Праздник Сан Хуан ‒ это испанский вариант нашего Иван Купала. В Барселоне это происходит так. В самую короткую ночь в году старшие и солидные жители и приезжие устраивают ужин, а молодые и дикие взрывают петарды и бесхитростно нажираются на пляже. Раньше ещё жгли костры, но в последние годы это запретили, поэтому сейчас на пляжах горят только факелки и фонарики.
Проходил Сан Хуан в прошлый четверг. Я отмечал его с большой группой с meetup.com в 150 человек на пляже Нова Марбейя. Помимо новых знакомств, распития кавы, ликёров, водки и вина, наши организаторы, одетые во всё белое, подготовили нам чуть более изощрённые развлечения ‒ лотерею и пару ритуалов. Особо мне понравился ритуал андалузки Инмы. Она выдавала всем по белому цветку, черешенке и монетке. Группками люди уходили к морю и выполняли её указания. Надо было стать спиной к воде, вначале через плечо кинуть черешенку, затем цветок, и, наконец, монетку. Потом повернуться и ждать, пока семь волн не омоют ноги.
‒ Назавтра проснетесь другими людьми, ‒ смеясь, пояснила Инма. ‒ Здоровыми, красивыми и богатыми.
‒ Дождусь-ка тогда ещё пару волн, ‒ сказал я. ‒ Чтобы уж наверняка!

испанцы, праздники, традиции

Однажды встречается мой каталонский знакомый Рауль с девушкой из Финляндии. Гуляют они вроде целый день, но “не идёт общение, хотя и симпатичная вроде, но что-то не лежит к ней душа”. Под вечер Рауль с горечью осознаёт, что лучше на этом и закончить, и вежливо с финкой прощается. Домой возвращается разочарованный. По дороге видит клуб с живой музыкой, думает: “Может, заскочить?” Но одному как-то не очень. Или зайти? “Вот так всегда, сачканешь и будешь дома один, в кулачок, ‒ думает он, ‒ а рискнешь, и кто знает? В худшем случае потеряю пару часов. Не понравится ‒ уйду.” Входит в клуб. Там пустота, народ ещё только подтягивается. Публика взрослая, чуть ли не пожилая. “И что я сюда припёрся?” ‒ гложит Рауля предательская мысля. Когда в клубе начинают играть, становится терпимо. В голове светлеет от тёмного пивка. Тут боковым зрением Рауль замечает видение прямо рядом с собой. Хрупкая блондинка. Одна. Не теряя времени, Рауль закидывает ей фразу-наживку. Слово за слово ‒ уже познакомились. Зовут Енни. “Откуда?” “Из Финляндии.” Вот-те на! Тоже финка, и как хороша! “Будь честен с собой, хоти и иди!” ‒ мгновенно выводит для себя формулу успеха Рауль. Не проходит и пары часов, как Рауль и Енни уже целуются в сальсе. Доходит до момента, когда надо бы как-то дальше развивать события. Рауль шепчет на ухо финке:
‒ Может, поедем ко мне?
Девушка слегка отстраняется. Делает задумчивое и грустное лицо.
‒ Ну нет, так нет, ‒ спешит успокоить её благородный Рауль. ‒ Я понимаю.
‒ Вообще, раньше со мной такого не случалось… ‒ наконец, отвечает Енни. ‒ До Барселоны я всегда говорила себе “Нет-нет-нет”, но когда приехала сюда, я дала себе слово, что теперь буду говорить только “да-да-да”. Так что… повезло тебе, мачо. Поехали!

клубы, отношения

Тащу сумки с фруктами из магазина. Захожу в лифт. Кабина узкая, двери самому открывать надо. Внутри вроде чисто, но явственно пахнет псиной. Я морщусь, думаю, как бы поскорее выйти, но тут вспоминаю… старенькую-престаренькую бабушку. “Ола-ола! Буэнос диас!” Здороваемся всегда с ней по двадцать раз. Она мило улыбается, видно, что искренне рада встрече. На поводке у нее тоже старенький, дряхлый лабрадор ретривер со странным именем “Сифу”. Пёс утыкается мокрым носом мне в ладошку, пыхтит, ждёт с бабушкой лифта. Тяжело им ходить и тем более подниматься, а я тут псину унюхал…

