Эвелин было страшно. На дворе стоял 2003 год. Три месяца назад она приехала в Барселону. Все это время Эвелин снимала квартиру со своими соотечественницами из Колумбии. Нашла она их, как это обычно бывает, через общих знакомых. Девочки были тихие, умеренно чистоплотные. Вот только с каждым днём Эвелин становилось всё страшнее. Липкий комок подозрений катался в её голове, собирая на себе всё больше чёрных мыслей.
— Ты ведь не за бабушкой ухаживаешь, правда? — наконец, сказала она своей соседке, подловив её с утра у зеркала в ванной.
— В смысле? — не отвлекаясь от макияжа, спросила Марсела.
— Зачем так краситься каждое утро ради бабушки? Не понимаю.
Марсела обернулась к Эвелин и натянуто улыбнулась.
— На что это ты намекаешь?
— Я… — сбилась с нужного настроя Эвелин, её стали мучать сомнения, но сделалав над собой усилие, она дрожащим голосом произнесла: — Что ты, что Анжелика, что Мариана, вы так краситесь по утрам… вся эта одежда… ты говоришь, что сиделкой работаешь, Анжелика вообще полы моет… Зачем такой наряд?
— Детка, мы просто хотим быть красивыми, — спокойно произнесла Марсела и, как ни в чём ни бывало, продолжила пудрить лицо.
— Я тебе не верю. Я думаю… мне кажется… вы работаете проститутками.
Марсела промолчала. Лишь замерла на секунду и продолжила своё занятие.
— Ответь! Хватит держать меня за дуру! Это правда?
Марсела криво усмехнулась.
— И тебя это беспокоит?
Эвелин всю передёрнуло.
— Марсела, послушай… мне только девятнадцать…
— И что? Мы ведь не таскаем клиентов домой. Тебя не трогаем.
— Да, но… вдруг ваш сутенёр сюда заявится? Марсела, пойми, мне страшно… за себя, за вас… ведь где проституция, там и наркотики… я так не могу.
— Как знаешь, Эви, — сказала Марсела и пожала плечами. — Тут каждый зарабатывает как может. Ты вот на дизайнера учишься. Гауди тебе в путь. У нас другой бизнес. И поверь, он того стоит. Ты еще пять лет будешь на учёбе впахивать. Потом ещё работу хрен найдешь. А я вот вчера купила дом за 50 тысяч в Боготе, у Марианы два участка в Чили. Лет через пять мы вернёмся домой, в тепло, к семье, начнём новую жизнь, и никто даже не узнает, чем мы тут в этой сраной Барселоне занимались. А ты… давай-давай, девочка, лелей свою чистоту. Вкалывай, дорогая, авось и наскребешь к старости на какой-нибудь вонючий угол. Современная Испания она, знаешь, идеалистов во все щели любит.
Роюсь...
