Приезжает брат со своей девушкой в гости. Выбираются они в очень туристический, но, тем не менее, клёвый монастырь Монсеррат в Пирeнеях. Едут на поезде, затем поднимаются на фуникулёре. Гуляют они там, “чёрную Мадонну” после долгой очереди трогают, очудотвориваются и решают лезть поближе к небу. Тропинка ведёт в горы. Девушка выдыхается, а брат у меня здоровый: “Ну что ты? Идём-идём!” Уже и туристов-то почти нет, а они всё лезут. Выше и выше. Вид красивый на монастырь открывается, горы кругом, река внизу извивается. Народ совсем иссяк – никого вокруг. Тишина, благодать! Забираются на самую высокую точку, где ещё тропинки есть. Там лужайка. На ней лежат, развалившись, два пузана.
– Ну что, ребят? – говорит один на чистом русском. – Сфотать вас?

горы, достопримечательности, загород, русские

Как-то наша компания устроила барбекю на террасе, и я разговорился с коллегой Герхардом, немцем, по душам. Речь зашла о самом сокровенном – мыслях.
– На каком языке я думаю? Хм. На немецком уж очень редко, контактов немецких у меня в Барселоне нет. Вот сейчас мы говорим на английском, и думаю я на английском. На работе я, вообще, по-английски думаю, потому что программы, документация, язык совещаний – всё английское. Мне даже трудно с коллегами по-испански говорить – не выходит. Зато дома наоборот. Весь запас домашних слов – испанский. Домой прихожу, целую Кармен и сразу переключаюсь. Вообще, заметил, что продолжаю думать на языке, на котором последний раз разговаривал. И сны на нём вижу.
– А я вот на испанском думаю! – хохоча, заявил каталонец Марк. – Каталанский только для общения.
У меня похожая с Герхардом ситуация. Я частенько ловлю себя на испанских и английских мыслях после длительных бесед на этих языках. Порой это даже не мысли, а вспышки каких-то фраз. Часто корявых, тогда я сразу в голове их правлю. На тренировках, вечером, говорю только по-испански, поэтому домой прихожу обыспаненный. В офисе в основном по-испански, но то и дело переключаюсь на английский и русский. Веду переписку на трех языках. Языки конкурируют за мысли. Мозг с виду бунтует, но исподтишка гложет: “Ещё, ещё мне языков! Много и разных!”

каталонцы, немцы, офис, язык

Иду с джиу-джитсу на дзюдо. Залы в пяти минутах ходьбы, поэтому даже кимоно не переодеваю. Весь в поту и мыслях о том, как лучше душить людей и заламывать им конечности. Тут на улице Таррагона – БРЩЩЩ-ХРАБС! Парень с девушкой на мопеде перевернулись. Вмазались в бордюр, да ка-а-к хряпнулись об асфальт! Я аж в растерянности. Что? Как?
Народ сбегается. Откуда ни возьмись. Со всех сторон. Вроде пустынно было. Кто-то мопед поднимает. Кто-то парню помогает встать. Кто-то (поумнее) девушке руку подает. Ничего вроде страшного, обошлось, а народ всё обступает. И не просто поглазеть со стороны, а каждый помочь норовит.
Я не хочу сказать, что в России было бы иначе. Тоже бы помогли. Но такая быстрая и дружная взаимопомощь воочию меня, честно говоря, подивила.

происшествия, транспорт, улица

Поначалу я почти совсем не убирался на общей территории. Мыла в основном Инесса, иногда Матео – мои флэтмейты. Мне было стыдно, я мучился этой мыслью и со дня на день собирался помогать в уборке, но руки всё не доходили. Потом Матео изобрёл график дежурств. Каждые выходные мы поровну делим общую территорию и дружно прибираемся. Я с радостью принял это нововведение. Худшие дни остались позади, однако изредка всё же возникали конфликты по мелочам. Чаще по моей вине – бываю излишне пофигистичен. Матео терпит-терпит, а потом как докопается. Мы пускаемся в часовые дискуссии на повышенных тонах. Я рассматриваю их как интенсивную практику испанского (когда хочется доказать своё, из шкуры вылезешь – будешь понятно изъясняться), а ещё – укрепление дружбы. Выговориться и высказать, что накипело на душе, очень полезно. Иначе жизнь с другими становится невыносимой. Однажды Матео высказал принцип, который мне запомнился: “К чему бы ни прикасался в доме, желательно оставлять это после себя хотя бы в таком же или даже лучшем состоянии”. То есть, попользовался чайником – наполнил водой (пусть он был до этого пустым), умылся – быстренько протёр раковину. И в таком духе. Если все этому следуют, то соседство действительно становится необременительным и даже приятным.

быт

Договорился о встрече с Джорджиной, английским редактором нашего кинтупянского сайта, чтобы обсудить план редакций и особенности языка персонажей. Встречаемся у метро. Жду, а её всё нет и нет. Через сорок минут решаю напомнить о себе. Оказывается, она подходила, но не учла, что из метро несколько выходов.
– Я тебе звонила, и мне ответил кто-то на русском. Это твой мобильник?
Показывает номер. Смотрю, вроде мой. Странно! Пробую позвонить.
– Да? – по-русски отвечает незнакомый голос.
От неожиданности бросаю трубку. Это не я!
Изучаю номер ещё раз. Оказывается, две последние цифры переставлены местами. Теперь меня терзают сомнения, что русских в Барселоне мало. Или, может, нас втихую определили в мобильное гетто?