животные, пожилые, улица

Инесса, моя соседка по квартире, одно время жила в Германии. В Испании-то обычно все жутко вежливые в публичных местах, здороваются, улыбаются постоянно, а в Германии так это ещё в четырнадцать раз сильнее. Как известно, к хорошему привыкаешь быстро. Пожила Инесса в Европе с годик, приспособилась и поехала в Россию в гости. Зашла в обычный продуктовый магазин в родном провинциальном городке.
‒ Здравствуйте! ‒ сказала Инесса с широкой улыбкой на лице.
Суровая продавщица посмотрела на неё с подозрением.
‒ А вот те конфетки ‒ они вкусные?
‒ У нас все вкусные.
‒ С чем они, не подскажите? ‒ всё еще с улыбкой поинтересовалась Инесса.
‒ А то непонятно? Сосательные!
Инессу расстроил сервис, но немецкую улыбку снять с лица она не смогла.
‒ Взвесьте мне, пожалуйста, полкило.
Продавщица хмыкнула, вразвалочку подошла к полке с конфетами, резким движением зачерпнула полкило “сосалок”, бухнула на весы, крепко завязала полиэтилен, рассчитала, упёрла руки в бока и вопросительно уставилась на Инессу. Та не переставала улыбаться.
‒ Спасибо вам большое!
В глазах продавщицы просвечивалась интенсивная работа мозга. Инесса пошла на выход, а возле двери обернулась и с прилепленной улыбкой воскликнула:
‒ До свидания!
Этого продавщица вытерпеть уже никак не могла:
‒ ДА ПОШЛА ТЫ ‒ В ЖОПУ!!!

магазины, русские

Как-то прихожу в магазин за рыбой. Пакетик, спрашивают, нужен? Говорю, что да, не помешает. Мне поясняют, мол, в следующий раз он будет платный. Всё для того, чтобы люди стали меньше потреблять полиэтилен. Типа, когда придётся платить, то народ будет таскать с собой многоразовые сумки. Я вначале слегка расстроился (вот ещё, сумки таскать!), но потом включил мозг и даже порадовался ‒ молодцы какие испанцы, думаю, оптимизируют своё потребление, об экологии заботятся.
Вскоре мой позитив наткнулся на суровую реальность ‒ сумку в следующий раз я, конечно, забыл.
‒ Сколько, ‒ спрашиваю, ‒ за пакетик-то?
‒ 2 цента.
‒ Сколько?? Может, хоть двадцать два?
‒ Нет, ‒ говорят, ‒ два.
Вот тебе и гениальная идея, думаю. Два цента за пакетик ‒ кого они разорить этим хотели? Уж точно не молодёжь и даже не среднее поколение. Пожалуй, продолжу потреблять полиэтилен.

быт, магазины

Незадолго до начала соревнований по дзюдо беседую с Борхой, чёрным поясом, своим знакомым из дружественного клуба.
‒ Как ты вообще, готов? ‒ спрашивает.
‒ Готов, ‒ отвечаю, ‒ но у меня травма плеча ещё с прошлых соревнований. Болит, собака, поэтому не лучший у меня день.
Борха смеётся надо мной.
‒ Плечо болит, говоришь?
Показывает мне свои руки. На каждой по два пальца лейкопластырем заклеены, на одном запястье эластичный бинт, очевидно растяжение. Приподнимает штанину, там на колене саппорт, наверное, от ушиба. Приподнимает другую ‒ та же история.
‒ И плечо у меня тоже растянуто, ‒ добавляет. ‒ Много последнее время соревнований, тренировки усиленные. Разваливаюсь на ходу.
Смеётся, похлопывает меня по больному плечу.
‒ А ты говоришь, день не лучший… День как день.
Жаловаться кому-то ещё сразу расхотелось.

