию, ему наложили на ногу гипс и прописали постельный режим. На дворе стояло начало июня. Вот-вот закончилась школа. Впереди была свобода от занятий, пляж и игры с друзьями. Вернее, могли бы быть. Вместо этого Карлито сидел дома, иногда его возили на процедуры. Друзья заглядывали в гости, изо дня в день всё более загорелые, но это было так уныло и бессмысленно, как и ковылять на костылях во дворе. Деньги, предназначенные на поездки и увеселения, пошли на лекарства и процедуры. Взять их было не с кого – виновник травмы не оставил и следа. Впрочем, мальчик усвоил: случись подобное ещё, нужно требовать телефон, или хотя бы записывать номер машины.
– Мама, если меня в школе спросят, как я провёл лето, знаешь, что я скажу?
– Что, сынок?
– Это было блядское говно! (исп. ¡Ha sido una puta mierda!)
– Карлито, ну нельзя же так!
– А как ещё, мама? Восхитительное у меня вышло лето…
Роюсь...