русские

Делаем на дзюдо оучи-коми – многократный вход на один и тот же бросок. Я – уке (манекен), Антон – тори (практикующий). “Хáджими!” – командует начало тренер. Антон шагает вперёд и – КРА-КРАК! – неудачно ступает, колено выворачивается. Падает, извивается на татами, кусает отворот кимоно от боли. Выглядит страшно. Думаю, кранты – перелом. Один из джудоки – травматолог. Осматривает Антона, обнадёживает (“перелома нет, но, может, порван мениск”) и отправляет к сеньоре Марии, администратору клуба. У неё для спортсменов уже припасены костыли и повязка со льдом. Сеньора Мария выписывает набор документов в срочную травматологию – квест начался. Клиника Creu Blanca у чёрта на куличках. Садимся в такси. Добираемся, перед нами чуть ли не замок. Ворота закрыты. Надпись: “Уважаемые больные, вход с другой стороны”, дан план, как идти. Километра так полтора. Мы вначале недоумеваем, но потом осознаём, что это очень экономно – выживают сильнейшие. Зачем с другими возиться? Вокруг жизнерадостная обстановочка: ночь, узкая улочка, четырёхметровая больничная стена с бойницами (выжившие не убегут). Антон ковыляет на костылях по мостовой, а улочка всё не кончается. Выясняется, что план – обманка, обход с другой стороны замка в три раза короче. На входе вращающася дверь (тест на виртуозное владение костылями). В регистратуре выписывают документы, посылают на четвёртый этаж. Там врач подписывает бумаги, шлёт обратно на первый. Рентген. Назад на четвёртый. Врач щупает Антона: “Здесь болит?” “Да!” “Перфекто!” “А здесь?” “Ой!!” “Перфекто!” Наконец, в награду за проход квеста новость: мениск цел! Всего лишь вывих с растяжением связок. На Антона надевают стягивающую повязку и отправляют восвояси. “Соревнования через неделю? Хм-м. Смотря как восстановление пойдет.”

больницы, дзюдо, медицина, травмы

Джозеп, каталонец, заходит в офис.
– Бон жур! – говорит Даниэлю.
– Бон жур! – отвечает Даниэль.
– Са ва? – спрашивает Джозеп.
– Са ва, – отвечает Даниэль.
Джозеп поворачивается ко мне.
– Как дьела? – спрашивает.
– Хорошо, – отвечаю на русском. – А у тебя?
– Хршо, – отвечает Джозеп.
Думает секунду и восклицает по-испански:
– Я говорю на французском и на русском, и ну хоть бы кто-нибудь со мной на каталанском! Ходер!
Смеётся.

каталанский, каталонцы, язык

Два дня на Semana Santa (местный аналог пасхи) я провёл вместе со школой танцев в санатории неподалёку от Барселоны. Там впервые в жизни по-настоящему, не на занятиях, танцевал сальсу. Вообще, я – довольно асоциальный тип, поэтому мне стоило больших усилий пригласить кого-нибудь. Вначале я долго присматривался к танцующим, лихорадочно перебирал в голове выученные за два месяца движения. Затем изучал сидящих, выбирал какую-нибудь толковую, но толерантную девушку. Когда начал танцевать, понял, что застрял на базовых движениях. Покрутил партнёршу несколько раз без изысков. Хотел сделать что-нибудь эдакое – врезались в другую пару. Сбился с ритма – наступил на ногу. Десятки выученных движений куда-то улетучились (прямо как с джиу-джитсу в бою). С учителем-то легко. Смотри на него и повторяй, и то путаешь повороты. А тут – полная свобода, импровизация. Крутил одно-два, что вспомнилось, да отвлекал партнершу разговорами. Я думал, это будет мой последний танец в ту ночь. Решил понаблюдать за профессионалами, но вскоре пригласили уже меня. И потом ещё и ещё… краснеть приходилось много!

сальса, самокопание, события

Жозеп доносит до меня каталонскую культуру, и она мне всё больше и больше нравится. Зацените детскую песенку:
Ton pare no té nas, / Твой папа безносый,
ta mare és xata. / Твоя мама – шаланда,
I el teu germà petit, / А у твоего братишки
té el nas de rata. / Крысиная морда
Вот здесь можно послушать её в хоровом исполнении.

дети, каталонцы, культура, песни

Бродим с друзьями из Томска по Cosmo Caixa – интерактивному музею с уклоном в биологию, физику, археологию, экологию. Кучу всего уже осмотрели, устали до одурения, а хочется ещё. Видим, указатели: “Сосновый сад”. Как бы вроде сосны – буэ, скукота – но, с другой стороны, сад. Не бор там, не роща сосновая, а именно сад. Любопытно! Идём каким-то коридором, там дверь массивная на улицу. Снаружи уже темно. Тусклый свет фонарей. Дождь идёт. Жжжшххх!.. – дверь за нами завторяется, а ручки снаружи нет. На улице какая-то унылая лужайка. Сыро, мерзко. С одной стороны забор – не перелезть, с другой – ограждения. Идём дальше – там туалеты и ворота на замке. Впереди за ограждением действительно виднеются сосны, а в стороне вдали – свет и счастливые сухие люди. Но никуда не пробраться, поздно – всё позакрыто. Шарахаемся, мокнем, скачем через лужи. Ни туда, ни сюда. Вот так сосновый сад! Мыкаемся, тыкаемся – ну всё закрыто! Куда ломиться? Через забор лезть? Возвращаемся к двери. Поддалась! Выходим, ржём над собой. Люди на нас смотрят и их тоже любопытство одолевает. Глядь, потянулись кучками. Давайте, давайте, хихикаем – все в сосновый сад!