дзюдо

Стою пассивно курю с моей литовской приятельницей Линас на выходе из Harlem Jazz Club. Подскакивает к нам шустрый симпатичный паренёк лет двадцати пяти. “Hashish? Marijuana? Cocaine?” Настойчивый такой, отрицательный ответ его не устраивает, болтает о том о сём, видно ему моя белокурая приятельница понравилась. Я давай над ним подшучивать. Он лихо шутки парирует. Я, конечно, не упускаю шанс познакомиться с ярким персонажем Готика. Как выяснилось, зовут товарища Руми, родился он в Пакистане, но полжизни провёл в Европе.
‒ I hate Pakistan. Fucking country!
Долгое время он жил в Лондоне, промышлял торговлей кокаином там. Накопил фунтов на счёте и перебрался в Германию, пожил немного в Голландии. Даже в Москву на разведку ездил.
‒ Moscow is cool. Many good things there. I like Russian people. But your country’s dangerous.
Говорит, он хотел бы в России остаться, да с его ремеслом у нас сложно. В Испании он уже несколько лет (“Police not a problem!”). Через своего влиятельного брата он сделал себе британский паспорт и сложностей с документами у него нет. В выходной день, по его словам, на кокаине для глупых туристов он зарабатывает до 1000 евро, а в будни, на травке, у него выходит 150-200. Сам он своё добро не курит и не нюхает.
‒ Only drink, ‒ говорит он и затем добавляет с горькой улыбкой: ‒ Fucking life! I hate it! Money not a problem. But I don’t have friends. No friends in fucking Spain.
В клуб он входит, как свой. Угощает нас напитками, потом мы ещё долго пляшем с ним, Линас и негром из Гамбии на полупустом танцполе.

клубы, криминал, люди

Дымчатое, как шерсть шиншиллового британца, небо. Тёмные силуэты гор. Рыхлые, пушистые облака ‒ перина солнца… Как же я завидую художникам, которые могут проникнуть в эту красоту настолько, чтобы воссоздать её. Фотографам, способным запечатлеть эти охровые, окаймлённые яркими рыжими линиями, верхушки облаков, за которые закатилось солнце. Эти белесые штрихи, словно многочисленные дороги, веером уходящие в небо. Эту гармонию, покой, величие…
Я еду на поезде в Барселону, и на фоне тёмного неба проплывает ряд развевающихся флагов: синий Евросоюза, красно-жёлтый Испании, красный крест Матаро и два каталонских. Оборачиваюсь, а с другой стороны ‒ море. Синее, бескрайнее, живое. Такое, как надо. Такое, как и мечталось.

поезда, пригороды, природа

Если кто-то думает, что банки ничего за так не делают, что у них только деньги на уме, то он глубоко заблуждается. В Барселоне банки помогают бедным путешественникам!
Захочешь бывает ночью снять деньги в банкомате. Подходишь, а в комнатке за стеклом уже три-четыре человека пристроились на полу. Разложили спальные мешки. Кто-то обнимается, кто-то книжку читает. Пробираешься между ними к банкомату.
‒ Буэнос ночес, сеньор, ‒ говорят. ‒ Буэнос ночес, сеньора.
Чаще всего там настоящие бродяги, замызганные, с торчащими колом волосами, но бывают даже неплохо одетые, интеллигентные. Видимо, наслаждаются жизнью во всей её безыскусной простоте. В Грасии по ночам не найти ни одного помещения с банкоматом, где бы не остановились ценители романтики городских джунглей.

бродяги, улица

Небольшой городок Бланес возле Барселоны. На железнодорожном перроне расхаживает негритёнок. Деловито достаёт из кармана конфетку, разворачивает её, суёт в рот, а фантик не знает куда пристроить. Оглядывается, ничего подходящего вокруг не обнаруживает. Идёт к скамейке, бросает под неё. Вроде как, там он никому не мешает. Доедает конфетку, а поезда всё нет. Идёт к белокожей женщине, видимо своей маме (здесь приёмные дети из бедных стран нередкое явление). Мама даёт ему ещё одну конфетку. Мальчик разворачивает её и по рассеянности роняет фантик на пол. Мама неодобрительно качает головой. Объясняет, что так делать плохо. Показывает на урну в стороне. Мальчик послушно относит фантик туда. Потом вдруг задумывается. Делает серьезное лицо. Возвращается к скамейке. Подлезает под неё, достаёт первый фантик и тоже относит его в урну.

дети, улица