Поезд бесшумно скользил на север. Никакого тебе привычного российского “тук-тук”. Сердце Люды и то стучало сильнее. Отрешённо глядя на проносившиеся мимо пальмы, постепенно редевшие, чем дольше ехал поезд, Люда достала мобильник. Сорок три пропущенных звонка. Перезвонить. Никогда ей не было так тяжело набирать этот знакомый номер. Прежде чем она успела сказать что-либо, трубка на том конце уже взорвалась нескончаемой словесной тирадой.
‒ Гектор… ‒ наконец, произнесла она по-английски, даже не пытаясь слушать, что говорил ей голос. ‒ Гектор, я уехала. Я так больше не могу…
Голос на мгновение замолк, а потом затараторил ещё быстрее, ещё неистовее. Он надрывался, кричал, но теперь он был всего лишь безвредным шумом из маленькой пластиковой коробочки. Люда отвела мобильник от уха, и шум стал ещё тише. Вот из закончилась её аликантская жизнь. Полгода супружества. Восторги и страсть поначалу, а потом затворничество, жизнь домохозяйки. В клуб на полчаса и только с мужем. К друзьям ‒ с мужем. Подруги? Какие подруги?
‒ Кариньо, а когда мы с тобой начнём говорить по-испански?
‒ Начнём, ты учи пока.
‒ Но мне нужно с кем-то говорить…
Опасался он её независимости. Ходил за красавицей женой по пятам. Даже друзьям своим и то не доверял. Они сторонились Люды. Заговоришь, и Гектор тут как тут. Себе дороже! А Люде нужна была свобода. Она всегда была свободна, гуляла сама по себе. Где хочет и когда хочет. Вот и сейчас, собралась, решилась, купила билет.
‒ Иначе бы не получилось… ‒ тихо, но уверенно произнесла Люда.
Поезд вёз её в Барселону, к свободе, к новой жизни, к независимости.
Роюсь...
